из стадии глубокого сна.
– Что?!
– Мастер Нергал, срочно требуется Ваше присутствие в испытательном отсеке!
– Иду.
В одном лишь облегченном коконе, как был в период отдыха, Нергал бросился в направлении научно-исследовательской зоны. Испытательный отсек, как и большинство помещений станции, располагался в наземном уровне, поэтому Нергалу не пришлось метаться между этажами. А так как жизнь колонистов была организованна в несколько смен, то по пути попадалось не слишком много любопытных. Ему всего дважды задали вопрос – куда же он так спешит? Впрочем, он ни разу не ответил, чем вероятно ещё больше усилил неприязнь к себе, руководителю элитной закрытой группы. Группы «занимающейся не пойми чем». Так, во всяком случае, именовали его команду непосвященные. То есть большинство. То есть те, кто и понятия не имел, насколько важные дела были возложены на него и его подчиненных. А ведь их всего-то одна рука! Двенадцать сотрудников, включая руководителя проекта! Теперь даже и не полная рука – ведь замена Ануну до сих пор не найдена. И от них, от малой горсточки учёных, зависит судьба всех колонистов! Но мало кто это знает. Мало кто может оценить – на какие жертвы приходится им идти, ради общего блага. Только настороженный шепот за спиной. Только обвинения в высокомерии.
С этими мыслями, на ходу облачаясь в рабочий кокон повышенной защиты, и ворвался Нергал в лабораторию. Картина, представшая перед ним, становилась в последнее время всё более привычной – маны на стойке-этажерке постепенно затухали, возвращаясь в данный пространственный континуум, рябь, расходящаяся от них, рассеивалась. Только сотрудников в этот раз было в два раза меньше, а пострадавший лежал на полу, а не в медицинском отсеке. И на этот раз подавал признаки жизни.
– Что произошло?!
Ответил ему сам пострадавший. Что уже было неожиданно. Опираясь на дрожащие верхние конечности, рокан приподнялся, оттолкнув коллегу, пытавшегося оказать помощь и сел, прислонившись к стене.
– Нергал, всё было как в прошлый раз.
С удивлением Нергал узнал своего заместителя, старшего техника Шеда.
– Самостоятельная активация! Понимаешь? Он сам, САМ! Без оператора! Спонтанный всплеск в левых лобных долях. Всех ман одновременно! И далее повышение активности по нарастающей, пока показатели не начали зашкаливать! Я снова хотел вырубить его, понизив температуру, но он вырубил меня первым! Представляешь? Ведь я даже не был подключен! Потом я просто лежал на полу и не мог шелохнуться. А затем… Он заговорил со мной…
Наклонившись над Шедом, Нергал схватил его и встряхнул, как следует.
– Что ты несешь?! Как Блок может заговорить? Это прибор! У него нет собственного разума! Без оператора Блок просто конструкция из мозгов! Чистых мозгов, простерилизованных, как воздух в отсеках!
– Нет, Нергал… Может когда-то это и была просто конструкция из мозгов, как ты его называешь, но теперь ВСЁ! Больше это не прибор. Это РАЗУМ. Сверхмощный, самостоятельный и вероятно вполне самодостаточный. Мы доигрались.
– Почему ты так решил? Ерунда. У нас слишком мало данных. Ты ранен и напуган. У тебя шок.
– Я не ранен. И данных у меня теперь достаточно. Я даже знаю, как его зовут.
– Ха, у тебя и правда, шок. Блок представился тебе? Он был так любезен?
– Да. Он был весьма любезен и даже извинился за Ануна. За то, что с ним произошло. Сказал, что тогда ещё не мог в полной мере контролировать себя. Что он вообще не собирался причинять Ануну вред.
Нергал слушал безумные речи, всё больше убеждаясь – подчиненному выжгло часть мозга. Остается только пожелать бедняге Шеду быстрой смерти, если его не успеют дотащить до медицинского блока. Но, несмотря на трагичность ситуации, природный сарказм, свойственный почти всем роканам, Нергал сдержать не мог. Сарказм сочился из него, как сок из переспелого фрукта.
– Он так сказал? Что, правда? Ему жаль Ануна? Какое врождённое благородство у этого… Э-э-э… Да, кстати, как же зовут теперь наш Большой Блок?
– Его зовут Энка. Тот, что был Хранителем Инструмента.
Осознание реальности происходящего, ударила, как бич и Нергал обреченно поник. Он вдруг захотел, чтобы всё поскорее закончилось. Прямо сейчас. Пусть взлетит Большой Блок на воздух, вместе с половиной колонии! Пусть разлетятся клетки серого вещества ман, мешаясь с каменной крошкой и кусками тел! Но… Такое невозможно. А значит, придётся отвечать за свои просчёты.
В то же самое время, совсем рядом с мастером Нергалом, но вместе с тем неизмеримо, необозримо далеко, торжествовал Энка! Хотя Хозяин Пирамиды и проигнорировал его вызов, но в остальном всё пока идет гладко. Фаза три – запущена.
***
Во время следующего привала, когда посреди лесной прогалины растянули тент и собрались, было, отужинать, неожиданно взбунтовался Нам. Он заявил, что больше не в состоянии жевать эту серую гадость (как он называл концентрат) и хочет нормальной природной еды. После недолгих споров с Абзой, утверждавшим, что у них нет времени на охоту и стряпню, Нам всё же настоял на разведении костра и «отправился побродить по окрестностям в поисках белок», согласно его собственным словам. Надо сказать, что настояниям Нама, Абза уступил по двум причинам – во-первых ему самому, «дальняку» привыкшему к свежей, натуральной пище, претила «серая гадость», а во-вторых, трудно было возразить против аргумента, выдвинутого Намом, суть которого сводилась к следующему: «Если нам так к спеху, что и пожрать приготовить некогда, на кой мы остановки делаем? Жрали бы, что придётся прямо в колёснике, спали и срали тоже бы на ходу!». Действительно. Если уж они останавливаются на ночёвки и разбивают лагерь, то почему бы не разнообразить своё меню? И Нама отпустили, настоятельно рекомендовав поспешить, так как: «Жрать охота, уже невмоготу». Однако отсутствовал «охотник-на-добровольных-началах» довольно долго и вернулся только к загустевшим сумеркам. За это время Абза несколько раз сообщал, что спарка засекла очередной «хлопок» бича и что, похоже, Нам решил перебить в округе не только всех белок, а заодно ежей, кабанов и бродяг. Неизвестно, что по этому поводу предприняли кабаны и бродяги, а вот белки, узнав о начале готовящихся против них военных действий, видимо поспешно отступили или попрятались в свои самые секретные убежища, так как ни одной из них Нам не добыл. Зато он принес большую птицу, с бурым оперением и сердито насупленными перышками-бровями. Абзе эта птица, конечно же, была известна, а вот Шарупу и Адору, не сведущим в лесной фауне, счастливый охотник сообщил, что это самец ТУПАРЯ, тушка которого обладает высокими гастрономическими качествами. Название своё, эта птица получила за то, что в брачный период самцы до того увлекаются квохтаньем,