- Чего же он требует? Денег? Или выгнать Марьяну? - я вспомнила о ярой нелюбви Ника к фрейлине. Но в ответ получила...
- Он не требует, - мужчина усмехнулся, - он пытается мне угрожать. Точнее, они. В твоём случае Ник и Марьяна выступают коалицией. Кстати, неплохой ход. Ник - ведущий актёр, а Марьяна - близкая подруга княжны. Мне намекнули, что если я превышу свои полномочия и напугаю Сирин, об этом тотчас станет известно Юлиане. А если выгоню тебя из театра, то ведущие актёры уйдут следом. В целом, тактику они выбрали действенную.
- Но?.. - я облизала пересохшие губы. Господи, зачем они вообще полезли к Темногорскому?! Юлиана - это, конечно, аргумент, но княжна не всесильна! Она же просила меня "быть повежливее" с Алексеем. Я тихо застонала. Ну зачем, а?! Я определённо не стоила таких жертв!
Темногорский толкнул коленом ближайшую дверь и зажёг несколько серых искр. На глаза мне попались платья всех цветов радуги, шляпки, веера, какие-то нелепые и побитые молью меха... Ах да, костюмерная.
Мы пришли.
Мужчина посадил меня на стол, заваленный тканями, и навис сверху.
- Что за "но"?
- Вы сказали, что ребята выбрали правильную тактику, но... Перестаньте, Темногорский, вы прекрасно меня поняли! - разозлилась я на насмешливо поднятую бровь. Он ведь специально меня пугает!
- Театр не входил в мои планы, Сена. Я должен был уехать из столицы, но мне запретили. Юлиана нашла меня очень вовремя... Её театр - хорошая возможность сделать гадость семье. Поэтому я согласился. Сейчас княжне не выгодно со мной ссориться.
- Почему же вы поссорились с семьёй? - проявила я интерес. Мне словно открылся другой Темногорский. Я ещё не нащупала нить, ещё не разгадала чужие мотивы, и мне хотелось узнать больше. Зацепиться за что-то.
На секунду мужчина замер. Моего вопроса он явно не ожидал.
- Тебя не касается. Впрочем, - он резко выпрямился, - ты слышала об Эш-Аренском инциденте?
- Эш-Арен... - настала моя очередь хмуриться. - Кажется, город на юго-восточной границе империи. На него претендуют соседи, хорасаны. Вроде бы рядом с городом большой некрополь. Да-да, я читала про некрополь, но давно. Боже, дай Великий памяти... зима была, за окном аж вьюга выла. Нам дядя прислал посылку перед праздником: какао и корицу, апельсины, пряники, серёжки со снежинками... и газету. Видимо, случайно в свертке оставил. Шестнадцать мне уже исполнилось, то есть, это было лет пять назад. Я помню, что читала газету, укутавшись в одеяло, пила какао и радовалась, что я дома. Ночью кошмары снились. Но саму новость хоть убей не помню. А что?..
- Ничего, - улыбнулся он, косаясь пальцами моей щеки, - хорошо, что ты была дома с какао, одеялами и пряниками. Просто замечтельно, что тебя не было в Эш-Арене в тот день. Не забивай себе голову.
"А ты был?"
Но слова не сорвались с губ. Темногорский отпустил меня и с сомнением обозрел костюмерную.
- Ну, давай подберём тебе что-нибудь.
К моему изумлению, в костюмерной нашлись и легкие сапожки, и приличное платье, похожее цветом на моём. Почему-то именно платье было безумно жаль - новое, красивое, из столицы!.. Да в конце концов, у меня не так много приличных платьев!
Не говоря уже о белье и любимых сапожках.
Пока я одевалась, Темногорский покладисто вышел за дверь. Он вообще стал каким-то не меру молчаливым. Увы, ненадолго. Всё-таки платья актрис не были рассчитаны на приличных барышень, и первым делом Темногорский уставился на мою торчащую из декольте грудь. Я пыталась натянуть лиф выше, но с глубоким вырезом и без белья... эта затея была обречена на провал.
- Кхм, - прочистил горло директор, - пока можешь не возвращать мне пиджак.
Я с немой благодарностью закуталась в тёмную ткань. Приличных чистых шалей в костюмерной тоже не имелось.
- Напиши горничной, чтобы возвращалась домой, - Темногорский протянул самописное перо и бумагу, - я передам. Скажу, что мальчишка по ошибке отдал записку какой-то девице из театра.
Я глянула на него с недоумением:
- И что дальше?..
- Где ты живёшь? В Григорьевском?
Та-а-ак! В анкете, которую нам выдал Темногорский, я указала адрес дядюшкиного особняка. Откуда взялось Григорьевское?!
- От Юлианы, - он как мысли мои читал, - она говорила, что встречала тебя в Григорьевском, во дворце князя Верданского. Куда выходят окна? Какой этаж?
Слабо представляя, что нужно этому мужчине, я объяснила. Темногорский кивнул и принялся надиктовывать мне записку. Мол, что я вернусь в Григорьевское чуть позже, задержусь с подружками в кондитерской.
- Славно, - перебирая записку в пальцах, произнёс Алексей. Рукава рубашки задрались, и я увидела серебристую языческую вязь на его запястье. Выступающие нити вен, казалось, немного подсвечивались от блестящей вязи. На одном из пальцев тускло мерцал массивный перстень.
Больше украшений не было, и я сочла, что перстень - родовой.
Боже, Сена, сосредоточься!
- Скажите мне наконец, что вы собираетесь делать?!
- Всё просто, Сена. Я отдам записку горничной. Якобы посыльный перепутал и отнёс твою записку в театр. Ты написала, что задержишься и домой поедешь сама. Значит, скорее всего, ты уже дома, и горничной надо возвращаться. Потом я найму для неё извочика и приплачу, чтобы ехал подольше. Мы же, на моём экипаже, отправимся в Григорьевском быстрым ходом и проберёмся к твоим окнам. Дальше по обстановке. В идеале, твои покои должны быть пусты. Если повезёт, то тебе придётся сыграть уснувшую девицу, которая незаметно проскочила в свою кровать. Потому что, я уверен, тебя уже хватились. В крайнем случае, переночуешь у меня, а утром что-нибудь соврём.
- Нет! - выдохнула я. - Ни за что! Я не могу подвести маму и дядюшку! Но подождите, как я попаду в покои на втором этаже?!
- По обстоятельствам, - "пространно" ответил Темногорский.
Я бы с удовольствием схватила его за грудки и хорошенько потрясла, но... тот факт, что Темногорский пытается сохранить мою репутацию - уже нонсенс! Молчи, Сена, молчи!
Когда Темногорский ушёл, я устало опустилась на скамейку в холле. Мысли разбегались как противные тараканы - никакого порядка, один сплошной хаос. Неужели Прасковья меня подставила?.. Как ни крути, именно она сообщила о приказе директора. Но мы почти не общались! Прасковья с Лебедью постоянно жались к друг другу, а на сцене играли даже хуже нас с Темногорским. Борьба за место под солнцем?.. Глупость какая-то!
Подозрения в сторону Алексея я, поразмыслив, отмела. Директору бессмысленно раздевать меня, укладывать на стол и возвращаться с невинным видом. Он не пьяница, не насильник, он тот, с кем великая княжна просила "не ссориться". Не забыть бы разузнать про Эш-Арен. Чуяло моё сердце, Темногорский пожалел, что упомянул это название.
Ох, не зря ребята намекали, что с директором у нас всё очень сложно. Но сейчас я вынуждена доверять ему.
Блажен тот, кто верует, ага. Классика.
Языческие зелья действовали на меня плохо, однако ж действовали. Платок к моему носу никто не подносил, по голове не бил... либо меня усыпил язычник, либо языческое зелье с особым запахом. Я ведь отметила сильный травянистый аромат у кабинета, но от Алексея травами никогда не пахло.
В театре было три знакомых язычника: Ясинский, Темногорский и Ленар. Способен ли кто-то из них на столь жестокую шутку?.. Голая девушка на столе, пошлая записка с бантиком - меня будто подарили Темногорскому. А если бы я не очнулась?.. Как бы повёл себя директор?..
Во рту неприятно загорчило, а на глаза навернулись слёзы. К счастью, появился Темногорский, и я, аки пылкая влюблённая, побежала за ним.
- Я обычно не трогаю спящих дев, - выслушав меня, ухмыльнулся мужчина и выразительно поглядел на закрытую пиджаком грудь, - хотя знаешь, лучше не проверяй!
Карета неслась по засыпающему городу на всех парах. Мне бы радоваться скорому избавлению от этого хама... Только реакция мамы и Верданских пугала, пожалуй, больше скабрёзных намёков Темногорского.