Читать интересную книгу Пудра и мушка - Джоржетт Хейер

Филипп улыбнулся и поклонился.

- Мадемуазель, я могу надеяться на танец с вами? - спросил он.

Для Клеоны было самым главным не подать вида, что его приглашение имеет для нее какое-либо значение.

- Я бы с радостью, но только что присела, потому что устала.

- Я знаю здесь одну уютную и прохладную комнату, - быстро вмешался Брендерби. - Разрешите же мне проводить вас туда, мое сокровище'

- Я вам признательна, но не пойду. Вот если бы мне сейчас принесли лимонада, - добавила она жалобно и посмотрела на Филиппа.

Тот не успел отреагировать на ее просьбу, как сэр Дерик поклонился.

- Уже лечу!

- Я вам так благодарна, сэр! - получилось все не так, как она хотела. Итак, мистер Жеттан, вы до сих пор не уехали в Париж?

Филипп занял опустевшее место.

- Пока нет, мадемуазель. Но нынче вечером я непременно решу, уеду или останусь. - Его голос был достаточно серьезен.

- Неужели? Как это романтично!

- Не думаю! Ответьте мне только на один простой вопрос, Клеона: вы выйдете за меня замуж?

Клеона от неожиданности оцепенела. Ее охватила внезапная ярость. Как только посмел Филипп подойти к ней после кокетничанья с Энн! Она в ярости смотрела на него, но он был спокоен. Может, это его очередная насмешка в ее адрес? Она собрала все силы и предельно спокойно ответила.

- Едва ли можно предположить, что вы говорите это серьезно, сэр!

- Я говорю это более серьезно, чем когда-либо, Клеона. Мы уже довольно насолили друг другу.

Его слова пронзили ее насквозь. Перед ней был тот же самый Филипп из Литтл Фитлдина. Но Клеона поспешила уверить себя, что ошибается.

- "Насолили"? Я вас не понимаю, сэр!

- Да? Клеона, когда же, наконец, вы будете со мной искренни?

- А вы когда-нибудь были со мной искренни, мистер Жеттан? - сказала она довольно резким тоном.

- Да. До отъезда я говорил вам правду. Когда вернулся - нет. Я просто хотел убедиться, чего же вы все-таки хотите: меня или мое притворство. Я снова говорю вам правду: я люблю вас и очень хочу, чтобы вы стали моей женой.

- Вы утверждаете, что любите меня, - Клеона теребила веером складки своего платья. - Тогда, может быть, вы будете со мной до конца честным, сэр. Признайтесь, скольким вы говорили эти слова?

- Кроме вас - никому.

Голубые глаза возмущенно вспыхнули.

- А как же ваши дамы в парижском обществе, мистер Жеттан? Вы даже дрались на дуэли с мужем одной из них! Соизвольте объясниться.

Филипп помолчал, насупился.

- Значит слухи об этой глупой выходке достигли и вас, Клеона?

Она рассмеялась, стиснув зубы.

- О, сэр, действительно, какая жалость, что эти слухи не обошли меня стороной, не так ли?

- Мне очень жаль, Клеона, что вы придаете такое значение слухам.

- Значит, это все россказни? - В ее голосе слышалась затаенная надежда.

- Я скажу вам правду: маркиз де Фоли-Мартен счел себя оскорбленным, но у него не было на то оснований.

- Но, вероятно, у него все же были какие-то причины, сэр?

- Вероятно. Если можно считать причиной то, что я просто ухаживал за его женой.

- Да? - Клеона говорила нарочито спокойно и язвительно. - Вы всего лишь ухаживали за мадам. Я не сомневаюсь, что она прелестна.

- Очень, - несколько уязвленно ответил Филипп.

- Как и мадемуазель де Маршеран, о которой я наслышана, или Энн Натли? А может быть, как наша крошка Дженнифер?

Филипп переступил с ноги на ногу.

- Клеона, я надеюсь, что хотя бы к Дженни вы меня не ревнуете? - взмолился он.

Она резко поднялась со стула.

- Я ревную? С какой стати? Вы для меня никто, мистер Жеттан! Признаюсь, я вас когда-то... вы мне когда-то казались симпатичны. Но с тех пор вы изменились. Вы ведь не станете отрицать, что влюблялись во множество красивых женщин с тех пор, как уехали из дома? Я вас в этом не виню. Вы вольны делать все, что вам вздумается. Но я вам не прощу того, что у вас хватило дерзости подойти ко мне с подобным предложением! Хотя за все время вашего пребывания в Англии я сумела понять, что значу для вас ничуть не больше, чем Энн Натли или Жюли де Маршеран. "Для этой жемчужины, что дрожит в ее трепетном ушке"! Очень мило, сэр. Теперь вы снова увлечены мной! Но я не считаю ваше предложение таким уж лестным, мистер Жеттан!

Филипп смертельно побледнел, его не спасала даже пудра.

- Клеона, вы ошибаетесь! Я не могу отрицать, что безобидно флиртовал с названными вами леди. Но ведь это модно... Вы сами меня к этому призывали. У меня никогда не было ничего серьезного ни с одной из этих женщин. Я клянусь вам!

- Наверное, вы клялись в этом и маркизу де Фоли-Мартену?

- После дуэли он умолял меня сказать ему правду.

- Он вам поверил?

- Нет, - Филипп прикусил губу.

- Нет? Тогда будьте любезны сказать мне, сэр, как же вы хотите, чтобы я поверила тому, чему не поверил маркиз де Фоли-Мартен?

Филипп пристально посмотрел в ее глаза.

- Я даю слово, Клеона.

Она хотела верить, но продолжала сопротивляться.

- Вы пытаетесь убедить меня, что у вас ничего не было ни с одной из этих женщин, сэр? Филипп опять замолчал.

- Вы хотите испортить мою репутацию, - голос Клеоны дрожал. - Вы ухаживали за доброй дюжиной женщин! Я не удивлюсь, если узнаю, что вы целовались с ними! А теперь вы того же самого хотите от меня: извините, сэр, но я не настолько испорчена!

Филипп выпрямился и как будто окаменел.

- Мне очень жаль, что мое предложение вы воспринимаете как оскорбление, Клеона.

Она было потянулась к нему, но тут же опомнилась. Неужели он не понимает, что она хотела сейчас только одного: чтобы он сломил ее сопротивление? Неужели он не в состоянии прекратить оправдываться и, невзирая на окружающих, просто прижать ее к своей груди!

- Хорошо, спешу освободить вас от своего назойливого присутствия. Всегда к вашим услугам, мадемуазель.

Филипп низко поклонился, резко повернулся и зашагал прочь, оставив Клеону в состоянии полной прострации.

Веер выскользнул из ее рук на пол. Он ушел! Ушел, ничего не поняв, а от него требовалось всего лишь проявить решительность, власть. Он покинул ее и совсем не оставил надежды. Несколько минут он был тем Филиппом, которого она любила. В глазах Клеоны заблестели слезы. Почему же она вела себя так вызывающе? Как она посмела отпустить его? Теперь она знала совершенно точно, не лукавя с собой: она его всегда любила и никогда не сможет полюбить кого бы то ни было другого. Теперь он ушел, а завтра уедет в Париж. Что будет с ней дальше, ничуть ее не волновало, раз уж она навсегда его потеряла. Внезапно, словно из воздуха, возник Джеймс Винтон. Клеона машинально приветствовала его и снова погрузилась в мрачные мысли. Она слышала голос Джеймса, но не понимала, о чем он говорит. Это напоминало ей бессмысленный шум листьев, пытающихся покинуть насиженное место под порывами ветра. Голос звучал робко, но упрямо, он вызывал досаду и раздражение. Потом она стала различать Отдельные слова.

- Клеона, только не говорите нет! Скажите да! О, вы только скажите да!

Как все это не к месту! Она нетерпеливо обернулась к Джеймсу.

- Ну, да, да! Что случилось?

Хотя Джеймс усердно пыхтел над своим тщательно обдуманным предложением руки и сердца, его мало смутил отказ. У него был вид до глубины души оскорбленного юноши.

- Мне совершенно очевидно, что вы не слышали ни одного моего слова, Клеона! - ответил он.

- Но ведь я сказала да, Джеймс! Вы говорили так красноречиво, что я сразу не смогла все взять в толк! Джеймс поклонился.

- Позвольте откланяться. Я предлагал вам руку и сердце. При этих словах он удалился с видом обиженной добродетели.

Клеона залилась истерическим смехом. Подошел сэр Дерик.

- Вас что-то рассмешило, дорогая? Могу я разделить ваше веселье?

Клеона быстро пришла в себя.

- Скорее уведите меня отсюда, - взмолилась она. - Я... Меня довела эта несносная жара! Мне надо успокоиться! Эти скрипки так раздражают. Я... проводите меня в... более прохладное место!

Сэр Дерик был изумлен, но предпочел скрыть это.

- Непременно, очаровательная! Я уже говорил, что знаю здесь укромное местечко. Возьмите меня за руку; тут, правда, невыносимо душно!

Он повел ее к портьере, за которой находилось небольшое помещение для отдыха, скупо освещенное мерцанием нескольких свечей.

В это самое время Филипп присел рядом с леди Малмерсток. Он был мрачнее грозовой тучи. Леди пристально посмотрела на него.

- Итак? - поинтересовалась она. Филипп выдавил из себя жалобный смешок.

- Вот и все, меня отвергли! Похоже, что я даже не могу скрыть свои переживания,

- Это заметно, - сказала старушка. - Карты выпали неблагоприятно для вас. Но будьте мужчиной.

- Но ваша племянница не любит меня.

- Детский лепет! Не говорите глупостей. И не считайте меня дурой, Филипп!

- Мадам, все против меня! Виновата моя сомнительная репутация. Ее ответ был окончательным и бесповоротным.

- Это вам так только кажется. Не будьте столь наивны, дитя мое! Что же все-таки между вами произошло?