— Ей нравились... украшения, — не слишком уверенно отозвался эйрэ.
Такое ощущение, будто ляпнул первое, что пришло в голову. Раз женщина, значит, априори должны нравиться украшения.
— Какой её любимый цвет? А аромат?
— Уж это точно не имеет значения, — с лёгким раздражением отозвался Эндер.
— Зря ты так, — покачала я головой. — Никогда не знаешь, в какой ситуации окажешься и на какие вопросы придётся отвечать.
В ответ он неопределённо хмыкнул, как бы говоря, что любимыми цветами Раннвей уж точно никто не станет интересоваться.
— Какие отношения были у неё с Шанетт? — продолжила я допрос, перебравшись в кресло.
Завернувшись в мягкий плед, машинально болтала вино в бокале и смотрела на Делагарди. Резко очерченный овал лица добавлял его облику хищной мрачности, зато ямочка на подбородке, словно уравновешивая, немного смягчала эту резкость. Идеально прямой нос, казалось, был создан невероятно талантливым скульптором. В жизни таких красивых носов не видела! Ну а зелень глаз под тёмными густыми ресницами как будто гипнотизировала.
По крайней мере, я чувствовала себя немного загипнотизированной, когда ловила на себе его взгляды. В отличие от взглядов Флеминга, они не были липкими, просто... Просто под ними никак не получалось расслабиться. Не помогало ни вино, ни шампанское. Подумав так, поставила бокал на столик рядом, решив, что на сегодня мне достаточно, и услышала лаконичное:
— Они дружили.
— И всё? — невольно хмыкнула. — Дружба бывает разной. Из слов Шанетт я поняла, что они с Раннвей были довольно близки, а значит, мне стоит её избегать. Были ли у неё ещё подруги? Если да, мне нужны имена.
Я важно расправила плечи. Хмель сделал своё дело — я заметно осмелела и даже, кажется, прониклась духом авантюризма. Если уж играть роль леди Высокого дома, то с блеском и на отлично.
— О других её подругах я расскажу тебе завтра. А сейчас пора спать, Раннвей.
Больше он не называл меня Женей, и это...
Ладно, действительно пора отдыхать.
Поднявшись из-за стола, Делагарди стянул через голову рубашку, открывая моему взгляду широкие плечи, рельефные руки, крепкую, тренированную грудь. Пресс был тоже весьма неплох. Вернее, очень даже хорош. Наверное, даже слишком, потому что я вдруг почувствовала, как внутри становится жарко. Понимая, что мне это не надо, вскочила и, стянув с кровати ночную рубашку, бросилась в ванную.
— Я там переоденусь!
— Спокойной ночи, Раннвей.
Мне показалось или в голосе дракона прозвучала ирония?
Когда вернулась, он уже лежал с закрытыми глазами, завернувшись в одеяло. Шмыгнув под простыню, погасила светильник и, спустя время, поборов муки совести, наконец уснула. Крепко и спокойно.