не справилась с этим. Так бывает.
— Ну, сразу бы так и сказала. Мне просто интересно. Вдруг я тоже смогу чем-то помочь.
— Не лезь просто, с ней и так сложно, — я чуть было не брякнула, что девчонка наверняка боится мужчин, но вовремя прикусила язык.
— Твой ход, хватит болтать, — расцепил губы сар Раим, глава наших механиков, ремонтников и заведующий всем, что работало в крепости. Он вообще был не очень разговорчивым человеком, и, по-моему, машины любил куда больше людей. С нами он зимовал уже третий год, и один Рахаил знал, почему он не уезжает. Может быть, из-за денег. Как он оказался с нами в библиотеке за одним столом, я вообще не заметила. По-моему это именно он пытался запустить что-то из стальной трубки в небо и чуть не упал, потом его унесли к врачам, а потом он оказался рядом с нами и заменил старика.
Или не Рахаила?
— Рахаила, — подтвердил Анд. — На доску смотри, ты проигрываешь.
Верно, лучше сосредоточиться на игре, к тому же мы очень хорошо сидели, пили чай и ждали, когда либо смотрит окончательно, либо придёт злой Рахаил и разгонит нас.
Я аккуратно послюнявила палец и написала на запястье имя своей ученицы, чтобы не забыть её проведать перед сном. В попойке она не участвовала (да и кто бы ей дал!) и огни не запускала, но лицо не кривила и даже вроде пела песенки-страшилки. Кожу обожгло теплом, и слюна тотчас же высохла, оставив лёгкие золотистый след. Что ж, точно про девочку не забуду.
После того, как я показала Камалин стол, она наконец-то… хм. Не скажу, что она взялась за ум. Скорее нашла себе занятие подальше от печатей святилища, и напряжение в наших отношениях немного спало. Девчонка теперь часть свободного времени проводила около стола в молитвах Тиаре. Я искренне предложила делать там уроки или просто читать книги. Куда полезнее, чем будить ушедшую в зимнюю спячку богиню стуком лба о пол. Да и коленям вредно. Но кто я такая, чтобы приказывать. Не послушалась, ну и ладно. Ключ я не отбирала, а нового на чердаке Кама пока вроде не увидела. Я время от времени заходила к ней и выгоняла, чтобы занялась полезным и учила уроки.
Меня немного пугало, как столик повлиял на девчонку. Сама она поклялась мне самой Тиарой, что по-прежнему видит старый пыльный стол-карту и ничего подозрительного и что она просто внезапно решила поверить мне, что я настоящая сестра Тиары.
И если до этого я сомневалась, то тут верить ей перестала. Нет, Камалин не могла так измениться, чтобы поверить в меня. Что-то она всё-таки углядела под столом. Так что решение дать ей в безраздельное пользование ключ от чердака надо бы пересмотреть до выяснения всех обстоятельств.
Я посмотрела на доску и встряхнула кости. Мелькнула мысль сжульничать и выкинуть себе нужную грань. Но тогда я сама утром перестану себя уважать. Надо ли мне это? Нет. Уж лучше честно проиграть.
— Ты умница, — гордо прошептал Анд.
Я разжала пальцы.
Две двойки.
— Не повезло, — довольно ухмыльнулся Лир, собрал кости, выкинул пятёрку и четвёрку, и процокал фишкой оставшиеся три клетки до финиша. Игра закончилась.
— Час ночи, — объявил Ферах. — Пора спать.
— Да брось, детское время.
— Режим надо соблюдать, — рыцарь встал. Как я заметила, левый глаз у него уже не открывался.
Лир пожал плечами и не стал настаивать. Мы быстро собрали игру и разошлись. Я задержалась, чтобы убедиться, что мы точно не зажгли ни одной свечи и потушили камин. Я поворошила угли, и на мгновение мне показалось, что они сложились в уродливое чёрное лицо с широкими щеками и миндалевидными глазами. От испуга руки выронили кочергу, и она со звоном прокатилась по железному листу на полу. Но наваждение, словно испугавшись грохота, пропало. Я на всякий случай залила угли водой, наскребла на задней стенке знак Тиары и копьё Тена, и пошла спать.
Путь из библиотеки на жилой этаж шел через две лестницы. Я с честью их преодолела, едва не врезалась в пытавшегося прокрасться в темноте Лира. Вид перепуганного лица парня меня развеселил. Я погрозила ему пальцем и свистящим шепотом сказала, что знаю, чем они там у старика Рахаила занимаются. Лир, узнав меня, назвал меня пьянью и пообещал, если не отвяжусь, доложить старику, что я шляюсь по крепости пьяной. Я вздохнула, что он скучный и не понимает шуток, и пошла к себе.
Перед своей дверью запястье обожгло. Я вспомнила про Каму и заглянула к ней. Дверь в её комнатку чуть дальше по коридору оказалась не заперта. А вот это неожиданно. У нас в крепости, конечно, многие закрываются разве что на нужнике, благо все свои и любителей шастать по чужим комнатам не водятся. Но Кама-то запиралась всегда.
Я оглядела пустую комнату, развернулась и пошла искать свою ученицу. Ночью, когда ворота закрыты, выход из дома завален снегом, а на этаже есть прекрасный тёплый туалет специально и только для женщин, она могла быть только в одном месте.
Как я и ожидала, люк на чердак был открыт, а освещение включено. Я грубовато откинула крышку на пол, высунулась по пояс и повернулась к стоящей на четвереньках девочке.
— Камалин, уже поздно, пора спать! Завтра надо будет освятить храм…
Кама стояла на четвереньках, засунув голову под стол, а ножки стола мягко обнимали её и пытались протащить внутрь.
— А ну пошли от неё нахрен! — заорала я и метнулась вперёд. Ножки нервно дёрнулись и заторопились, вытаскивая девчонку к себе. Я повалилась на Каму и прижала своим весом к полу. Ножки заскреблись и попытались выдернуть её из-под меня.
— Сожгу нахуй, — я извернулась и огрела стол ногой. Две ножки обиженно поджались, а три, одна с львиной лапой и две простые, полированные чушки, ухватились за мою ногу и принялись затаскивать уже меня.
— Ты по-хорошему не понимаешь, — не слезая с Камы, прошипела я и дёрнула ногой. Стол стянул с меня сапог, и обувка исчезла в темноте под столешницей. Последовала заминка. Стол словно подавился моей портянкой и мелко затрясся. Я попыталась, пока он не продохнул, оттащить Каму, и мне это почти удалось. Девчонка оказалась за пределами отбрасываемой столом тени, целая, с головой, только бледная и с несколькими красными следами на щеках. Столик, поняв, что добыча ускользает, метнулся вперёд сразу дюжиной ножек. Я не успела ничего сделать, и меня головой вперёд засосало в тень.
Внутри было вонюче, жарко и очень противно.
Я