Читать интересную книгу Иллюстрированная история Рок-Музыки - Джереми Паскаль

В 1966 он вернулся и записал альбом «JOHN WESLEY HARDING». Его голос смягчился, утратив резкость. То был грустный альбом, проникнутый настроением поиска духовных истин. Впрочем, он подтвердил его величие и показал, что есть еще порох в снарядах. Два года молчания не подорвали его творческих сил.

Через год произошла очередная крутая смена курса. И настроения. Альбом «NASHVILLE SKYLINE» («Контуры Нэшвилла») состоял из жизнерадостной сельской музыки. Веселый, легкий Дилан — еще одно открытие. Дилан — певец кантри! Он возвращался к истокам народной музыки (между прочим, на этом пути он шел вслед за Byrds, которые удивили всех, выпустив в 1968 кантри-альбом «SWEETHEART OF THE RODEO». Тогда нам казалось, что они делают себе харакири. Кантри, по нашим понятиям, пели только деревенщины, пожилые пьяницы в рабочих клубах, сентиментальные крунеры и ирландцы!).

В 1970 году состоялся еще один невероятный поворот, и он ушел от всякой категоризации, сделав альбом «SELF PORTRAIT» («Автопортрет») — причудливую смесь из своих и чужих песен. Даже самые ревнивые его приверженцы были озадачены, сбитые с толку его постоянными изменами. Поклонение Дилану пошло на убыль, да и сам он вошел в 70-е годы, подрастеряв свой «огонь».

В течение всех 60-х он прокладывал собственную борозду. Он вел свою музыку туда, куда хотел, ждал, пока мы нагоним его, ухватив за фалды, и снова вырывался вперед.

Боб Дилан заново переписал грамматику рок-песни, подобно тому, как Джеймс Джойс переписал правила романа. Он был единственным рок-сочинителем, которого без всяких оговорок можно назвать поэтом. Он был величайшим, уникальным талантом в роке. То, что Битлз совершили коллективно, он сделал один. Вот вам и развлекатель!

Будучи настоящим музыкантом и настоящим поэтом, Дилан был осторожен в самооценке и никогда не оценивал ни себя, ни свои произведения слишком серьезно. Чего, к сожалению, нельзя было сказать о других. С 1968 года рок воспринимал себя, да и к нему тоже относились излишне всерьез. Музыканты рассматривали свое творчество, цели и намерения с такой важной глубокомысленностью, что не будь это всего лишь жалким самообольщением, это было бы просто смешно.

Зарождение андеграунда

Заразительная веселость 1967, конечно, не могла длиться долго. Идеализм того лета обернулся в 1968 насилием и злобой. Ширилась война во Вьетнаме, росло и противостояние ей. В Америке и в Лондоне происходили кровавые беспорядки, а в Париже они едва не вылились в настоящую революцию. Американская молодежь пыталась повлиять на курс политики. Результат: окровавленные головы демонстрантов — «подарок» полиции Чикаго, где проходил съезд демократической партии.

Впервые со времен рок-н-ролла произошли массовые столкновения между молодежью и властями. Одни музыканты чувствовали потребность вести свое поколение на баррикады, другие все еще старались охладить его пыл с помощью наркотиков. Одни были революционерами, другие — «звездными детьми».

Это были дни Вудстока и расправы в Кентском университете, хиппи и йиппи, «черных пантер», коммунаров и уклоняющихся от призыва в армию, дни «Give Peace A Chance» («Дайте Миру Шанс») и «Up Against The Wall Motherfuckers!» («Становитесь К Стенке, Фак Вашу Мать!»), «черной власти» и International Times, голландских Dutch Provos (левых экстремистов) и American Weathermen («Американских погодников» из песни Дилана «Subterranean Homesick Blues»: «Чтобы узнать, куда дует ветер, не нужен погодник»).

А ветер в конце 60-х дул холодный и пронизывающий. Это было время бурных страстей и беспорядков, гнева и насилия, страха и безнадежности. То, чего не удалось достичь с помощью любви, теперь пытались добиться с помощью кулаков, бомб, винтовок и поджогов.

Это было время, когда молодежь ушла в подполье, загнанная туда преследованиями за любимые стимулянты, репрессиями полиции, арестами ее лидеров, налетами на ее печать.

Музыка тоже ушла в подполье. В лондонских клубах так называемые underground («подпольные») команды играли музыку двух направлений. С одной стороны, такие группы, как Pink Floyd, Tyrannosaurus Rex, Soft Mashine, исполняли усложненную, психоделическую, экспериментальную музыку, тяготевшую к свободным джазовым формам. С другой стороны, наблюдался новый взрыв интереса к блюзу — во главе сего движения по-прежнему стоял Патриарх английского блюза Джон Мейолл (John Mayall). Многие его ученики основали собственные ансамбли.

В 1967 году возникли интересные новые группы — Savoy Brown, Chicken Shack, Fleetwood Mac, Jethro Tull (с одной из самых ярких фигур того периода — безумным флейтистом Йаном Андерсоном). Андеграундные составы перетасовывались меж собой, обменивались своими групи, играли джэмы и устраивали грандиозные бесплатные концерты на открытом воздухе. Они продолжали исповедовать идеализм «альтернативного общества» образца 1967 года. Однако, коммерческого успеха они еще не имели.

Как сказал Джон Пил, британский диск-жокей, единственный энтузиаст «подполья»: «Подполье подобно женщине, которая беременна, но никак не может родить. Это очень печально».

Но еще печальнее то, что когда успех, наконец, пришел в 1969 — для Fleetwood Mac с инструментальным хитом «Albatross» (#1) и песнями «Man Of The World», «Oh Well» (обе #2), для Chicken Shack с песней «I`d Rather Go Blind» и для Jethro Tull с «Living In The Past» и «Sweet Dream», — те самые люди, что так страстно желали этого раньше, теперь стали обвинять свои любимые группы в том, что они «продались»!

Любопытна история психоделического андеграунда. В 1967 Pink Floyd издали два сингла, ставших хитами: «See Emily Play» и «Arnold Layne» (песня о трансвестите, выпущенная под смелой розовой (pink) обложкой!). Но коньюнктура грамзаписей менялась: если в начале 60-х коммерциализм рока был сосредоточен на пластинках малого формата — синглах, то «Сержант Пеппер» положил начало новому подходу — он продемонстрировал возможности альбома для реализации крупномасштабных замыслов. Группы, скованные узкими рамками сингла, создавали миниатюры. Альбом же позволял им писать широкие полотна. А двойной альбом — это уже целая стенная роспись!

Новые группы не могли выразить все, что хотели, за 2 минуты. Потому они отвергли формат сингла и сконцентрировали свою энергию на подготовке альбомов. И их аудитория — более образованная, более требовательная, более чуткая, чем раньше (фактически она уже была ближе к той аудитории, которая понимала и поддерживала современный джаз), — приветствовала эти перемены. Альбомы Пинк Флойд и им подобных стали раскупаться в громадных количествах. Такие диски Пинк Флойд, как «THE PIPER AT THE GATES OF DOWN» (1967), «A SAUCERFUL OF SECRETS» (1968) и двойной альбом «UMMAGUMMA» (1969) показали новым группам, что широкого признания можно достичь и через такой медиум, как LP. В 1969 году, например, на британскую сцену ворвалась, без единого сингла, группа King Crimson — благодаря полному слуховых фейерверков альбому «IN THE COURT OF THE CRIMSON KING» («При дворе Малинового Короля»), который одним махом поставил их в число ведущих ансамблей.

Рок для умников? Или для развлечений?

LPs перестали быть сборниками из 12 песен, сваленных в кучу. Теперь они имели «концепцию», сюжетную нить, передавали какое-то определенное настроение, превратились в своего рода звуковые романы. Moody Blues, например, издавали альбомы — философские трактаты. Они стали известны в 1965, когда их песня «Go Now!» заслуженно стала хитом. В общем, это был неплохой поп-бэнд, несмотря на то, что им никак не удавалось повторить первый успех, несмотря на текучку кадров (один из них, Denny Laine, искал счастья во многих составах, пока, в итоге, не нашел надежного пристанища в команде Пола Маккартни Wings). Приход новых, свежих сил, «откровения» acid (кислоты), приобретение меллотрона (одного из многих новых инструментов семейства синтезаторов) поставили Moody Blues в число самых успешных ансамблей тех лет.

Они не ведали границ. На первом их альбоме нового стиля «DAYS OF FUTURE PASSED» («Дни прошедшего будущего» — подобные названия указывают на псевдофилософию, которую они разрабатывали) широко применялась электроника, а в записи участвовал Лондонский Симфонический Оркестр. Несмотря на гигантские финансовые расходы и массу времени, затраченной на подготовку этого LP, он имел большой успех и положил начало целой серии «звуковых евангелий». От альбома к альбому их «евангелический рок» становился все более претенциозным, как и сами названия — «IN SEARCH OF A LOST CHORD» («В поисках потерянного аккорда»), «ON THERE SHOLD OF A DREAM», («На пороге мечты»), «TO OUR CHILDREN`S CHILDREN`S CHILDREN» («Детям детей наших детей»).

Появление концептуальных альбомов и синтез рока с классической музыкой, наряду с выдвижением рок-музыканта как «композитора» (вместо скромного «сочинителя песен») принесло много любопытного. Например, группа Nice специализировалась на обработке классики. Органист Keith Emerson играл в зажигательном, атакующем стиле (данный эпитет приведен здесь не ради красного словца: он и вправду атаковал свой несчастный инструмент, бросаясь на него с кнутом, нанося ему ножевые раны!). Пуристы с негодованием наблюдали за тем, как он кромсает дорогую их сердцу классику вроде «Rondo A La Turque» — «Турецкое рондо» Моцарта, но молодая публика была в восторге и поддерживала его варварские эксперименты и в Nice, и в следующей его группе Emerson, Lake and Palmer. Широкую известность приобрел диск этой новой группы — обработка «Картинок с выставки» Мусоргского (у них это называлось «Картинки на выставке»: «PICTURES AT AN EXHIBITION» вместо «Pictures From An Exhibition»). Бедный Мусоргский вынужден был довольствоваться ролью соавтора собственных фортепианных пьес. К примеру, на обложке мы читали: «The Old Castle» (Mussorgsky/Emerson), «The Gnome» (Mussorgsky/Palmer) и т. д.! (Впрочем, мне думается, он должен был бы сказать спасибо, что его хоть приняли в компанию, — потому что на той же обложке о «Щелкунчике» («Nutrocker» — вместо «Nutcracker») cказано: «Автор Kim Fowley, аранжировка Эмерсона, Лэйка и Палмера». А Чайковский, настоящий автор этой оскверненной вещи, даже не упоминается!)