то позволил уровень вод (com a decente da mare), сделали столь продолжительную остановку на той реке, что у людей было время поесть, и они снова глядели на то, как подходили к городу. И воистину то была великая радость как для тех, кто пребывал на суше, так и для тех, кто прибывал по морю, поскольку галеры шли благородным образом украшенными [королевскими знаменами] и покрытыми [тканями королевских цветов] (apendoadas e toldadas). И на каждой имелись два весьма звучных горна, чей звук радовал сердца тех, кто смотрел. И немалая то была отрада для тех галер видеть скопления, что образовывали жители города, дабы поглядеть на их прибытие, ибо все те башни и стены были полны мужчин и женщин, что забрались туда, дабы во всех подробностях лицезреть (por esguardarem) сладостное то зрелище. И чужеземные купцы были весьма изумлены тем новшеством, что зрели в оснащении галер, каковое поистине был столь красиво и добро, что делало их [достойными] представлять весьма великое государство.
— Воистину, — говорили те чужестранцы, — сей Король Португальский, подобно тому, как велик он во всех своих [геройских] деяниях, так же, грандиозным образом, вершит все [прочие] свои дела.
Прочие же, городские, вели между собой великие споры, при том каждый пустословил (sofismando cada um) насчет цели того посольства. И в ходе сего галеры подошли супротив города (davante da cidade), где уже пребывала большая часть знатных и важных [жителей Лиссабона] (grandes e bons), что там были (que hi havia), дабы сопроводить тех послов, как по причине их достоинства, так и вследствие почетности посольства, что они везли.
И, таким образом, все были слепы в [своем] разумении, ибо не было там никого, кто мог бы вообразить вещь иную, нежели та, что вся сила того посольства была лишь для того, чтобы обговорить то бракосочетание. Отдых, что послы взяли в городе, был мал, ибо на следующий же день они послали Королю весть о своем прибытии, сами же, между тем, направили своих [верховых] животных таким образом, что в среду, весьма рано, отбыли в Синтру, где Король приказал оказать им весьма добрый прием и гостеприимство, как то заслуживали такие персоны, тем более явившиеся таким вот образом снова, с подобным посольством извне королевства.
И поскольку все прочие советники полагали, что те послы были направлены не с чем иным, кроме как лишь с тем, чтобы обговорить то бракосочетание, Король держался того образа действий, чтобы первым делом незамедлительно выслушать тех [послов] перед ними [советниками], в каковом случае [послы] пространно изложили все события (aquecimentos) своего путешествия, умолчав о том главном, что сохранялось, дабы быть [поведанным] под другим, бoльшим секретом. И, дабы сие притворство вышло еще лучше, Король, выслушав определенно [выраженную] волю королевы [Сезилии], принял такой вид, как если бы ему было неприятно (desprazia), что дело то не было доведено до конца; однако двое других [послов] привели ему доводы (lhe razoaram) относительно средств, что, как им казалось, были необходимы, дабы еще раз вернуться к тому, чтобы составить ответ [королеве] в осуществление того дела. Король, не отвергая их доводов (razoados), показал, что было гораздо лучше оставить (leixar) дело так, как оно было, без движения, на некоторый промежуток времени.
Недолго, однако, задержался он с тем, чтобы дать знать приору и капитану насчет образа действий, коего подобало им держаться, когда предстояло им дать настоящее сообщение о той вещи, ради коей он их послал; [при том] он сделал так, чтобы Инфанты прибыли к тому времени в палаты своего отца под видом какой-то иной надобности, кою каждый из них должен был измыслить сам, ради лучшего сокрытия того секрета. И когда все таким образом собрались, первым делом спросил Король капитана относительно ответа на данное тому поручение, каковой капитан, без иной велеречивости, сказал [так]:
— Сеньор! Я не имею иного ответа кроме того, что вы имеете там весьма добрый пляж и весьма добрую якорную стоянку, и что вы можете направить [соответственным образом] ваши дела и отправляться в весьма добрый час когда пожелаете, ибо город, без большой задержки, с Божьею Милостью будет приведен под вашу власть.
— Да будет так угодно Богу, — сказал Король, — однако я хочу знать частности насчет якорной стоянки вкупе со всеми прочими вещами, что я вам поручил.
— Ничего более, — сказал капитан, — кроме того, что вы можете отправляться, как я уже сказал, что у вас все обстоит хорошо и в соответствии с вашим желанием. И еще более того, сеньор, я разумею, что не только обретете вы тот город, но также и многие иные места чрез посредство сего [взятия Сеуты] придут под власть вашу или вашего рода. И сие, сеньор, мне ведомо чрез одно чудесное происшествие, что случилось со мною, когда я был юн, о каковом я всегда имел весьма великую память (nembranca) благодаря чудесным случаям (maravilhosos azos), что, как я зрел, в связи с сим всегда следовали в дальнейшем. И поскольку сие приходится к случаю, недурно будет вам о том узнать тем же образом, каким то со мною приключилось.
— И было так, что Король Дон Педру, ваш отец, коего душа да пребудет у Бога, послал моего отца вовне сего королевства с одним своим посольством. И хотя я был юнцом немногих лет от роду, все же мой отец взял меня с собой, дабы иметь [для меня] повод посмотреть землю и поучиться. И, следуя так нашим путем, мы достигли некоего порта близ одного места в Африке, кое зовут Сеутою, где я потрудился осмотреть некоторые из тех вещей, что мне казались особенно значимыми. И, разгуливая так, я подошел к одному источнику, что там имелся вкупе с весьма благородным фонтаном; и там я прилег на некоторое время, развлекаясь тем, что взирал на красоту коней, коих приводили туда на водопой, каковые были многочисленны и хороши. И когда я таким образом пребывал, внезапно там появился человек почтенного возраста, чьи манеры и борода были наглядною приметой его старости; каковой [старик], подойдя ко мне, начал на меня смотреть, спрашивая меня, откуда я родом, и я сказал ему, что был испанцем [155]. «Я спрашиваю тебя лишь о том, — сказал он, — из какой области Испании ты родом?» И я ответил ему, что был уроженцем города Лиссабона. «Этот город, — сказал старик, — в каком он королевстве?» И я ответил ему, что тот