более никто из них не станет слать такие странные записки. Если Рафаэль не врёт, то это больше похоже на заговор.
— Так кто же это? — нетерпеливо потребовала ответа Лусинда.
Генерал усмехнулся, как будто видел перед собой нечто весьма забавное, о потом сказал:
— Риккардо Сантос. Ты должна его знать.
— Это так, но… — да, она была в курсе его темных делишек, слухи об этом ходили по всему городу. Впрочем, об этом больше предпочитали шептаться между собой, прямо уличить его никто не осмеливался. Для этого ни у кого не было никаких доказательств. И всем было известно, что с врагами Риккардо всегда случались какие-нибудь неприятности.
— Так ты не в курсе, что для неофициальных дел он использует другую печать? — спросил Рафаэль.
Она покачала головой, игнорируя его слегка насмешливое удивление. Дело приняло слишком серьёзный поворот. Сантосы не имели такой власти как Патриции. Но тем не менее как соперники были очень опасны. Теперь даже этот раздражающий генерал отошёл на второй план.
— Ладно, я поняла, — Лусинда развернулась, для того чтобы уйти.
— Ты куда?
Девушка презрительно покосилась на него. С чего это она должна отвечать ему? Хотя клеймённые же такие тупые! Пока им всё не разуёшь и по полочкам не разложишь, они не поймут!
— За Улой, конечно, — снизошла она до ответа.
— Неужели? — кажется, он был слегка удивлён.
— Она моя рабыня. И я никому не позволю её трогать, — заявила Лусинда и пошла прочь, не дожидаясь ответа. Но не успела она сделать и пары шагов, как Рафаэль схватил её за плечо.
— Постой, я пойду с тобой.
От такого заявления Лусинда слегка опешила, а потом подозрительно спросила.
— С чего это? Почему решил помочь мне.
— Не тебе, а Уле.
— Кажется, ты выпила слишком много вина, — голос Хэлла вернул меня к реальности.
Он хотел взять кружку из моих рук. Но я от неожиданности дёрнулась, и вино разлилось на пол и мой новый соломенный матрас. Я вдохнула и повернулась, чтобы отыскать что-то, чем можно было вытереть эту лужу. На самом деле никаких старых тряпок у меня и в помине не валялось. Конечно, я знала это, но всё равно пыталась сделать вид, что усердно ищу. Мне нужно было немного времени, чтобы придти в себя от видения.
Хэлл, ничего не сказавши, вышел, но не успела я расслабиться, как он вернулся с тряпкой в руке. Она была такой ветхой, что даже трудно было определить, чем она была раньше. Несколько секунд я смотрела, как Хэлл вытирает вино. А потом попыталась забрать у него тряпку.
— Ладно, я сама.
Но он перехватил мою руку и легонько сжал мои пальцы.
— Не стоит, — глухо произнёс он.
Эта ситуация немного смущала, и я попыталась осторожно убрать свою руку. Но он не позволил. Наоборот, ещё ближе протянул меня к себе. От него пахло вином.
— Хэлл, что ты делаешь? Кажется, алкоголь не в мою голову дарил, а в твою.
— Думаешь? — спросил он, проведя пальцами по моей щеке.
Я уже знала, что он собирается сделать.
Хэлл поцеловал меня. Быстро, словно совершал что-то недозволенное. Хотя в тот момент я и не подумала сопротивляться.
А через мгновение он уже отстранился от меня.
— Я пойду, — тихо произнёс он.
Я дёрнулась его остановить, но… Я ведь не собиралась задерживаться в этом мире. Поэтому лучше оставить всё как есть.
Моя комнатка опустела. До меня доносился лишь громкий храп соседа, и на полу остался практически пустой кувшин вина.
Может всё-таки стоило остановить Хэлла?
Или я просто слишком много выпила вина?
Все клеймённые гады, но это ничего не значит
Когда я проснулась, Хэлла уже не было. Он успел куда-то уйти по своим делам. Я не знала вернётся ли он. Но вещей он с собой не взял, а значит, его переезд должен был состояться ещё не сегодня. Всё это я узнала у местного аналога гугла: у того самого старичка, который когда-то рассказал мне о Хэлле.
Бросив ему как обычно мелкую монету, я уже хотела вернуться в свою комнатушку, когда старичок своими грязными руками схватил меня за край одежды. Я немного брезгливо поморщилась и удивлённо взглянула на него. Неужели я ему мало денег дала?
— Постой, девица, — проскрежетал он. — Ты, кажется, войной с Янь интересовалась.
Вот уж! Ему об этом я никогда не говорила! И как ему удаётся всё узнавать? Он же этого своего места на лестничной площадки у жаровни никогда не покидает.
— Ну? — спросила я, давая понять, что это мне интересно.
— Думаю, что завтра об этом во всех углах Офире будут кричать. Но сегодня ещё будет тихо… — начал говорить старичок, а потом вдруг замолчал и печально взглянул на своё жаровню. Ах да, время уже завтракать, а у него тут ещё ничего не скворчало и не жарилось. Может потому, что вчера улов на желающих получить свежие новости был не велик. А может ещё почему.
— Нет у меня с собой еды, — буркнула я. — Мне бы самой позавтракать не помешало.