— Просто Федор, — тушуется мужчина, косится на папку и снова прокашливается. — Так какие вопросы?
— Ну… — вытягиваю вперед ноги и делаю вид, что расслабляюсь. — Прежде всего, хотелось бы видеть вас на объекте каждый день. Без выдуманных проблем со здоровьем. Я пока не проверял версию с отравлением, но могу. Ну и на сегодняшний момент самый волнующий меня из вопросов… Какого хрена, мой дорогой друг, на первом этаже вставлены обычные окна вместо ударостойких? Ты если не видишь разницы, то папочку открой и выгляни на цифры. А главное — ознакомься с ценой демонтажа и оплатой дополнительных рабочих дней сотрудникам, — повышаю я голос.
Прораб тянется к папке, открывает ее и тут же захлопывает.
— Черт… — стонет, сникая с лица.
— Ну и… — дергаю я бровью. — Я желаю услышать сейчас что-то очень жалостливое и правдоподобное.
— Да, да, конечно, — трясёт головой. Снимает каску, нервно вытирает рукавом со лба пот и тут же начинает оправдываться, — вы не думайте. Все на месте. Я просто перепутал поставки. Совсем зашился. Все возмещу, все понимаю…
— Короче… — давяще рявкаю.
Выдыхает, хватает пачку сигарет и, так и не решившись прикупить, крутит ее в руках.
— Три месяца назад мне дали один проект. Усовершенствование гостиничного комплекса недалеко от города. Я думал быстренько решу вопрос, пока у вас материалы задерживались, но неожиданно тот проект встал. Владельцы что-то не поделили. Кому кто что должен…
— Так, — перебиваю его, — ну-ка с этого места поподробнее. Что за комплекс?
— «Шаблино», — отвечает прораб. — Принадлежал комплекс двум хозяевам. Они договорились вложить бабки на развитие поровну. Согнали технику, рабочих, но тут один говорит: «извините, денег нет».
— Это ты мне сейчас про Адашевых и Обских рассказываешь, — уточняю, чувствуя, что да, это, блин оно! И совершенно в неожиданном месте.
— Да, — кивает мужик. — Ну вот Обский со своей стороны стройку и приостановил. Адашев взбесился. Угрожал продать свою половину. Короче, уж не знаю, как они там договорились, но несколько дней назад Обский объявился, как единый собственник и вызвал меня продолжить стройку. А тут как раз окна эти. Вот я и перепутал.
Ай как интересно! Так вот зачем Обскому понадобились мои деньги. Так а куда дел свои?
— Ладно… — отвечаю ему задумчиво. Хлопаю ладонью по столу и встаю. — По окнам исправь. Разрешаю один день рабочей недели заниматься стройкой Обского, но взамен… — делаю многозначительную паузу. — Взамен хочу знать подробности по объекту.
— Саид Артурович, — хмурится мужик. — Это ж тайна коммерческая. Я, конечно, могу… Но вы сами меня потом больше не позовёте, если я вам информацию сливать начну.
— Нет, нет, — вскидываю ладони. — Сонласен. Никаких коммерческих тайн. Только сплетни и общие перестановки.
— Хорошо… — осторожно кивает прораб.
— Ну вот и ладненько, — не задерживаясь, встаю и направляюсь на выход.
— До свидания, Саид Артурович, — летит мне в спину.
— До свидания, — толкаю дверь и выхожу на улицу.
Парни, увидев меня, как школьники, отбрасывают в стороны сигареты.
— Ну что, Саид Артурович, — подходит ко мне Илья. — Куда дальше?
— В клуб, — отвечаю машинально и кидаю ему ключи от тачки. — Давай за руль моей. Парни на твоей следом. Мне поработать нужно.
Чтобы не тратить время действительно раскладываю бумаги на заднем сидении и погружаюсь в цифры. Очень хочется прийти пораньше, как обещал Теоне… Но дела наваливаются бесконечно и до самого вечера заставляют находиться на рабочем месте.
В начале одиннадцатого просто вырубаю компьютер и телефон, посылаю всех в задницу до завтрашнего дня и сажусь в машину.
Возле гостиницы на парковке неожиданно обнаруживаю припозднившуюся бабульку с гладиолусами и скупаю у неё все, сам не знаю зачем. Вряд ли существуют на свете женщины, которые любят гладиолусы так ещё и в охапках. Но не выбрасывать же теперь!
Под уже привычные внимательные взгляды работников ресепшн прохожу холл и поднимаюсь на свой этаж. Открываю дверь номера и прислушиваюсь к звукам. Тишина. Почему-то в груди начинает растекаться едкая паника. Где моя жена? Почему, мать ее, она не встречает меня возле порога?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не разуваясь, залетаю в комнату и облегченно выдыхаю. Зараза… совсем голову снесла.
Теона, одетая в эротический комплект белья, спит на диванчике, положив под голову какой-то медицинский справочник. Рядом на столе лежат тетради и телефон.
Мне становится просто нереально круто от понимания, что она меня ждала. Что хотела порадовать, что думала обо мне, как о мужчине. Сердце ускоряется. Я присаживаюсь рядом с диваном на корточки и кладу букет возле лица жены. Нежные лепестки щекочут ей нос. Она смешно хмурится, дергает носом, а потом распахивает глаза и несколько раз чихает.
Не сдержавшись, смеюсь над ее растерянным видом и выпрямляюсь.
— Привет, — улыбаюсь, забирая из-под ее головы книгу. — Что снилось?
Теона переводит затуманенный взгляд с меня на цветы, потом на телефон. Трет лицо ладонями и жмёт кнопку на экране.
— Почти одиннадцать, — констатирует время, поджимая губы. — Так вот, Саид Артурович, хочу тоже довести до вашего сведения, что мой регулярный секс будет осуществляться в девять вечера. Не успеваете — не обессудьте, — обижено.
— Прости, — говорю очень легко и искренне. — Очень старался, но не вышло. Иди ко мне…
— Нет, — фыркает эта зараза и, подхватив охапку гладиолусов, топает на кухню, не забывая красиво покачивать бедрами.
Глава 30. Теона
Теона
Я чувствую мужа, даже отвернувшись спиной, и почти верю в то, что он действительно старался прийти раньше.
Обида и тревога, поселившиеся в душе с легкой руки бурной женской фантазии, постепенно затихают. Но из принципиальной вредности я все равно занимаюсь цветами как можно дольше. Обрываю листья, подрезаю ножом стебли и расставляю их в большой вазе, которая осталась в номере от свадебного букета. К сожалению, из-за ночи без воды он очень быстро завял. С этими цветами я такого не допущу.
Близость Саида за запускает в моем теле горячую волну. Он двигается как хищник: тихо и уверено. Мне хочется ощутить его губы сзади на шее… и да! Они там появляются. Неожиданно, заставляя вздрогнуть, но зато сразу правильно, скользя и обжигая горячим дыханием.
— Красивая…
Довольный шёпот Саида поднимает волосики на теле дыбом. Руки начинают вибрировать, и я от греха подальше откладываю в сторону нож.
— Оу, — посмеиваясь, комментирует мое действие муж. — Значит, кровопролития не будет?! Нехорошо, моя строптивая, я начинаю скучать.
Задохнувшись от возмущения, разворачиваюсь к нему лицом и пыхчу, пытаясь сообразить, чтобы такого сделать, чтобы и в долгу не остаться, и не перейти границу адекватности.
— Скучно тебе, значит? — цежу угрожающе и вдруг, сама от себя такого не ожидая, хватаю мужа за воротник рубашки и резко дергаю его в разные стороны.
Пара верхних пуговиц слетает, но на остальные у меня не хватает силы.
Глаза Саида темнеют. Я не могу разобрать от злости или от страсти, но он вдруг резко перехватывает мои руки и размешает их ещё раз у себя на рубашке.
— Вот здесь сожми ткань и дергай в стороны, — говорит хрипло.
Я смотрю ему в глаза, облизываю губы, потому что очень хочется это сделать, собираюсь с духом и действительно дергаю рубашку второй раз. Пуговицы сыпятся на кафельный пол с характерным стуком.
Саид ведёт плечами и скидывает рубашку с плеч на пол. Демонстративно поднимает руку, на которой надеты часы, нажимает на них какие-то кнопки и разворачивает ко мне экран. Двадцать один ноль ноль — горит на нем время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Неет, — тяну посмеиваясь, — это читерство. Так не пойдёт.
— Вообще, меня не волнует, что ты об этом думаешь, — утробно рыча, муж сжимает мою талию и поднимает вверх, усаживая на столешницу. — Дай мне свой ротик, жена… Я очень его хочу, — стремительно нависает.