номер Романа Вилара, и наконец мне улыбнулась удача: он сказал, что ему придется отменить две встречи, но к одиннадцати будет.
Дальше я занялся повседневными делами, заодно подготовил на подпись Вулфу чек на три тысячи долларов – наличности в сейфе почти не осталось, когда мы снабдили деньгами нашу троицу, – и отстриг ноябрьские купоны от пачки муниципальных облигаций, аккуратно сложенных в верхнем, запиравшемся на собственный замок отделении сейфа. Работая ножницами, я корчил гримасы: доходность этих облигаций составляла 5,2 процента, тогда как высокодоходные и свободные от налогообложения муниципальные бонды оборачивались под 8 процентов. Жизнь заставляет крутиться, если ты вынужден, как приходится Вулфу, отдавать государству пятнадцать процентов дохода, раз уж тебе выпало зарабатывать больше среднего. Вот и отстригаешь купоны или поручаешь это дело Арчи Гудвину, пока сам пестуешь свои орхидеи.
Роман Вилар, как оказалось, далеко не мальчик на побегушках. Фред доложил, что компания «Вилар ассошиэйтс» – крупнейшая, пожалуй, и самая известная в сфере промышленной безопасности. Чтобы добраться до Романа по телефону, мне пришлось прорываться через двух секретарей. А беседа у нас в кабинете началась вовсе не с наводящих вопросов. Нет, Вилар предложил Вулфу, а заодно и мне работу.
– Прежде чем мы приступим к делу Харви Бассетта, – заявил он, – я хотел бы кое-что вам предложить. Это идея одного из моих партнеров, которому я сообщил, что направляюсь к вам. У нас в штате немало хороших аналитиков, двое из них вообще первоклассные, но, как справедливо заметил мой партнер, только вообразите себе потенциальный контракт с крупной корпорацией. Будет здорово, если мы объявим, что в ситуациях по-настоящему тяжелых будем привлекать нашего лучшего специалиста – Ниро Вулфа. Да одного имени даже будет достаточно! Разумеется, вам предстоит кое-что делать, но это необременительная нагрузка, мы знаем, как вы относитесь к работе. Для нас важнее всего ваше имя. Не мне вам разъяснять, насколько вы знамениты. Но это еще не все. Мы также хотим нанять Арчи Гудвина, и наша начальная ставка – сто двадцать тысяч долларов, десять тысяч в месяц, для вас и тридцать шесть тысяч, по три в месяц, для Гудвина. Мы бы предпочли пятилетний контракт, но согласны и на трехлетний, если вы заупрямитесь. Готовы даже на ежегодный пересмотр условий, если таково будет ваше желание. Контракт начнет действовать с первого января, через два месяца, но объявим мы о нем, конечно, прямо сейчас. Вижу, как наяву, – никаких кричащих заголовков, простая фраза: «Если возникла серьезная проблема, наш Ниро Вулф к вашим услугам». – Вилар подался вперед, вся его угловатость – в подбородке, носу и ушах – словно выпятилась. – Сами понимаете, немедленного ответа я не жду. Вам наверняка потребуется время на обдумывание. К тому же вы захотите разузнать о нас подробнее. Но свое предложение я сделал и готов подписать контракт здесь и сейчас.
– Вы правы, я действительно хочу узнать о вас поподробнее. Где вы были и что делали в прошлую пятницу, двадцать пятого октября, с шести вечера до двух часов ночи?
Вилар откинулся на спинку кресла:
– Такого я не ожидал.
Вулф кивнул:
– Мы с вами квиты. Вчера вечером, уже в завершение беседы, мистер Аккерман спросил, на самом ли деле я думаю, что кто-то из вас шестерых убил Харви Бассетта. Я ответил, что плачу трем своим людям по сорок долларов в час, чтобы они собирали сведения о вас. Это не десять тысяч долларов ежемесячно, но сумма все равно выходит приличная. Да и справятся они быстрее, чем за месяц. Вы работаете в сфере безопасности. Ричард Никсон, который отчаянно старался удержаться на плаву, много и пространно вещал о национальной безопасности. Вы каким-либо образом были вовлечены в эту скандальную историю, которую принято именовать Уотергейтом?
– Нет.
– Вы как-то связаны с теми людьми, которые могли быть к ней причастны?
– Один из техников, изучавших ту запись с восемнадцатиминутной паузой, выполнял кое-какие мои поручения. Послушайте, Вулф, в своем бизнесе я не отвечаю на вопросы – я их задаю. А, ладно, забудем. Прошлая пятница, говорите? Ничего я вам не скажу, других донимайте. Зря мы Аккермана не послушали, надо было идти к окружному прокурору. Что вы затеяли? Почему отвергли предложение Хана? Что вы пытаетесь продать?
Вулф помахал пальцем. Опять. Похоже, Уотергейтский скандал лишил его самообладания.
– Я ничего не продаю, мистер Вилар. – Он подчеркнул голосом ударение на «и». – Я покупаю – удовлетворение для самолюбия. Харви Бассетт хотел услышать от вас, что стараниями Ричарда Никсона вам стало труднее предлагать свои услуги. А может, наоборот, легче?
– Что ж… – Вилар неспешно поднялся, без резких движений, поглядел на Вулфа сверху вниз, явно наслаждаясь превосходством в росте. – Что ж, я иду к окружному прокурору.
– Сомневаюсь, – возразил Вулф и повернулся ко мне. – Какие шансы, Арчи?
Я поджал губы:
– Четыре к одному.
– Я бы сказал: пять к одному, – поправил Вулф. – Сто долларов против двадцати, что не пойдете.
Вилар молча повернулся и прошествовал к выходу. Нет, не так. «Прошествовал» не годится для человека, у которого ноги коротковаты. Я проводил его до двери, прикинул, не попросить ли повышение – четыре штуки в месяц вместо трех, – но решил, что сейчас не время для торга. Вернулся в кабинет и сказал Вулфу:
– На самом деле шансы – один к десяти. Он ведь из тех, кто распускает все паруса, а затем надувает щеки и принимается усиленно дуть.
Глаза Вулфа сузились.
– Это кто написал? Или сказал?
– Я. На днях я листал книжку, которую вы недавно купили, «Плавания в южных морях»[21], и заразился морским настроением. Вилар – наш убийца?
– Нет. Возможно, он убил Бассетта, но не Пьера. Он не стал бы рисковать, подкладывая бомбу. Безопасность… Проклятье! Никто из них, думаю, не сделал бы этого. Они все привыкли осторожничать. Согласен?
– Нет. Кто-то из них может располагать способом разжиться бомбой так, чтобы другие не узнали. Айгоу же и подавно мог изготовить ее собственноручно.
Вулф фыркнул:
– Да, это не исключено. Он меня пугает. Самое страшное на свете – это физик, увлеченный новыми идеями. Пф! Докладывай.
– Новостей пока никаких. Орри в «Рустермане» ничего не выяснил, так что я поручил ему следить за Айгоу. Джадд, по словам Сола, настолько правильный, цельный и уважаемый, что хоть памятник при жизни ставь. Фред уверяет, что о Виларе все отзываются неплохо, но ему кажется, что, если кого-нибудь подпоить, картина изменится. Аккер…
– Когда они будут звонить в час, вели им подойти сюда к шести.
– Уже велел. Они прекрасно понимают, что не отрабатывают свой гонорар. Аккерман звонил из Вашингтона и предупредил, что наши телефон