сейчас я бы не отказалась от огромной порции теста для печенья Ben & Jerry's.
— Серьезно, Рыжая, что происходит? — Спрашивает Луна, явно чувствуя мое внутреннее смятение, и я вздыхаю, переплетая пальцы вместе, размышляя, безопасно ли говорить с ней об этом. У нее и без того хватает забот.
— Что ж, мне нужно, чтобы ты пообещала, что я позабочусь об этом. Я не хочу, чтобы ты взваливала на себя еще и мое дерьмо, хорошо? — Она, кажется, готова возразить, но я поднимаю бровь, и она неохотно кивает.
— Итак, перед тем, как я поступила в Физерстоунскую академию, у меня дома произошел грандиозный скандал, в котором участвовали моя мать и ее гости. Возможно, я сказала что-то такое, что сделало ее несчастной, и мой отец посадил меня на следующий самолет в Ричмонд. — Морщины на ее лбу становятся глубже, пока я говорю, и я понимаю, что никогда по-настоящему не рассказывала здесь о своей жизни.
— Ладно… Мне нужно пойти и отшлепать сучку? — Она хмыкает, и я хихикаю.
— Мне не нужно, чтобы ты нападала на мою мать. Я ухмыляюсь: — Пока, — добавляю я, и она кивает, чтобы я продолжала.
— Ну, спор начался из-за того, что мистер и миссис Уикер и моя мать, по сути, готовили мою свадьбу с их сыном. — Оглядевшись по сторонам, я убеждаюсь, что "Тузы" еще не на радаре, прежде чем продолжить. — Так получилось, что их сын оказался тем, с кем я перепихнулась по пьяни ранее летом. Об этом я сожалею, и я не хочу быть прикованной к этому безвольному члену на всю оставшуюся жизнь. Так что, возможно, я и сказала что-то в этом роде, но их сын, похоже, все еще думает, что это произойдет.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться со взглядом Луны, когда ее пальцы барабанят по столу между нами. — И этот парень, должно быть, тот самый, с "Боя"? — Спрашивает она, и я киваю в ответ.
— Да, Рис Уикер.
— Рис Уикер — ходячий мертвец, — ворчит Луна, но я протягиваю ей руку, лежащую на столе.
— Пожалуйста, Луна. Он безвреден. Клянусь, если мне понадобится твое вмешательство, я приду к тебе. Но я пытаюсь постоять за себя и учусь не сносить ничье дерьмо. Я чувствую, что меня всегда нужно защищать, а это не то, чего я хочу.
Она смотрит на меня сверху вниз, кажется, целую вечность, но она должно быть видит искренность в моих глазах, прежде чем со вздохом откинуться на спинку стула.
— Прекрасно. Но если я подумаю, что что-то выходит из-под контроля, я вмешаюсь. — Я нетерпеливо киваю в ответ и отпускаю ее руку. — Итак, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, — говорит Луна, пока парни заказывают ей и себе еду.
— Ах да? — Бормочу я. Когда я встречаюсь с ней взглядом, я с удивлением вижу напряжение в ее глазах, когда она потирает руки. Слегка наклонившись вперед, я кладу руки на стол, в то время как мой мозг начинает работать со скоростью мили в минуту от беспокойства о том, что ее беспокоит. Ее образ мгновенно изменился по сравнению с тем, что было несколько минут назад, когда она предлагала отшлепать сучку для меня.
— Рыжая, я хочу, чтобы ты переехала в Туз, в свою отдельную комнату, — выпаливает она, изображая уверенность в своих словах, и мне требуется мгновение, чтобы осознать то, что она говорит.
— Что? Ни за что, Луна. Ты что, с ума сошла? — Я слишком поздно осознаю, что перешла на повышенные тона, и чувствую, как другие студенты смотрят в нашу сторону. Как это вообще могло случиться?
— Это для твоей же безопасности, Рыжая. Раф обещал, что для тебя ничего не изменится, когда ты переедешь в комнату Гиббса. Ты продолжишь свою родословную, как обычно, но останешься в Туз с нами, на одном этаже с Каем и Оскаром. Это беспроигрышный вариант. — Я вижу, что она пытается продать это мне, но решимость в ее глазах говорит мне, что я перееду как можно скорее, нравится мне это или нет.
— Я собираюсь спросить снова, ты с ума сошла? Я не могу просто начать жить в комнате Гиббса. Это не мое, и я отказываюсь быть кому-либо обязанной за это. — Я пытаюсь найти основания для своих аргументов здесь, но я не хочу переезжать туда и жить по чужим правилам, особенно после того, как жила со своей матерью. По крайней мере, в Бубнах у меня есть свобода воли, хотя в глубине души я знаю, что Луна никогда бы не поставила меня в подобную ситуацию. Если бы она действительно знала мою домашнюю жизнь, то к концу дня добилась бы моей эмансипации.
— Послушай, Рыжая, я знаю, что не могу держать тебя взаперти со мной в моей комнате, хорошо? Но это небезопасно, когда ты находишься в другом блоке. Не после Пирамиды, Джесс. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на небольшой компромисс. Я оставила все попытки оттолкнуть тебя. Поэтому позволь мне предложить альтернативу, при которой мы обе получим то, что хотим. — Ни одна из нас не моргает, глядя друг на друга сверху вниз, и грубые эмоции в ее словах заставляют меня сдаться, как я обычно делаю.
— Хорошо, но мне нужно больше деталей, чем это, — бормочу я, указывая на нее своим самым сильным взглядом, но знаю, что это не производит желаемого эффекта. Тузы рассаживаются вокруг нас, но я отказываюсь уделять им какое-либо внимание, когда у нас такой важный разговор.
— Значит, ты ей сказала? Мы будем соседями, Джессикинс. Это означает, что я могу следить за любыми мальчиками, о которых ты мне не рассказываешь, которые пытаются прокрасться в твою комнату и выйти из нее, — говорит Оскар, покачивая бровями, что в этот самый момент только усиливает мое внутреннее напряжение. Крепко зажмурив глаза, я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем в конце концов врежу кому-нибудь еще сегодня.
Глядя через стол на Луну, я вздыхаю. — Я действительно хочу врезать ему тем особенным способом, который ты мне показала.
— Я помогу тебе, — говорит Роман, прежде чем Луна успевает ответить, и, подмигнув, поворачивается и хлопает Оскара по затылку.
— Какого хрена, Ром? В этом не было необходимости, — рычит Оскар, но я не могу сдержать смех, срывающийся с моих губ, когда небольшое напряжение покидает мое тело. Роман протягивает мне кулак, точно так же, как он делает после тренировки, и я встречаю его посередине, сталкиваясь кулаками и шевеля пальцами.
— Вы, ребята, только что стукнулись кулаками?