Фелиция с облегчением оглядела их новое жилище в крепости Тисовая Роща, рассеянно поглаживая пушистые волосы на голове младенца, лежащего у нее на руках. Богато одетая женщина, которая провела их от ворот к своему дому, поймала ее взгляд и извиняюще кивнула, указывая на освещенное лампами пространство свободной спальни, стены которой были простой побелены и пару кроватей, стоящих на простом кафельном полу,
- Мне жаль, что мне нечего больше вам предложить. Я понимаю, что это не так уж и много.
Анния повернулась к ней лицом; ее движение затруднилось из-за раздутого живота.
- Ты шутишь! Мы привыкли жить в санитарных помещениях форта, где раненые солдаты следят за каждым нашим шагом, как голодные собаки, ожидающие кости, или в палатке, с кучей оружия и кожи. Ты когда-нибудь жила в центре когорты в полевых условиях после нескольких дней кампании? - Худощавая женщина быстро покачала головой, нервно теребя воротник своей богатой шерстяной столы, которая была признаком богатства, ее одежда как-то не совсем сочеталась с ее элегантно худощавой фигурой. - Тебе стоит попробовать, домина, нет ничего лучше запаха восьмисот мужчин, пропитанных засохшим потом за несколько дней, от всех них несет плохо вытертыми задницами и затхлой спермой, оставшейся на их туниках от тайного ночного рукоблудия.
Хозяйка, представившись как Дезидра у ворот крепости, казалось, нервничала в присутствии трибуна и его людей, желая побыстрее забрать женщин и уйти подальше от их голодных глаз, и Фелиция увидела в ней какую-то неуверенность, когда она подняла брови, явно озадаченная словами Аннии. Фелиция крепко взяла руку хозяйки двумя руками.
- Не обращай на нее внимания, домина, она просто устала и сварлива из-за того, что носит этого ребенка почти девять месяцев, не говоря уже о трехдневной поездке на телеге от побережья, где легионеры на каждом шагу посылали ей грубые жесты.
Анния кивнула с легкой улыбкой.
- Нахальные ублюдки. А я была бичом каждого солдата в пределах пятидесяти миль от моего старого заведения. В расцвете сил мне достаточно было взглянуть на одного из этих мулов с малейшим намеком на разочарование, и они бы из кожи лезли, чтобы снова оказаться у меня в милости. Если бы я захотела, то в ту ночь им не досталось бы ни одной ласки ни от одной из моих девушек.
Тщательно выщипанные брови хозяйки дома снова изогнулись, на этот раз скорее от изумления, чем от неприязни.
- Ты была …
- О да, я была хозяйкой борделя в Германии, и довольно неплохой. Я…
Фелиция слабо улыбнулась их новой подруге и махнула рукой, чтобы заставить замолчать свою помощницу.
- Я думаю, что есть более эффективные способы узнать друг друга, чем обмениваться такими откровениями сразу же после встречи. Но раз уж мы здесь, возможно, мне следует объяснить, кто мы такие? Или твой… муж уже объяснил тебе?
Дезидра покачала головой.
- Ему было не до того. Он постучал в нашу дверь, велел мне позаботиться о всех вас, а затем поспешил прочь, крича что-то о золоте. Едва я успела дойти до главных ворот крепости, как подъехала ваша повозка.
Фелиция улыбнулась.
- В таком случае, давайте не будем смущаться. Может быть, мы могли бы присесть на эти замечательные кровати? Я готова рискнуть даже тем, что кто-то из нас потеряет сознание от простой радости прикосновения к чистым простыням!
Она уложила спящего Аппия на мягкую податливую поверхность ближайшей кровати, а Анния со вздохом удовольствия села, а затем рухнула на спину раздутым животом вверх.
- Любая минута, проведенная без переноски этого маленького монстра, считается потраченной с пользой.
Дезидра согласилась.
- Я сама никогда не носила ребенка, и время, когда это было возможно, я упустила, но я вижу, что ты несешь тяжелую ношу. Итак, если я хочу понять из того, что ты сказала, … - она посмотрела на Фелицию с настороженностью, - ты - докторша? А ты, домина, судя из твоих слов минуту назад просто ...
Она изо всех сил пыталась вежливо продолжить предложение, а Анния, чье хорошее настроение вернулось в успокаивающих объятиях кровати, безмятежно улыбнулась в ответ потолку.
- Проститутка, да. Хотя обычно мы использовали термин «шлюха». И, позволь мне сказать тебе, ты смотришь сейчас на лучшего доктора и лучшую шлюху во всей этой дерьмовой, испорченной стране.
Фелиция с трепетом ждала ответа Дезидры, приподняв бровь, когда пожилая женщина улыбнулась Аннии и ответила с оттенком озорства в голосе:- Ну, судя по твоему нынешнему состоянию, ты явно была трудолюбивой шлюхой, дорогая!
Тунгрийка на мгновение раскрыла рот, а затем громко рассмеялась, с трудом приняв сидячее положение.
- Ты не так уж и строга, как могло показаться вначале, не так ли?
Дезидра пожала плечами, линия ее челюсти напряглась, когда она вызывающе подняла голову.
- У меня была своя жизнь до того, как Арторий Каст забрал меня с невольничьего рынка, чтобы позаботиться о своих материальных нуждах, жалея мое истощенное тело и ни на мгновение не видя во мне женщину. Мой отец и братья погибли в германских войнах, а меня забросило на границу Империи в конвое рабов, скорее мертвой, чем живой, едва сохранявшей свою человечность посредством насилований и деградации все четыре месяца, которые мы пропутешествовали. из моей деревни на рынок. Женщина не сможет выжить, будучи рабыней посреди пограничной войны, не научившись справляться с самыми суровыми аспектами жизни, независимо от того, насколько удобную и мягкую одежду я ношу с тех пор, когда мы с Арторием стали жить, как мужчина и женщина. - Она оглядела комнату, пожав плечами, взглянув на голые оштукатуренные стены. – О, да, вы застряли в этом несколько непривлекательном месте, по крайней мере, в данный момент. Как только Легат Эквиций вернется из своей поездки в Крепость Дева, я уверена, Арторий попросит его переселить вас в его резиденцию, но до тех пор мы будем жить вместе: бывшая рабыня, бывшая шлюха , докторша и ее сын и… как ты называешь ребенка, играющего на улице?
Фелиция снова улыбнулась, откинувшись назад и выглянув из окна комнаты туда, где Люпус потчевал группу детей викуса, стоящих с широко раскрытыми ртами, историями из своих приключений с тунгрийской когортой.
- Люпус? О, для тебя это сложная история, домина, но если когда-либо и был ребенок, которого воспитывали солдаты, то Люпус - это тот самый случай. Каждый день он тренируется махать мечем вместе с германцем, который заботится о нем, как его отец, которого мальчик потерял во время восстания варваров, ну, и кроме того он как-бы заменяет моему мужу младшего брата, который погиб от римских убийц. А что касается его деда…
Она нахмурилась из-за потери внимания Десидры к ее словам, поняв, что лицо хозяйки дома неожиданно повернулось к Аннии, чье блаженное выражение от комфорта кровати внезапно исчезло, когда она с ужасом уставилась на широкое влажное пятно на простыне под ней. .