– Что, марганцовка закончилась? – вяло иронизирую я.
– Буду тебя растирать. Это – самое лучшее жаропонижающее. Раздевайся, зайка, давай помогу. Все ушли, бросили зайку, один добрый доктор остался, добрый доктор вылечит зайку, зайка будет здоров… Закрой глазки. Не дрожи… Расслабься. Вот так, так… Сейчас нам будет хорошо… очень хорошо…
Не знаю, что со мной случилось. Наверное, в других условиях я бы обязательно отбилась. Здесь это почему-то оказалось невозможным. Или сопротивляться не было сил? Высокая температура? Общая подавленность? Слабость? Обида на того, кто бросил на произвол судьбы? А может, уже и не хотелось сопротивляться?
Думать было некогда. Да и незачем в общем-то. Он все правильно рассчитал. Мое «главное приданое» – тщательно оберегаемая девственность была потеряна мгновенно, окончательно и бесповоротно под напором многоопытного и вездесущего, ушлого доктора Лапонецкого.
Глава 11. К мечте!
– Ты заказала такси? На сколько? Учти, Саша, тебе надо быть в аэропорту за четыре часа. Билеты на твою фамилию будут ждать у стойки Delta, ты ничего не перепутаешь? Лучше запиши. Так, хорошо. Что ты будешь делать сегодня?
– Я должна пристроить ребенка, зайти… кое-куда и собраться. Всё так стремительно, голова кругом!
– «Кое-куда» это, видимо, в парикмахерскую? Не трать на это время. Маникюр, педикюр – сделаем тебе здесь. Вещей много не бери: ничего лишнего! Не стремись меня удивить. Возьми маленькую сумочку. Всё, что понадобится из вещей, я тебе куплю на месте. Прошу, не суетись и не волнуйся. Сложности позади. Надеюсь, ты ничего никому не рассказала?
– Не беспокойся, никому и ничего.
– Как договорилась на работе?
– Меня прикроет подруга. До праздников. Затем все будут гулять почти неделю, так что я уложусь.
– Будем надеяться! Очень будем надеяться…
– Что, прости?
– Будем надеяться, что ты и в жизни так же хороша, какой я тебя узнал в телефонном общении.
– Ты, что ли, сомневаешься?
– Почти нет.
– Что значит – почти? Ты же видел меня на фото! А вот я вообще не представляю твою внешность! И заметь, не боюсь разочароваться!
– Это невозможно, дорогая.
– Вот как? Ты настолько самоуверен?
– Я не самоуверен, Алечка, а уверен на сто процентов, что ты не будешь разочарована. Можешь не переживать.
Выходит, это мне надо изрядно поднатужиться, чтоб не разочаровать «мистера Совершенство»!
Пока собирала «маленькую сумочку», изморилась. Легко сказать – не бери лишнего! Откуда мне знать, что может оказаться необходимым, а что нет? Однозначно понадобятся туфли на каблуках. Грегори дал понять, что только данный вид обуви приемлем для женщины, которая хочет ему понравиться. Я же привыкла к кедам, кроссовкам, шлепанцам – простой и удобной обуви. С каблуками у меня как-то никогда не стыковалось. С ними ведь необходимо носить дамскую одежду. Платья и юбки – как ненавидела с детства, так они и не сумели найти для себя места в моей скромной гардеробной! Только один безупречный наряд красовался на плечиках. Маленький изящный сарафанчик, отливающий серебром, словно бы из змеиной кожи, с черным шелковым жакетом. Это был переданный с оказией подарок Лизы. С напутствием: «стать настоящей леди». К нему имелась пара туфель на вполне приемлемом каблуке – черных, лаковых. Их я, пожалуй, надену в полет, чтоб сразу, с первого мгновения, произвести впечатление. У меня имеется серый пиджачок «букле» в крапинку, который я надеваю по особым случаям, и одна-единственная юбка длиной чуть выше колена. Короче, наряжусь, как при приеме на работу. Это будет грамотная вариация. Так и полечу. Пиджак можно будет снять в самолете, туфли тоже, если ноги устанут, а они точно устанут. За девять-то часов! Плюс – ожидание! Нет, пожалуй, не полечу в туфлях. Возьму их с собой в салон. Чтоб потом выпорхнуть к Григорию на каблучках, легко и непринужденно, а не приковылять вразвалочку на опухших ногах, спотыкаясь от усталости. Обуюсь в свои любимые кожаные полусапожки на плоской подошве, которые мне папа купил в Италии к рождению Димки. Вот что значит – качественная обувь: столько лет прошло, а они мягкие, удобные как в первый день. И выглядят отлично. Жаль только, пятка треснула по кругу и слегка просела на правом сапожке, но кому это видно? И кто вообще-то будет пристально рассматривать чужую обувь?
Итак, юбка, пиджак, блузка, туфли… колготки! Надо срочно купить хорошие колготки, качественные, какие там рекламируются по телику? «От Парижа до Находки “Омса” – лучшие колготки!» Что-то мне подсказывает, мои любимые, плотные и недорогие (Тушинской чулочной фабрики), которые я в холодную пору ношу под брюки, не прокатят. Итак, «Омса». Две пары. Разорение, конечно, но вдруг в дороге порвутся? Я ж совсем не умею носить их… наружу… ну, без брюк и джинсов.
Еще важно не забыть пижаму. Не ношенную. Точнее, не заспанную. Чтоб не стыдно было. Ночью. Да и вообще.
Моя практичная подруга Инесса подарила мне на день рождения синенькую хлопковую пижамку, всю в бабочках, с атласными воротничком и пуговичками. Я ее пока даже не распечатывала, берегла. Как правильно! Теперь она вполне сгодится для незнакомого спального места.
Кстати, маникюр обязательно надо успеть сделать. А то, чего доброго, напугаю человека. Папа мне всегда говорил: «Девочка должна следить за своими руками. Посмотри, какие ручки у мамы с Лизой ухоженные! А твои – в вечных заусенцах, ногти неровные, разве так можно?» Он еще про цыпки забыл добавить тогда. Круглый год руки мои были шершавыми, в розовых цыпках. В детстве мама мазала мне их на ночь кремом «Детский», который я ненавидела, потому что он образовывал жирную плотную пленку на тыльной стороне руки и долго-долго не впитывался в кожу, продолжая блестеть и невкусно пахнуть. Тогда я, теряя терпение, потихонечку вытирала его о простыню. За это мне тоже влетало, но после, когда обнаруживались желтые несмываемые разводы на белье…
…В полшестого утра раздался телефонный звонок. Я уже приняла душ и, нервно жуя кусочек булки, варила в турке кофе. Полагая, что звонит Грегори, быстро схватила трубку. Грубый мужской голос, не стесняясь в выражениях, предложил вступить с ним в интимную связь.
– Кто это, кто?! – шокированно воскликнула я.
– Какая тебе разница? – Голос мерзко хмыкнул.
Я швырнула трубку, схватила сигарету и судорожно вдохнула в себя едкий дым. Кофе убежал, залив плиту. Кому понадобилось меня разыгрывать перед полетом? Дурацкая шутка. Нехороший какой-то знак. На пороге новой жизни! И кофе убежал…
Через минуту телефон зазвонил вновь.
– Да! – рявкнула я, готовясь услышать что-то гадкое.
– Алечка, милая, доброе утро.