слышала о секс-машинках?
Она мотает головой, делая испуганные глаза. Значит, слышала. Я снова шепчу в самое ухо:
— Это маленький прибор, который встроен прямо в это кресло. Я направлю его в тебя, и он будет двигаться внутри, не сбиваясь, не меняя ритм, каждый раз до самой глубины, быстро и неумолимо. Пока я его не выключу, конечно, — я улыбаюсь. Она дергается, рычит от бессилия, но я предупреждаю еще раз: — Никаких разговоров. Иначе я принесу кляп.
Поршень, встроенный в кресло, прячется с нижней стороны и практически незаметен, пока я не разворачиваю прибор, направляя его прямо между ног Арины. На конце аппарата — большой черный резиновый фаллос с дополнительной вибрацией внутри и маленьким отростком снаружи для стимуляции клитора.
— О боже, — шепчет Арина, увидев это жутковатое на первый взгляд устройство, и я киваю:
— Да, ты будешь кричать именно так. О боже. Долго и громко.
Для более надежной фиксации мне приходится перетянуть ремнями ее бедра и живот, затем я включаю машинку, оставляя ее пока на первой скорости. Черный агрегат тут же подается вперед. Арина пытается отползти повыше, увернуться, но ее надежно держат ремни. Игрушка неумолимо погружается в ее влагалище, таранит стенки, замирает внутри и так же медленно, невозмутимо выходит обратно, уже мокрая от Арининой смазки.
— Твою мать, — выдыхает девушка, цепляясь пальцами за края подлокотников, и тут же запрокидывает голову, потому что резиновый член опять входит внутрь, утыкаясь до упора, опускаясь тяжелым вибрирующим лепестком на клитор…
Я отхожу в сторону, чтобы достать с полки смазку: когда скорость машинки увеличится, естественной будет не хватать, и для легкого скольжения пригодится лубрикант. Пока я кладу тюбик между ее ног, рядом с двигающимся поршнем, а Арина даже не замечает моих действий, снова выгибаясь на кресле… Наблюдать за ней — сплошной кайф. Член давно встал, и мне приходится расстегнуть ширинку, чтобы дать ему свободу. Я включаю вторую скорость, позволяя черному агрегату чуть быстрее скользить между женских бедер, а сам снова берусь за свечу, которая уже истекает воском.
30 глава. Неумолимо и беспощадно
Арина закрывает глаза, расслабляясь и доверяясь мне. Кожаные ремни плотно перетягивают тонкую женскую фигурку в нескольких местах. Она не может двигаться, не может увильнуть, не может спастись. Ее распластанное на черном кресле обнаженное тело — полностью в моей власти, и ей не обязательно наблюдать за происходящим — достаточно чувствовать, впитывать кожей, ощущать внутри себя, плавиться под прикосновениями пальцев.
Секс-машинка шумит тихим, но мощным моторчиком, вгоняя в размокшее, распахнутое влагалище большой черный член. Эти ритмичные, ровные толчки должны ощущаться по всему телу, положи руку на живот — и почувствуешь под пальцами мощные движения ребристого агрегата. Арина дрожит, выгибается в пояснице, сжимает кулаки, впиваясь ногтями в собственные ладони, стонет громко и надрывно. Уже третья скорость, всего семь, и я не намерен останавливаться даже после этого… Лубрикант пока ни к чему — моя девочка течет обильно и вязко, резиновый фаллос блестит от ее соков, смазка стекает по женским бедрам, по заднице, делая кожу липкой.
Я снова обхожу ее по кругу, чтобы наклонить свечу. Капли парафина падают на ее ключицы, и я тут же наклоняюсь, кусая рядом, зализывая языком легкий ожог. Тонкая розовая дорожка восковых капель протягивается через всю ее грудь, заставляя Арину вскрикивать от боли и тут же стонать от удовольствия. Я хватаюсь пальцами за ее сосок, вытягиваю его, слегка выкручивая, глядя, как она морщится, кусает нижнюю губу… Отпускаю. Капаю воском. Она дергается и снова перемежает крики и стоны. Я повторяю то же самое со вторым соском, а потом наклоняюсь к ее лицу, запечатываю поцелуем ее стон, скольжу языком по пересохшим губам.
Я закручиваю спираль восковых капель на ее животе, капаю в пупок — это особенно болезненно, — и одновременно с этим переключаю машинку на четвертую скорость. Арина умирает подо мной, протяжно и гортанно стонет, из уголков глаз протягиваются дорожки слез, она умоляет меня:
— Пожалуйста… господи, пожалуйста… о боже… — и кончает, выгнувшись неестественной дугой. Вот только машинке все равно, машинка продолжает долбить ее пульсирующее влагалище, и Арина дергается, пытаясь вырваться, кричит: — Хватит! Это слишком! Это уже слишком! — и снова стонет, рычит почти нечеловеческим голосом, раскрасневшаяся, растрепанная, липкая от пота, смазки и воска.
Я обжигаю парафином пальцы ее ног, которые она тут же поджимает, капаю на щиколотки, и выше, выше… Между бедер воск стекает тонкими струйками розового цвета, капает на пол, оставляя следы, обжигает ее кожу все ближе и ближе к истерзанному влагалищу. Пятая скорость — и ее тело содрогается на кресле, заставляя всю конструкцию качаться и поскрипывать.
Свеча почти закончилась, и прежде чем взять вторую, я стягиваю с себя тяжелые ботинки и спускаю штаны вместе с трусами. Багровый, налитый кровью член пульсирует почти болезненно, и больше всего мне хочется затолкнуть его в сладкую Аринину задницу, но пока я терплю.
Шестая скорость — предпоследняя. Я просто завороженно наблюдаю за тем, как лихо работает эта машинка. Черный, перемазанный смазкой агрегат ходит взад-вперед, вытрахивая из раскрытой щели все больше и больше соков, Арина стонет и содрогается, добираясь до второго оргазма, кончает долго и смачно, замирая на пике удовольствия, а потом снова почти рыдает, умоляя остановиться. Тут я и включаю седьмую скорость, уже сам вклиниваясь между ее бедер, наклоняя свечу так, чтобы капнуть горячим воском на ее клитор и возбужденную плоть вокруг. Боль и кайф смешиваются, Арина кричит, и пока ее захлестывает третий оргазм, я засовываю в ее задницу указательный палец. Мышцы пульсируют, сжимаются вокруг, и одно это доставляет мне невероятное удовольствие.
Потом я быстро отцепляю все ремни, которыми она была прикована к креслу, и вырубаю машинку. Арина падает ко мне на руки безвольным телом, и я не доношу ее до постели, ставя на колени прямо на полу, пристраиваясь сзади и вбивая член в ее задницу. Только теперь мне пригождается смазка, которую я спешно выдавливаю между ее ягодиц, на свой член, на пальцы… Арина едва успевает упереться руками в пол, чтобы не упасть. Я наматываю на кулак ее растрепанные волосы и деру ее со всей дури, вталкивая болезненно пульсирующий член снова и снова, протаранивая насквозь, не обращая внимания на ее слабость и свой напор.
Я знаю, что она за гранью. Что для нее больше нет различий между удовольствием и болью. Все — сплошной космический кайф, разливающийся по телу волнами