Фрукты, искусственные цветы, ленты, перья… Хорошо хоть чучел птиц нет, а то будешь похожа на бабушку Невилла Лонгботтома… да вы издеваетесь?
Чучело куропатки мрачно посмотрела на Кристину с очередной шляпки стеклянными глазами.
- Если я приду в ЭТОМ в Столичный музей – меня примут за очередной экспонат. Того и гляди и обратно не выпустят…
- Госпоже не понравилось? – искренне расстроилась девушка, отвечавшая за шляпки.
Что в ней понравилось Кристине – в этом расстройстве не было страха. Девушка действительно переживала за свою госпожу, хотела, чтобы та выглядела идеально, а не просто боялась выговора или увольнения. Что, кстати, кое-что говорила и о мертвой Кармин…
- А еще варианты есть? Менее… габаритные?
- Госпожа Эллинэ, сейчас в моде именно такие шляпки… - что опять понравилось Кристине, девушка-шляпница начала уверенным тоном, то есть она не просто подсовывала что придется, а и могла убедительно обосновать свой выбор. Или, выслушав пожелания – изменить выбор и подобрать что-то, идеально подходящее под требования. И даже суметь отговорить госпожу от выбора, если тот окажется неправильным с точки зрения моды.
- Значит, я стану родоначальницей новой моды. Другие варианты, кроме тележных колес, есть?
Девушка задумалась.
- Кажется, одна модистка предлагала… Госпожа может подождать полчаса? Мне нужно съездить к девице Бурэ.
- Лети. У тебя полчаса.
Шляпница испарилась.
Про «полчаса» - был не каприз. Кристина действительно могла задержаться с выездом не более чем на полчаса.
* * *
- Госпожа Эллинэ, вам на самом деле необходимо в Столичный музей?
- Да, Череста, это не обсуждается. Во всем остальном я открыта для дискуссий.
Глава охраны семьи Эллинэ подошел к двери:
- Бьерко! Группу по седьмому расписанию!
После чего захлопнул дверь и резко повернулся к Кристине, стоявшей к нему спиной и смотревшей в окно:
- Госпожа Эллинэ, можете меня рассчитать, но… что происходит? Непонятные поездки, таинственные планы, секретные встречи… Я не против, я не возражаю, но не могли бы вы ставить меня в известность о своих планах заранее, чтобы я хотя бы минимально успевал подготовиться к охране вашей – вашей! – жизни! Не забывайте – на вас открыл охоту Спектр!
Кристина молча смотрела на то, как дедушка Лефан перегородил тротуар своей коляской и сейчас пудрит мозги несчастной шляпнице, не успевшей от него вовремя скрыться. В дом дедушку с его воспоминаниями о лихой молодости больше не пускали, но он, видимо, не терял надежды.
«Если девчонка опоздает – не стану ругать», - подумала Кристина и развернулась.
- Прогоните дедушку Лефана, он задерживает мою шляпницу.
- Бьерко! Отогнать Лефана от дома! Чтобы его не было видно из окон!
Череста повернулся к хозяйке:
- Я хочу получить ответ на свой вопрос.
- Я не стану вас рассчитывать. Легко отделаться от меня хотите, Череста?
- Это ответ не на тот вопрос.
- Череста, вы умеете хранить тайны?
- Разумеется!
- Я тоже. Мои секреты – это не вопрос недоверия лично вам. Это вопрос моего недоверия лично всем. Мне нужно в музей, можете выделить любую охрану для меня, но где охрана понадобится в следующий раз – я не скажу.
«Потому что пока и сама не знаю. Возможно, память Кармин что-то подскажет в музее. А возможно – и нет».
* * *
Девушка-шляпница уложилась в двадцать пять минут – Кристина мысленно пообещала ей премию – притащив шляпную картонку приличных, конечно, габаритов, но все же раза два меньше в диаметре, чем поля самой маленькой шляпки из тех, что присутствовали сейчас в шляпной комнате гардероба.
- Вот! – гордо достала она добычу.
Вот это да! Клош!
Новоприбывшая шляпка действительно походила на шляпку-клош, излюбленный головной убор девушек-флэпперов эпохи ревущих двадцатых. Правда, все же была побольше размерами, не «колокольчик», а «целый колокол», чтобы не прилегать плотно к голове, а аккуратно охватывать пышные модные прически, но все равно – с этим мегаклошем хотя бы нет риска, что порыв ветра оторвет тебя от земли. И закатываться боком в узкие двери тоже не придется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Выезжаем!
* * *
Кристина вышла из лимузина, и подняла взгляд, на возвышающуюся перед ней громаду Столичного музея.
Столетнее потемневшее от времени здание, в несколько этажей, да еще и каждый этаж – высотой в три-четыре стандартных земных этажа, узкие окна хмуро смотрят на небольшую вымощенную брусчаткой площадь перед музеем, чуть выступают вперед два крыла – левое и правое, вдоль крыши восседают горгульи, справа на крыше – купол, похоже, обсерватории, слева – непонятная решетчатая конструкция, похожая на приплюснутый недостроенный купол…
За спиной Кристины выгружались прибывшие на двух открытых автомобилях охранники. «По седьмому расписанию» означало – десять человек, вооруженных револьверами и карабинами. Вообще-то ношение карабинов, винтовок, ружей и другого длинноствола в столице было запрещено всем, кроме принадлежащих к армии и жандармерии… Если вы не охранники одной из самых богатых семей страны, конечно.
- Не нравится мне этот тип, - мрачно произнес Мюрелло (куда же без него?).
Кристина отвлеклась от рассматривания ажурного купола и оглянулась, поискав глазами «типа».
Чуть дальше по улице торговали жареными каштанами, уличный музыкант что-то самозабвенно наигрывал на аккордеоне, а в тени старого платана стоял, привалившись к стволу, тот самый «тип».
Молодой парень, в широких черных штанах – брюки со стрелками здесь в моду не входили, потому что считались признаком готовой одежды – короткой темно-синей куртке, распахнутой, так что была видна рубашка с черно-белыми полосами, как на тельняшке морского пехотинца, только более широкие, на голове – залихватски сдвинутый на глаза черный берет с ярко-алым помпоном, на шее – кричаще-яркий, почти кислотного цвета, шейный платок. Из-под брюк выглядывали носки апельсиново-желтых ботинок.
- Кто это и чем не понравился?
- Он одет как липан.
О липанах Кристина слышала. Местная гопота с претензиями. Молодежь собирается в шайки и творит всякую чертовщину, в основном укладывающую в понятие «хулиганство», но липаны также не брезговали грабежами, избиениями и изнасилованиями. Претендовали на некую избранность: особая одежда, особые приветствия, особое арго, но по факту – банды хулиганья.
- Одежда «гра липан» сейчас в моде среди столичной молодежи, - вспомнила Кристина.
- Так-то оно так… Но у этого – татуировка на правой руке.
Татуировки в Ларсе были однозначным признаком либо моряка, либо преступника. И что-то корабля поблизости Кристина не видела… Да и взгляд, который вероятный липан бросил в ее сторону, ей не понравился – слишком уж острый, как будто запоминающийся. Никак этот взгляд не вязался с расслабленной позой и общеленивым видом парнишки.
Как будто почувствовав, что на него обратили внимание, подозрительный тип отлип от ствола платана и вразвалочку зашагал вдаль по улице.
- Госпожа Эллинэ! Добрый день!
От дверей музея к стоящей Кристине уже спешил, судя по всему, директор музея, господин Раби, высокий мужчина в черном фраке, с роскошными седыми волосами, которого несколько портил разве что нос, похожий на клюв попугая.
- Госпожа Эллинэ, госпожа Эллинэ! – наконец добрался он до Кристины, - Несколько неожиданный визит, но я очень рад вас видеть! Если бы не…
- Добрый день, господин Раби, - перебила она его, - Позвольте сразу небольшой вопрос: что это за сооружение?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она указала на крышу. Директор музея обернулся:
- Нет, ну что это такое! – всплеснул он руками, - Опять кто-то крутил телескоп обсерватории! Как ночной обход делать – так они призрака боятся, а как на Луну любоваться – всегда пожалуйста! Уволю… если поймаю!
- Я не об обсерватории. Вон то.