был заметить ее исчезновение. – Лаура обвела круг по второму разу и взглянула на Макса. – Даже если исчезает проститутка, кто-нибудь должен это заметить?
Макс пожал плечами.
– Возможно, сутенер не захотел ничего предпринимать, и причин может быть сколько угодно. Может, она находилась в стране нелегально, или он просто хотел от нее избавиться. – Он остановился перед очередным светофором. – Каждый год пропадает множество проституток.
Лаура вздохнула и отложила листок.
– Что думаешь насчет Крюгера? По-твоему, он может стоять за всем этим?
Макс задумчиво поджал губы и ответил не сразу.
– Не исключено, – сказал он наконец. – Пока это наш единственный след. Правда, непохоже, что он узнал первую жертву, хотя твой трюк и удался.
Лаура улыбнулась.
– А я уж думала, ты не заметил…
Макс ткнул ее в плечо.
– Я знаю, как ты любишь эти методы НЛП. Если это сработало, значит, Крюгер не тот, кто нам нужен.
– Пожалуй, что так, – проговорила Лаура.
В основе метода движения глаз лежала техника нейролингвистического программирования, которая позволяла отличить ложь от правды. Если человек смотрел влево и вверх, скорее всего, он обращался к воспоминаниям. В противном случае в ход шла фантазия. Но метод не отличался точностью, и Крюгер ответил всего на пару вопросов.
– Стоит включить в список подозреваемых партнеров Лены Рейманн, Евы Хенгстенберг и Сабрины Хабих. И этот гуру тоже не внушает доверия. Он знал по меньшей мере двух женщин из четырех… Сейчас всё и выясним.
Макс остановился у обочины. Они вышли из машины и направились к белому квадратному зданию с большими окнами. Студия «Йога-и-Жизнь» полностью оправдывала свое название – окна по углам были разрисованы символами смеющихся солнц. Лаура открыла дверь и вошла первой. Они оказались в светлом холле; за стойкой у противоположной стены сидела молодая девушка. Она улыбнулась гостям и приветливо кивнула, тряхнув собранными в хвост волосами.
– Рады видеть вас в нашей студии. Чем я могу вам помочь?
Лаура положила на стойку удостоверение.
– Управление полиции Берлина. Я звонила вам. Нам необходимо поговорить с Нильсом Велингом.
– А, вот и вы! – послышался низкий голос.
В дверях за стойкой показался жилистый мужчина в белой футболке, спортивных штанах и шелковом халате.
– Благодарю, Сара. Мы договаривались о встрече.
Нильс Велинг склонил голову набок и поманил за собой Лауру и Макса. В зале, куда он их провел, на полу лежали всего три коврика.
– Ничто не должно отвлекать нас во время медитаций, – сказал он, заметив удивление Лауры. – Все наше внимание концентрируется здесь и сейчас.
Он улыбался, но взгляд его оставался настороженным.
Лаура достала групповое фото, которое дал им отец Евы Хенгстенберг.
– В процессе расследования мы вышли на эту группу. Не могли бы вы рассказать подробнее об этих женщинах?
Нильс Велинг взглянул на фото и кивнул.
– Да, это моя продвинутая группа. Каждый год мы отправляемся в Индию, практиковать йогу и медитацию. – Он заглянул Лауре в глаза. – А что случилось?
– Прежде всего нам нужно знать имена и адреса всех этих женщин. – Лаура оставила его вопрос без ответа.
Взгляд Нильса Велинга стал еще пристальнее. Повисло тягостное молчание. Лауре оно не создавало дискомфорта. Велингу, очевидно, тоже. Непохоже было, чтобы гуру испытывал стресс. В полном умиротворении он стал перечислять женщин на фото.
– Адреса вам даст Сара, – и вновь поднял на Лауру чистые голубые глаза.
Казалось, он мог заглянуть ей в самую душу. Лаура невольно коснулась правой рукой ключицы и едва не провела пальцами по шрамам, но вовремя опомнилась. Как и всегда, на ней была блузка с высоким воротом, хотя стояло лето и на улице светило солнце. Лаура не могла отделаться от впечатления, будто Нильс Велинг догадывается, что она скрывает под одеждой. Ей стало не по себе, и она отвела взгляд, рассматривая голые стены зала. Но Лаура чувствовала, что Велинг все еще смотрит на нее, и ее пульс предательски зачастил.
– Один из моих любимых постулатов звучит так: страдание неспособно победить дух, – произнес вдруг Велинг.
Лаура резко повернула к нему голову.
Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Но в его взгляде читалось одобрение.
Наконец гуру повернулся к Максу:
– С продвинутой группой мы практикуем не только йогу. Это скорее такой курс терапии и самопомощи. В группе занимаются женщины, которые испытывают определенные сложности в жизни и приходят ко мне за помощью и советом.
– Когда вы в последний раз видели Еву Хенгстенберг? – Лаура открыла блокнот и вопросительно взглянула на Велинга.
– Почти неделю назад.
– Вы хорошо ее знаете? Что у нее за проблемы?
Велинг кивнул.
– У Евы постоянные ссоры с другом. Мы с ней очень близки, и я всегда готов помочь ей словом и делом.
– По-вашему, она склонна к суициду?
Велинг отмахнулся.
– Не более чем любая другая. Время от времени у нее бывают сложные периоды. Ничего серьезного.
– Вам известно, что Ева Хенгстенберг пыталась покончить с собой? – оборвал его Макс. – Вам не показалось странным, что она не пришла к вам, как вы ей предлагали?
Велинг изумленно вскинул брови.
– Вы говорили с Евой?
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – напомнила Лаура.
Что-то с этим человеком было не так. Он явно пытался разузнать побольше.
– Что ж, Ева обозначила некую проблему, но я не увидел в этом ничего необычного. Она часто реагирует крайне импульсивно, особенно после ссоры со своим партнером, – ответил Велинг. – А то, что Ева не приняла мое приглашение, это в ее духе. Я решил, что они снова помирились. Она искала у меня совета, и я ей помог.
Лауре хотелось спросить, что это был за совет, но она сдержалась. Это было несущественно, к тому же они знали из переписки, что Велинг посоветовал Еве.
– Где вы были вечером пять дней назад? – спросила она вместо этого.
– Это день, когда я просил Еву заглянуть?
Лаура кивнула.
Велинг потер подбородок.
– Я был дома.
– Кто-нибудь может подтвердить это?
– Я живу один. Может, кто-то из соседей видел меня… Я выехал из студии примерно в восемь.
– Кто-нибудь в студии видел, как вы уезжали?
– Нет; как я уже сказал, было уже восемь часов. А мы закрываемся в шесть.
– То есть свидетелей нет, – заключила Лаура и показала на фото. – Не могли бы вы рассказать о Лене Рейманн?
У Велинга дернулись брови.
– Лена не появлялась уже пару недель. Я не могу до нее дозвониться, и она не перезванивает. – Он провел языком по губам. – Я подумал, она больше не хочет заниматься в группе. Люди довольно часто бросают занятия или прерывают их на долгое время.
Лаура задумалась,