— А как он оказался у ублажательницы? И почему только он?
— Чернокнижник убил женщину, снял с неё вещи, а одну подвеску повесил на шею рабыне. Возможно, он отправил её по какому-то делу, а этот амулет был пропуском. То, что она будет убита лесной тварью, он не знал, он же не из местных. Это местные все знают, что в лес нельзя заходить даже с топором, чтобы деревце срубить.
— И понятно, почему они так боятся. — Закончил он мысль своего помощника. — Лесная Дева пришла, заплатила, а её собрались насиловать, при этом угрожая ножом. Что про этого дурака говорят остальные?
— Жена утверждает, что он просто не человек, а золотая монета, всем нравится. Только вот, врёт она. Да и не увидел я у неё какой-то скорби, она больше опасается, не будет ли Лесная Дева мстить ей лично.
— А другие?
— Женщины говорят, что женский пол он любит, но популярностью не пользуется. Но это бабы, сейчас они могут наговорить про него что угодно, даже сами поверить в это. Из мужчин один сказал, что подозревает, что его пропавший в прошлом году брат на совести этого насильника. Они тогда повздорили на пьяную голову, а через несколько дней брат пропал. Но тут бездоказательно.
— А сам он что говорит?
— Ничего не говорит, сначала только ругался, сейчас лежит в забытьи. Рану мы ему зашили, ему повезло, что мы тут оказались, но тратить амулет исцеления я на него не стал, это может не понравиться Лесной Деве. Она лишила его достоинства, значит, пусть так и останется. Если бы мы были в городе, тогда да, можно было бы вылечить, хотя потом он за это за всю жизнь не рассчитался бы. Но тут её территория. Итак, когда до кустов ходим, оружие оставляем, чтобы её не злить.
— Понятно, про рабыню можно забыть, поехали ловить чернокнижника. Он явно решил затаиться в углу, думая, что там мы искать его не додумаемся. Он там ждёт ублажательницу, а дождётся нас.
И Марсель нехорошо усмехнулся, поднимаясь.
Глава 1
Второй день меня мутило. Никогда бы не подумал, что буду так тяжело переносить верховую езду, раньше меня никогда не укачивало в седле. Хотелось пить, я постоянно прикладывался к фляжке, что была с собой на поясе, но меня постоянно выворачивало. Время ещё только к обеду, а я уже чувствовал очень сильную слабость. Но не жаловался, это недостойно баронета де Летоно.
— Ваш благородие, поспали бы. — Мужик, которого приставил ко мне мой «отец», уже давно меня раздражал. Всю дорогу он что-то зудел, на что-то жаловался, чем заслужил моё искреннее раздражение. Если бы барон не ему поручил получить в столице золото на мою учёбу, давно бы избавился от этого зануды.
— Что там за шум? — Наш небольшой караван остановился, но явно не на стоянку. Кругом лес.
— Разбойники! — Спокойный такой ответ, как будто действительно на стоянку остановились. — Вы, ваш благородь, не боитесь, пока они мужиков режуть, сховайтеся в кустиках.
— Да ты с ума сошёл! — Он что, действительно считает, что я спрячусь в кустах, пока разбойники будут убивать других? — Где моя шпага?
Со шпагой я обращался не очень хорошо, хотя всегда старался найти время для занятий. Любой благородный обязан уметь биться этим оружием, иначе рискует быть вызванным на дуэль, где и умрёт от чужой руки. Но для нормальных занятий нужен хороший учитель, а не самостоятельные тренировки.
— Да вота она. — Мне протянули какую-то непонятную ковырялку.
— Ты свихнулся? — Меня очень мутило, но это не помешало мне понять, что протягивают мне не оружие, а какое-то недоразумение. — Ты мне мою шпагу достань.
— А более ничего нету. Ваш отец дал только енту штуку и наказал, чтобы Вы с ней ходили. — Вот же, урод! Получается, фамильную шпагу, которую моя мать передала мне лично, наказав беречь больше всего, барон всё же когда-то забрал у меня, а я и не заметил.
— Ладно, давай эту. — Во время нападения разбойников глупо отказываться от любого оружия. — И сиди тут.
Мутными глазами я нашёл примерное расположение неприятеля и ринулся в атаку. Баронет де Летоно не отступит и не станет прятаться за спинами других!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Только бой продолжался для меня недолго. Не успел добежать до схватки, как что-то тяжёлое ударило сзади по голове, и я потерял сознание.
Очнулся уже посреди болота.
Снова эти сны, в которых я парень, что раньше жил в этом теле. Сейчас я не баронет де Летоно, а Дмитрий Востриков, по прозвищу Демон, мужчина, возраст — тридцать один год, не женат, не привлекался, честно отслужил и нечестно умер, став призраком. И снова стал живым, захватив пустое тело мальчика, душу которого выгнал мерзкий чернокнижник. Чернокнижника я упокоил, отомстив за парня, но почему-то все теперь считают чернокнижником меня!
В дальнюю деревню мы пришли уже глубокой ночью, но, как я и ожидал, нас там уже поджидала засада. Подходы к деревне, а так же дороги, были перекрыты вооружёнными людьми, очень напоминающими стражников. В лесу вооружённых людей не было, и только это позволило обойти все заслоны, но вот искать в деревне проводника через болото точно не стоило.
На остатках заряда плаща я подполз к одному заслону и постарался подслушать разговоры. Да, подтвердилось, ищут именно меня, Сенилу никто не упоминал. Говорили, что чернокнижник где-то тут, и он один. Ловить они меня не собирались, хотели только локализовать до приезда городского мага, который и указал моё примерное местоположение, но как доберётся, укажет точно.
Что ж, вариант «вернуться и пойти другой дорогой» отпал сам собой. Если маг как-то меня находит, пусть и примерно, надо сделать так, чтобы между нами было как можно большее расстояние, а не идти к нему навстречу. В общем, наш путь лежал через болото и больше никуда. Только вот, как его пройти без проводника?
Немного посовещавшись, мы решили попробовать пройти самостоятельно. Сенила смутно помнила, что Болото Скорби небольшое, потому что происхождение у него искусственное. Припасы у нас есть, палки в руки, да и пойдём. Надо только посохи себе вырезать, чтобы путь пробовать, как в кино показывают.
Палки даже срезать не пришлось, я выдернул парочку подходящих жердин из одного деревенского забора, и мы двинулись в путь, решив, что на ночлег остановимся как можно дальше.
Нас ждало болото.
Ближе к утру я понял, что мне не нравится это болото. А к обеду я был уверен, что я его ненавижу!
Я очень устал. Палка в моих руках была уже вторая, первая сломалась довольно быстро. Я был мокрый насквозь, потому что шёл впереди и постоянно проваливался, а Сенила меня вытаскивала. Шёл я первым не потому, что мужчина, а потому что вес у меня меньше. Если бы проваливалась девушка, мне бы её вытащить было гораздо сложнее.
Пара часов, что мы покемарили на попавшемся островке, никак не позволила нормально отдохнуть. Глянул на солнце — до конца дня ещё часов пять, надо идти. Да и негде отдохнуть, почти по пояс в воде идём.
Никак не думал, что в этом детском теле столько выносливости. Иду и иду, ещё не упал. Ну, падал, конечно, но каждый раз находил силы, чтобы подняться. Сенилу тоже изрядно шатало, но я не услышал и слова жалобы. Просто золото, а не спутница. Надо было дома не девушку себе искать, а рабыню.
Опять глянул на солнце, но в этот раз мне показалось, что оно от меня закрыто белым туманом. Интересное природное явление, как будто покрывало из марлевой сетки. Забраться бы на него и полежать, как на гамаке, а то надоело это болото уже в конец. Хочется отдохнуть, полежать, ноги вытянуть. Тут кругом вода, сухих участков не встречали уже давно. Ещё и голова кружится. Может, подняться по лестнице из чёрного тумана, что поднимается вверх прямо до ленты из сетки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Лестнице?!
— Сенила. — Взгляд девушки был усталым, но мне сейчас не нужна её сила, мне просто был нужен свидетель. — Посмотри сюда. Что ты видишь?
— Болото. — Мой вопрос заставил её сосредоточиться, и она честно огляделась вокруг. — А что я должна увидеть? — Надо же, у неё ещё есть силы на искреннее любопытство.