Птиц преувеличенно громко хмыкнул, обратил внимание на оружие. Двуручник слишком тяжел и неудобен. Грозное оружие, но пригодно для могучих воинов. А вот клинок поменьше сразу заворожил: ухватистая рукоять, простая крестовина, длинное лезвие. Видно, что сделано великим мастером. Такой не сломается при сильном ударе. С одинаковой легкостью рассечет волосинку и толстую броню…
Желание пересилило страх. Послушник осторожно поднял клинок и взмахнул им на пробу. Легкий и удобный меч создавал ощущение уверенности, грозной силы. И мальчишка почувствовал бы себя великим и непобедимым. А мужчины, как известно, те еще дети… Ирн щелкнул языком от восхищения, поспешно засунул клинок за пояс. Взял полуистлевшую сумку и вытащил одну из книг. Первого же взгляда хватило, чтобы понять: учебник по магии, причем отличный. Школа неизвестная, явно чужая.
В груди зашевелились противоречивые чувства: и хочется, и колется. С одной стороны, до зеленых белок надоело быть беспомощным и слабым. С другой — в Заветах Алара ясно сказано: «Чуждое Свету буде предано огню, ибо ересь худший из грехов». Ирн помнил шутку насчет того, что беременных наполовину не бывает. Но оставить вот так просто свалившееся на голову сокровище не мог… С сожалением закрыл книгу, засунул обратно. Поразмыслил и твердо решил, что доставит наставнику. Пусть решает мудрый и опытный маг. И если получится, Птиц еще полистает учебники.
«Пора уходить, — мелькнула в мозгу парня тревожная мысль. — Хватит, намародерствовался…» Птиц засунул сумку под мышку, поудобней пристроил меч. В последний раз глянул на металлического монстра, в приступе хулиганского веселья щелкнул пальцем по нагруднику.
Родился протяжный гул. Чуть заметная волна дрожи прошла по железу, перекинулась на трон. Доспехи как-то разом обмякли. Шлем наклонился, и взор пустых прорезей упал на послушника. Птиц отшатнулся в испуге, поднял руку в защитном жесте. Но тут монстра окутало черное облако. Первыми истаяли рога, затем шипы наплечников, шлем. Буквально за доли секунды доспехи и гигантский двуручный меч осыпались прахом.
В пару длинных прыжков парень преодолел площадку, юркнул в кусты и помчался по лесу. Остановился только шагов через пятьдесят. Привалился к шершавому стволу и прислушался… Спокойствие, смутный шелест. Да и толчков энергии нет. Повезло. Хотя стоп! Невдалеке что-то белеет!..
Среди листьев в луже крови лежал не кто иной, как Безликий. Руки раскинуты, тело окоченело. Труп украшали глубокие рваные раны. Грудь вдавило внутрь, словно кто-то огромный наступил и потоптался. Ребра прорвали плоть и одежду и теперь торчали как острые прутья. На ногах следы укусов, от правой руки осталась обгрызенная культя. Из громадной раны торчали обрывки мышц, блестели сосуды.
Кровь щедро разлилась по листьям, запятнала ткань. Немного подсохшая и вязкая — умер часа полтора назад.
Послушник шумно потянул носом воздух. Закашлялся от мерзкого запаха, сдержал рвотный позыв. Каратель, несомненно, попался в ловушку личной магии. Начал творить заклинание — и провалился в иное пространство. Судя по всему, мир попался не сильно дружелюбный. «Белое пятно! — в мгновенной вспышке просветления догадался Птиц. — Точно! Тогда я увидел именно служителя. Значит, место привала недалеко… Алар благословенный, спасибо за удачу!»
От сердца немного отлегло. Птиц мельком осмотрелся и убедился, что места знакомые. Мрон! И как раньше-то блуждал? Видно же — вот примеченный сук, а там змеей изогнутая ветка…
Еще один взгляд на труп вернул к суровой действительности. Послушник шепнул отходную молитву. Наклонился и приподнял капюшон, снял маску. И вновь сюрприз — перед ним была женщина! Еще молодая и достаточно привлекательная, лет двадцати восьми на вид. Лицо узкое и худое, черты резкие: чуть искривленный нос, маленькие губы, наклонные стрелки бровей. А вот глаза необычные, подернутые белесой пленкой. Слепая? Демоны разберут, может, следствие магии.
Парень медленно отступил, осенил тело знамением. Но ощутил чужое присутствие, встрепенулся. Начал оборачиваться… и не успел. Из-за дерева выскользнула черная тень, стремительно метнулась навстречу. Руку перехватили на полпути к рукояти клинка, заломили за спину. Крепкая мозолистая ладонь закрыла рот. Птиц дернулся, попытался закричать. Но тут раздался знакомый хрипловатый шепот:
— Где тебя носило, дурак? Говорил же — не отходи далеко!
— Что такое?… — сумел просипеть Ирн.
— Заткнись! — жестко приказал бродяга. — У нас гости… В голосе Лохматого прозвучали напряженные нотки.
Ирн забеспокоился, вопросительно замычал. Но тут же услышал тяжелые шаги. За кустами звякнул металл, заскрежетал вынимаемый из ножен меч.
— Ривер, долго еще?…
— Не знаю, лорд. Я потерял след час назад. Но мы идем в правильном направлении.
— Мрон тебя побери, маг! Я и так потерял четверых.
— Простите, но я бессилен. Здесь нельзя применять магию. Оболочка мира слишком тонка, а энергетические потоки чрезмерно плотны. Любое направленное воздействие вызовет бурю… как произошло, когда мы подчинились вашему приказу. Если я сотворю заклятие, потери станут гораздо больше.
— Демоны! Если бы знал, что так обернется, взял бы одного опытного следопыта вместо оравы бесполезных волшебников. И как прикажешь поступить?…
— Это очевидно. Крепкие руки и честная сталь сегодня в цене.
— Шутишь, Ривер?!
— Мне незнакомо чувство юмора, лорд.
— Ладно… Ты уж постарайся, Ривер. Сам знаешь, Патриарх не простит промашки. Мы должны поймать мальчишку во что бы то ни стало… Сопляк! Какую подлость сотворил! Лишить воинов Светозарного главного оружия, когда Тьма на пороге мира… Он не умрет своей смертью, обещаю. Будет подыхать долго и мучительно!..
Голоса и шаги немного отдалились. Слева раздались сочный треск веток, приглушенная ругань и звяканье железа. Ладонь отлипла от лица послушника, позволила вздохнуть. Парень резко оглянулся. В сумраке нищий казался восставшим мертвецом: зеленые отблески на щеках, глубокие тени на скулах и лбу, яркие огоньки в глазах… Лохматый нахмурился, красноречиво мотнул головой и шепнул:
— Уходим! Быстро!..
Глава 4
Под ногами чавкало, мокро хлюпало. Ноздри забивал концентрированный запах сырости, гнили и опавших листьев. Накидка окрасилась в грязно-бурый цвет, дырявые сапоги пропускали влагу. Ирн чувствовал себя весьма паршиво. Замерзший, уставший как собака. А еще — испуганный…
Лес менялся чересчур быстро. Такое ощущение, что перед глазами пробегали одна цветная картинка за другой. Минуту назад шли по светлому и чистому сосновому бору, пробирались сквозь сугробы. Над головой светлело безупречно голубое небо в разводах облаков. Воздух был свежий, морозный и невыразимо приятный… Но едва Птиц уверовал в то, что Новерд остался позади, путники оказались в темноте среди сырости и грязи. Вокруг толпились деревья-великаны. Стволы толстые и морщинистые, укрытые покрывалом мха и побегами плюща. Листва сочная и влажная, мясистая. Воздух пронизывали густые запахи гнили и зловонных испарений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});