Дракон усмехается. Тепло, беззлобно. Даже пальчиком машет в мою сторону, думая, как бы ответить. А я не спешу ему помогать. Только улыбаюсь, глядя, как плечи мужчины расслабляются. Эх, рано сказала, что мести не будет. Он ее действительно ждал и мог бы изменить свое отношение к прошлому, тем самым улучшив свое будущее.
– Мы поговорим, Арзар. Надеюсь, у тебя есть хорошие вести, – прерывает нас Ардан.
– Разумеется. Только давай отпустим Эйлину. Жрице нужен отдых, иначе Амалакай за свою хранительницу нам подпалит что-нибудь.
Закатываю глазки, потому что Великий дракон никогда так не поступит. Он даже за воровство чешуйки ничего не сделал черному дракону, и тут не станет вмешиваться. Каждый поступок может повлиять на ход событий, Амалакай это знает, поэтому никогда не вмешивается в судьбу без острой надобности.
– Да, верно. Эйлина, тебе стоит вернуться в покои. Стража проводит тебя. Мы вернемся к нашему разговору завтра. Добрых снов, – крепко обнимает и целует в лоб.
Как же тепло и спокойно в его объятиях. Так бы и простояла в них вечность, но это невозможно. Когда меня отпускают, кланяюсь мужчинам и ухожу. Но не успеваю дойти до двери, как Ардан меня окликает.
– Эйлина, – оборачиваюсь на его голос.
– Да?
– Как зовут того, кто хотел помочь тебе сбежать? – сухим тоном спросил, хотя подтекст был слышен четко.
За напускным спокойствием и равнодушием скрывалась дикая ярость и желание уничтожить врага.
– Сайман Тевли.
Произношу давно забытое имя и покидаю покои. Ардан найдет его, я точно знаю. Можно спросить любого в Эйленторе, кто такой Сайман, и все скажут, где найти маленький заброшенный дом темного мага, которого изгнали из города. Его сын пообещал отомстить каждому, кто принял участие в изгнании, ведь прежде, чем прогнать семью из города, магу нанесли смертельную рану. У него не было шансов выжить.
Если Сайман стал служителем тьмы, то нас ждут темные времена, и так легко мы его не победим.
В покоях скидываю шаль на спинку стула и сажусь за туалетный столик. Бледная, с кругами под глазами. Похожа на моль. Как люди смотрят на меня с привычным теплом, не понимаю. В руках нет той силы. Даже расческа кажется непосильной тяжестью.
Жалкая жрица, которая не может ничего. Столько мудростей было вложено в мою голову, столько законов и правил, и ничего, что могло бы спасти меня сейчас. Я не маг, я служительница, хранительница покоя. Увы, колдовство не дается мне, и вряд ли магические потоки хоть когда-то решат снизойти своей благодатью в мои ладони, делая настоящей жрицей.
Расчесываю светлые волосы и ни о чем не думаю. Мне остается надеяться на чудо. Мне не у кого просить помощи. Даже лекарь, который не против экспериментов в лечении, вряд ли пойдет против Ардана.
Комната освещена лишь светом свечей, теплым, ласковым. И почему-то кажется, что пламя станет моим спасением. Но огонь не подчинить, если ты не рожден в нем. Огонь не исцелит тебя, если ты не его создание. А я создание воздушной стихии.
Поэтому меня принял Амалакай. Я его дитя.
Смотрю через зеркало на пламя догорающей свечи, и кажется, что оно со мной говорит. Пламя что-то пытается показать, нарисовать подсказку, становясь все выше. Огненные всполохи становятся ярче, делятся на несколько языков пламени, и в каждом из них кроется своя подсказка.
Проходят долгие секунды, прежде чем свеча вспыхивает особенно ярко, и я вижу силуэт дракона. Всего секунда, и свеча вновь горит ровно.
И в это же мгновение в покои вваливается кто-то в темной мантии, с накинутым на голову капюшоном.
Глава 25. Друг? Враг? Спаситель?
Эйлина
Мужчина резко захлопывает дверь и прислушивается к тому, что происходит за ней. Не могу пошевелиться. Страх сковал тело. Все, что могу, стрелять глазками по сторонам в поисках того, чем можно было бы защититься.
В коридоре слышится шум. А через мгновение раздается стук. Прихожу в себя в тоже мгновение.
– Леди Эмрис, у вас все хорошо? – раздается голос стражей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Теряюсь, что им ответить. Человек в капюшоне поворачивается ко мне, но лица так и не видно. Жестом он просит меня не выдавать его. Уже хочу закричать, чтобы стражники ворвались и спасли меня, но, чуть приоткрыв рот, замираю, прислушиваясь к себе.
Мне не хочется кричать. Совсем. Ничего не екает. Нет никакого внутреннего страха перед неизвестным. Словно мы давно знакомы. От него не исходит угрозы. Чувствую.
– Леди Эмрис?
– Да, все в порядке. Что-то случилось? – отвечаю стражнику, а сама не свожу взгляда с незнакомца, не спешащего хотя бы лицо свое показать.
Что же, даже если он не покажет лицо, крикнуть страже я всегда успею. Дело нескольких секунд, спастись от нападения. Если сейчас сдам его, никогда не узнаю, зачем пришел, чего хочет. Это не Сайман, точно знаю. Из того забитого, хлюпенького мальчишки не мог вырасти огромный мужчина. И не Селет. Дракона я бы узнала из многих. Тех, кого не любишь всей душой, умеешь выделять из толпы.
– Нет, Леди Эмрис. Все в полном порядке.
Как-то неуверенно говорит один из стражников. Похоже, что мой ночной гость решил отвлечь их, и теперь им стыдно признавать, что купились на чью-то постановку.
– Доброй ночи, – спешу поскорее закончить разговор, ибо мне очень не терпится узнать, кто же скрывается под мантией.
Тревожный звоночек набатом стучит в моей голове, но я не могу ему поверить. Кто угодно, но не он. Понимаю, что в Эйленторе не так много настолько крепких мужчин, и все равно не верю.
Ему не зачем мне помогать. Совершенно. Я скорее поверю, что этот мужчина желает моего позора. Великие Драконы, что же происходит?
Вдруг сейчас явится Ардан, и моя жизнь рухнет?
– Доброй ночи, – говорит стражник, и после этих слов я удивленно открываю рот.
Мужчина отходит на пару шагов от двери и, подняв руки, начинает творить магию. Смотрю, как из его ладоней вылетают серебряные искорки и сплетаются в плотный узор. Даже я, не разбирающаяся должным образом в магии, узнаю мантию тишины.
С ней ты слышишь все, тебя не слышит никто. Даже если сильно захотеть, мантию невозможно разрушить снаружи. Только тот, кто сплел мантию, знает, где она берет начало, какая искра стала первой, может вырвать основу, разрушив все остальное.
Никакие огненные шары, попавшие в первую искру, не смогут навредить. Нужно ухватить и потянуть искру. Только так ее можно разрушить.
Это не завеса тишины, которую смогу повесить даже я со скудными способностями. Это мантия, которую могут создать лишь одаренные.
– Кто вы? Что вам нужно? – начинаю, едва руки мужчины опускаются.
Он не спешит отвечать, как и снимать капюшон. Ну, же, пожалуйста, не мучай меня. Покажись. Я устала бояться и делать вид, что мне не страшно, что могу за себя постоять. Это не так. Во мне мало сил в целом, а в конце дня их практически нет. А мне нужно сохранить хоть немного, чтобы позвать истинного.
– Назовись, – требую ослабевшим голосом, и слышу лишь ухмылку в ответ.
Ему все равно на мою возню. Он чувствует свое превосходство надо мной, и это пугает. Я могу ничего не успеть. Я ошиблась, я не знаю этого человека. Я никого не знаю, кто мог бы создать мантию. Имперский маг не в счет. Он меньше моего незваного гостя.
– Прошу, – не требую, а именно прошу, – покажись. Сжалься. Спрячь трусость и сними капюшон.
Мужчина смеется грудным смехом, заставляя меня растеряться. Что я такого сказала? Ничего не понимаю. Да и не нужно это, потому что незнакомец тянется к капюшону и начинает говорить.
– Только ты, маленькая жрица, могла обвинить в трусости того, кто смог заставить имперскую стражу, которая на секунду вышколена стоять, не шелохнувшись, чтобы не происходило вокруг, если это не прямая угроза.
Его пальцы сжимают черную материю, чтобы сбросить ее, но мне это не нужно. Я узнала голос. И не могу поверить, что это он.
– Ты не перестаешь меня удивлять.