того, что полгорода позабывало напрочь, как спасать скот во время бури. Да и о том, что они вообще имеют скот. Память утекала всё заметнее, и Эльза начинала волноваться, как бы кто не погиб – например, забыв, что такое огонь или что под водой нечем дышать, – если несчастью в самом скором времени не будет положен конец.
И потом, Кристоф. Ради сестры Эльза храбрилась, как могла. Но на самом деле боялась не на шутку за этого торговца льдом, который покорил сердце Анны. Каким бы он ни был неотёсанным малым, Эльза успела полюбить его как брата. Она любила его за доброту к сестре, за то, как он ей подходит. Конечно, Анна и сама независима, умна, способна позаботиться о себе. Но ведь всегда хорошо, когда рядом есть кто-то, на кого можно в случае чего положиться. С кем посмеяться. Что будет с Анной, если Кристоф потеряет память навсегда?
Эльза ворочалась с боку на бок, но сон никак не приходил. Слишком уж громыхал за окнами ураган, слишком много всего роилось в голове. Раз за разом звучали слова деда Пабби: «Мир навеки во тьму погрузится».
Такие новости никому не понравятся. Но для Эльзы, которая после стольких лет жизни в тёмной комнате едва-едва начала привыкать к тёплым солнечным лучам, эта перемена будет особенно жестока. Вечная ночь страшнее вечной зимы. Если солнце больше никогда не позолотит деревья в Зачарованном лесу, как жить дальше? Если тёплые лучи не лягут больше на прохладную колу Эльзы, как ей быть?
Она потёрла глаза – на сон уже можно махнуть рукой. Эльза села в кровати, спустила ноги – они сами скользнули в пушистые тапочки. Может, Анне тоже не спится. Может, они спустятся вместе на кухню, разогреют молока, о чём они, бывало, просили в детстве Олину. Поговорят о предстоящей поездке в Вестерланд, обдумают детали. В буран, конечно, добраться будет непросто, если к утру он не уляжется, – особенно с учётом того, что сани Кристофа и Свена остались у троллей. Для обратного спуска из Долины в Эренделл Эльза сотворила ледяные сани, но и за коротенькую поездку до замка Анна чуть не окоченела, несмотря на толстый слой мха, которым тролли устелили сиденье. Можно поехать верхом, и хотя это и рискованно, учитывая тот случай на обратном пути от Соренсона, всё-таки, судя по всему, это единственный доступный им вариант.
Эльза поднялась с постели и уже у самой двери бросила взгляд на пургу за окном. Та, кажется, только усилилась. Ветер колошматил в окна, будто молил впустить его внутрь.
– Да успокойся уже, – пробормотала Эльза, точно Сессия могла её слышать. – Иди сестре своей докучай, если тебя она так бесит. Это же она тебя убила, в конце-то концов, а не мы! – Как бы это ворчливо ни звучало, Эльза ничего не могла с собой поделать. Надо же им было ввязаться в чужую вражду полувековой давности! Как будто своих проблем не хватало.
Она выскользнула за дверь и на цыпочках двинулась по коридору. Кругом царили тьма и тишина, отчего Эльзе в её теперешнем настроении стало даже жутковато. Она постаралась изгнать из мыслей образ драуга, который притаился в тёмном закутке. Притаился и выжидает момент для атаки.
Вдруг по портрету родителей на том конце коридора пробежала тень. Эльза замерла на месте, затаив дыхание. Но тут же выдохнула, сообразив, что это всего лишь Сасси, замковая кошка, которая гоняется за мышами. Эльза нагнулась и сгребла полосатое создание в охапку, с радостью запустив дрожащие пальцы в мягкую шёрстку.
– Не пугай ты меня так, – мягко наказала Эльза кошке и почесала ей за ушками. Сасси мяукнула и уткнулась носом в ласковую ладонь. Эльза улыбнулась. – Может, это тебя нужно попоить тёплым...
Она не договорила, потому что из глубины коридора до её слуха донёсся новый звук. Эльза тяжело сглотнула и прислушалась. Другая кошка? Да нет, скорее будто кто-то воет, чем мяукает или мурчит. Эльза опустила Сасси на пол и под громкий стук собственного сердца стала красться вперёд.
Звук раздался снова. Не просто звук. Голос:
– Ло-о-ожжжь... Ло-о-ожжжь...
Эльза застыла в ужасе, сердце застучало в груди. Драуг! Где-то здесь, совсем близко! Эльза побежала вперёд по коридору как можно быстрее – насколько позволяли тапочки.
– Анна! – закричала она. Пусть проснётся весь замок, всё равно. Если только драуг сотворит что-то с сестрой... – Анна! Проснись!
Эльза на лету завернула за угол и чуть не шлёпнулась, поскользнувшись на коврике. К её ужасу, дверь Анны была открыта нараспашку. Спать с открытой дверью Анна не любила, вечно жаловалась, что слуги по утрам громко возятся и будят её. Что же заставило её сейчас распахнуть дверь?
Или... кто?
Эльза влетела в комнату и застыла как вкопанная, вытаращив глаза. У себя в кровати, скованная крепким сном, лежала Анна – на подушке гнездо из спутанных волос, рот приоткрыт, а над ней нависает мерзкий драуг.
– Не-ет! – завопила Эльза. Совершенно не думая, она подняла руки и запустила в драуга поток льда. Лёд ударил монстра прямо в грудь и откинул назад, драуг завыл. Эльза бросилась вперёд и вскочила на кровать между ним и Анной.
– Оставь Анну в покое! – выкрикнула она. – Анна тебе не сестра! Она не твоя злая Ингер!
Тварь застыла, в недоумении наклонив голову. Может, имя Ингер прозвучало знакомо? Эльза мысленно взмолилась, чтобы мертвец не разозлился ещё больше от упоминания своего убийцы.
Она перевела взгляд на сестру, спящую как ни в чём не бывало, и страх ледяными пальцами сковал ей сердце. Неужели драуг пытался похитить у Анны воспоминания?
Неужели-таки похитил?
Драуг ринулся в сторону, метя проскользнуть мимо Эльзы в дверь. Эльза на мгновение замешкалась. Остаться с сестрой, убедиться, что она в порядке, или броситься в погоню за монстром? Чего бы потребовала от неё Анна? Эльза знала ответ. Она соскочила с кровати и пустилась вдогонку.
Драуг оказался прыток и юрко мчался по коридорам, Эльза еле поспевала. Вниз по лестнице, через весь вестибюль, через замковые кухни, мимо Олины, храпящей в старом деревянном кресле, дальше к двери в каморку со льдом.
Эльза ахнула. Тропа Земляных великанов, тайный коридор под стенами замка – вот куда направляется драуг. Но откуда ему известно? Знают только Эльза и Анна...
Анна. Драуг выкрал-таки её память и завладел воспоминаниями о тайном коридоре. Ну конечно!
Эльза бросилась в ледяную каморку. Три плиты, скрывавшие