Читать интересную книгу Снайпер Шайтан - Любовь Рябикина

— Ваша девушка попросила отдать вам вот это…

Она протянула сжатый кулак к пленному и он приподнял открытую ладонь вверх: на нее упал мужской перстень. Кудаев вздрогнул и сжал его в руке так, что побелели костяшки пальцев. Опустив голову, глухо спросил по-русски, с легким акцентом:

— Где Вера?

Волынцева тяжело вздохнула:

— Она накинула мне свою куртку на голову. Вы были еще без сознания. Я нажала на курок автоматически, не зная, что он снят с предохранителя. Я не видела, куда стреляю. Похоронила ее на склоне, рядом с кошарой…

Он запрокинул вверх побледневшее лицо и судорожно сглотнул:

— Она не умела стрелять… Что она сказала вам?

— Что так даже лучше. И просила вас дать мне адрес ее мамы.

Он взглянул на нее:

— Зачем?

— Она просила написать, чтобы мать ее не ждала.

На его лице мелькнула такая мука, что Даше стало его жаль. Он глухо спросил:

— И вы напишете?

Она твердо посмотрела ему в глаза:

— Напишу. Матери не должны страдать от неизвестности целую жизнь.

— Дайте мне ручку и бумагу…

Сержант оторвала кусок от какого-то листка на столе капитана. Из нагрудного кармана достала ручку и подвинула Кудаеву. Он надел перстень на безымянный палец левой руки и склонился над столом. Оставив листок с адресом там, где лежал, чеченец встал и твердо взглянул Даше в глаза:

— Если я останусь жив, вы мой кровник, хоть вы и женщина. Надеюсь, вы знаете, что это означает у горцев? Это противоречит законам гор, но вы убийца в форме, значит, месть вполне возможна. А сейчас отправьте меня к моим людям. Я не могу вас видеть…

Сразу же отвернулся от нее к стене. Волынцева крикнула:

— Захаров, уведите пленного!

Разведчик откинул край брезента в сторону и остановился, глядя на свободные руки пленника:

— Руки связывать или не надо?

Не смотря на жалость, какую испытывала к Кудаеву в эту минуту, Даша ясно представляла себе и последствия, какие могут возникнуть, если оставить его руки свободными. Твердо сказала:

— Свяжите!

Кудаев оглянулся, на его лице она заметила удивление. Чеченец сразу же отвернулся и сам завел руки за спину. На выходе Беслан оглянулся:

— Если выживу, у меня будет очень сильный противник!

Когда капитан вошел в свою палатку, Дарья спала за его столом мертвым сном. Ее голова лежала на стопке карт и бумаг, как на подушке.

За пленными из Ведено приехали два крытых «Урала». Кроме разведчиков, присланных для конвоирования, приехали майор Стаценко и капитан Новиков.

Волынцева все еще спала, когда сквозь пелену сна к ней начал пробиваться такой родной голос, звавший ее по имени:

— Даша! Дашенька, проснись!

Она не открывая глаз, приподняла голову и повертела затекшей шеей в разные стороны. Кулаком стерла слюну в уголке рта, улыбнулась и с хрустом потянулась. Голос снова позвал ее:

— Даша!

Она замерла и мгновенно открыла глаза, поняв, что это не сон. Рядом стоял Артем. Она вскрикнула и кинулась ему на шею. Перевернула стол и даже не заметила этого:

— Артем! Тёмушка мой! Родной, ты вернулся!

Они страстно целовались, не обращая внимания ни на капитана, ни на майора, ни на мужиков, заглядывающих в палатку. Все вдруг почувствовали себя лишними и начали выбираться на улицу. Стаценко опустил брезент у входа и обернулся к капитану:

— Пора грузить пленных.

Разведчики, не церемонясь, начали забрасывать боевиков в машины, не потрудившись развязать им руки. Лишь приставили два ящика к заднему борту, чтоб было удобней. Последним вели Кудаева. Черкес тоже был в охране. Он разглядел дорогой перстень на руке главаря еще в палатке и решил снять его. Попытался незаметно от остальных разжать сжатую в кулак руку чеченца, пока вел к машине и не смог. Зло посмотрел на Беслана, решив сделать это по дороге. Черкес нарочно сел рядом с Кудаевым.

Даша и Артем вышли из палатки, когда солдаты закрывали борта. Они счастливыми глазами смотрели друг на друга. Девушка несла в правой руке свою винтовку, небрежно накинув на плечо маскировочную сетку. Артем нес ее каску в левой руке, а правой обнимал девушку за талию. Это было не по «Уставу» и он знал это, но ничего не мог с собой поделать, боясь выпустить невесту из рук даже на мгновение. Он уже наслышался о ее подвигах. Они прошли к кабине перед чеченским полевым командиром.

Кудаев внимательно взглянул на счастливое лицо русского парня, перевел взгляд на девушку, идущую рядом с ним и которая всего несколько часов назад убила его Веру. Заметил следы недавних слез на ее лице и едва не застонал от боли.

Он любил русскую девушку Веру вопреки всем нынешним законам гор. Вера ушла с ним в горы два года назад, не сказав ни слова упрека. Она никогда не вмешивалась в его дела, хотя часто говорила о бесполезности войны. Беслан вспомнил, как месяц назад она уговаривала его уехать в Россию, к ее матери и спокойно жить там. Он вспомнил, как впервые накричал на нее тогда, а она ничего не сказала в ответ. Кудаев вспомнил, как всего две ночи назад она сообщила ему, что ждет ребенка. Как он радовался и носил ее по палатке на руках…

Машины давно тронулись в путь, а он даже не заметил, погруженный в горестные раздумья. Вера оказалась права. Сейчас все могло бы быть иначе… В настоящее вернула чужая рука, которая старалась расцепить его намертво сжавшиеся пальцы. Шипящий голос ударил в ухо:

— Отдай! Ты все равно труп!

Он ответил четко и громко:

— Нет!

В этом перстне для него было заключено все то, что связывало его с русской девушкой Верой и теперь, потеряв ее, он боролся за него. Контрактник, уже не сдерживаясь, рявкнул:

— Да я тебе, гнида чеченская, сейчас руки по локти отрублю! Эта безделушка все равно моя будет!

Они упали под ноги сидевших боевиков. Связанный Кудаев не мог бороться на равных, барахтался и пытался оттолкнуть русского плечами, коленями и головой. Остальные разведчики пытались оторвать руки Черкеса от горла чеченца. Шум был такой, что в кабине услышали. Первая машина остановилась, за ней и вторая. Даша и Артем бросились к кузову вместе, решив, что кто-то из чеченцев освободился и напал на их друзей. Они открыли борт и на дорогу выпали два сцепившихся тела: русский и чеченец. Волынцева узнала обоих мгновенно:

— Артем, помоги разнять!

Но братья Горяевы опередили. Они соскочили и вывернули Черкесу руки за спину. Мишаня прошипел ему в лицо:

— Ты что, сука, делаешь? Он же связанный! Охолонись маленько!

Даша и Артем подняли на ноги Кудаева. Девушка осторожно стерла ему кровь с лица носовым платком и тихо спросила:

— Из-за чего он взбесился?

Чеченец взглянул ей в глаза:

— Я не отдал ему перстень Веры.

Волынцева резко развернулась:

— Черкес, ты сядешь в другую машину! А если попытаешься забрать перстень, я тебя убью!

Глаза контрактника зло сверкнули. Он дернул плечами. Братья отпустили его и он пошел к другой машине. Даша решила, что все закончилось и направилась к кабине. Братья, подхватив Беслана под локти, начали помогать чеченцу забраться в кузов. Черкес вдруг молча бросился назад, в руке сверкнул нож и вонзился в левый бок полевого командира. Кудаев дернулся в руках братьев и сразу обмякнув, начал оседать на землю. Кто-то громко вскрикнул в кузове.

Волынцева кинулась назад. Беслан лежал на земле вниз лицом, а братья растерянно смотрели на него. С машины свесились пленные. В стороне, с перекошенным от торжества лицом, стоял Черкес с окровавленным ножом в правой руке и поднятым кверху перстнем в другой. С диким криком взбешенной кошки Даша бросилась на отморозка. Страшным, абсолютно не женским, ударом кулака в лицо, опрокинула его на землю. Мгновенно прыгнула сверху, словно пантера. Ее руки вцепились в куртку контрактника на груди, приподняли тело и со всей силы ударили затылком о камень. Черкес не успел что-либо предпринять и затих, а она, забрав перстень, бросилась к умирающему чеченцу. Упав на колени, резким движением ножа перерезала веревки. Перевернула тело и его голова перекатилась на ее колени. Даша тихо сказала:

— Беслан, вот твой перстень! Он всегда будет с тобой, я обещаю!

Сунула драгоценную безделушку ему в руку, по щекам покатились слезы. Он прихватил кольцо вместе с ее рукой, посмотрел в лицо и чуть улыбнулся:

— Так даже лучше. Я так и не убил тебя…

Его рука с безжизненным стуком упала на землю, перстень выпал и откатился в сторону. Мужчина выгнулся в дугу с искаженным мукой лицом, несколько раз дернулся и обмяк. Черные глаза начали покрываться сизой дымкой. Даша прикрыла их ладонью, ощутив на коже прикосновение длинных жестких ресниц. Она стояла на коленях и горько плакала над полевым командиром. Артем ничего не мог понять и попытался увести ее, но она не дала. Сквозь слезы выдохнула: