задницу Лазу.
— В следующем бою мы заставим мужчин остаться с детьми, и мы устроим из этого девичник, — заявила Мейз. — Я имею в виду, что в настоящее время я молочный монстр, так что на этот раз это имеет смысл. Но как только этого ребенка отнимут от груди, я сяду за стол и буду критиковать действия бойцов.
— Никто из вас никогда там не был? — удивленно спросила я.
— Я была там пару раз, когда они только открылись, — объяснила Ло, — налаживала связи. Но не в течение долгого времени.
— Мне, очевидно, нужно надеть платье, — сказала я, пожимая плечами.
— Ну тогда, — сказала Джейни, закатывая глаза, — это достаточная причина для меня, чтобы не хотеть идти. Надо любить это. Наши мужчины все там в джинсах и их жилетах, а нам нужно принаряжаться?
— О, вы, наверно, с Эдисоном, Сайрусом и… еще кем-то? — спросила я, когда они все переглянулись.
— Нет, милая, — сказала Ло, качая головой, — нет, мы все «принадлежим» за неимением лучшего слова к уже действующим членам MК. Саммер, которая будет здесь в любую секунду — она Рейна, женщина президента. Я Кэша, вице-президента, а также младшего брат Рейна. Джейни — женщина дорожного капитана, Волка. Мейз принадлежит Репо. Пенни с Дюком. А Мина, о которой ты слышала раньше, с Ренни. Лаз, Эдисон, Сайрус и Рив как бы… Приспешники 2.0. они все еще одиноки.
— Маленькие щенки, — ласково сказала Мейз, приложив руку к сердцу.
— Это слишком много информации, — сказала Пенни, придвигаясь немного ближе ко мне, — вся эта история с парнями — это очень не просто. Ло, Джейни, Мейз и Мина все вроде как знали, во что они здесь ввязываются. Они все такие… Я не знаю… крутые по-своему. Но для таких людей, как я, Саммер и, я думаю, ты… это слишком много, чтобы принять это сразу.
Благодарная за кого-то близкого, я посмотрела на нее большими глазами и спросила. — Что, черт возьми, такое дорожный капитан?
На это раздался смех.
После этого был урок истории байкеров.
Был также урок истории Хейлшторма.
К тому времени, когда меня проводили в ванную с моей одеждой и косметикой, чтобы они могли одобрить мой наряд, у меня немного кружилась голова, и я изо всех сил старалась держать все в порядке. Все это было безумием, все то, что я видела, как мне казалось, в лучших телешоу и фильмах, но это было реально. Это была жизнь Лазаруса.
Когда его имя вспыхнуло у меня в голове после нескольких часов, когда я была переполнена другой информацией, которая на некоторое время фактически заблокировала его от моих мыслей, осознание наконец пришло ко мне.
Лазарус поцеловал меня.
И он намекнул, что хочет большего, чем дружба со мной.
Это было, ну, это было ужасно. И волнующе. И совершенно безумно. И полностью, и совершенно… восхитительно.
Это было единственное правильное слово — восхитительно.
Лазарус был просто восхитителен во всех отношениях. От его строгости и твердости по поводу моей детоксикации до его доброты и бескорыстия, помогающих мне пройти через это. Потому, что даже запомнил, какие продукты, как я сказала, мне нравятся, и согласился вывести меня в город. А потом, конечно, его поцелуи меня до тех пор, пока я не почувствовала это в своем долбаном позвоночнике.
Раньше я даже не знала, что такое возможно.
Но так оно и было.
И это было (опять же, банально) восхитительно.
Я сняла с себя одежду, включая лифчик, потому что у платья была открытая спина почти до талии, и оно не допускало такого.
Я тщательно нанесла тушь и подводку для глаз, а затем накрасила губы густым красным цветом, потому что это было мечтательно и романтично, и я внезапно почувствовала и то, и другое. Затем я надела платье и только просунула руки внутрь, как раздался стук в дверь, за которым последовал голос Джейни. Джейни, которую по причинам, связанным с ее работой в Хейлшторме, по-видимому, часто называли Джейшторм. — Да ладно, ты и так достаточно хорошенькая. Мужчины там начнут ворчать и рычать. Буквально, — добавила она, и я почувствовала, что смеюсь.
Я надела туфли, почувствовав, что мои лодыжки сразу же воспротивились. Прошло много времени с тех пор, как я была на каблуках.
— Хорошо, — сказала я, открывая дверь и входя в дверной проем, — а ты что думаешь? — спросила я, делая круг.
— Великолепно, — сказала Саммер, рыжая, которая «принадлежала» Рейну «большому парню», одарив меня широкой улыбкой.
— Я дам тебе большую табличку с номером, и ты сможешь стать девушкой на ринге, — сказала Ло, кивая.
Что бы Джейни ни собиралась сказать, ее прервал стук в дверь и громкое рычание «Женщина!» сквозь нее.
Все переглянулись и усмехнулись, когда Джейни встала. — Это был мой мужчина. Я же говорила тебе, что они рычат. Давай, пойдем отсюда, — сказала она, когда все женщины встали и направились к двери, оставив меня делать то же самое. Мне было почти грустно, что этот опыт закончился. Они были для меня чем-то новым, но в их непринужденной фамильярности, в их открытости и в их готовности просто затащить меня в свои ряды было что-то такое, что заставляло меня желать проводить с ними гораздо больше времени.
Я не преувеличивала, когда сказала, что все взгляды были устремлены на нас, когда мы вошли. Мужчины на секунду оглядели своих женщин, когда те подошли, чтобы присоединиться к ним по бокам. Джейни подошла к огромному байкеру-лесорубу с темной бородой и медовыми глазами; Ло подошла к стройному белокурому байкеру, у которого была одна сторона длинных волос, а другая сторона была выбрита до персикового пуха; Саммер подошла к мужчине, который был высоким, темным и смертоносным; Мейз подошла к парню с темными волосами, голубыми глазами и шрамом на одной стороне лица; Пенни подошла к высокому, солидному байкеру с длинными светлыми волосами. Там была еще одна пара — рыжеволосый байкер с поразительными голубыми глазами и темноволосая зеленоглазая женщина, у которой была экзотическая внешность, которую я не могла определить. Самым странным в них, казалось, был тот факт, что в ту секунду, когда их глаза остановились на мне, я почувствовала, что они знают все мои темные, грязные маленькие секреты.
— Ну, поскольку никто больше не собирается этого говорить, — сказал Сайрус, нарушая молчание, весь