— Так вы не бессмертны?
— Все мы бессмертны, каждый по-своему. Стану частью этого мира. Буду согревать его своими лучами. Когда-то отдам сам свою коллекцию достойному человеку.
— Так магу или человеку?
— А для меня это одно и же! Все способны на большое волшебство! Но не всегда оно необходимо, чтобы познать мир. Прими себя, сын мой, и найди свою дорогу. Кто знает, может, когда-то ты встретишься с этими вещами. В мире все возможно.
— А что это за вещи и что вы делаете с ними?
— Я ими почти не пользуюсь — без надобности! Все, что нужно у меня есть — свет солнца, чистая вода, моя энергия, и люди, как рабочий материал для моего познания.
Но я похвастаюсь! Ты разжег мое тщеславие. И уж если я показать не могу, то рассказать расскажу — там есть кольцо с геммой льва — особой силой заморского хищника охраняет хозяина; браслет из двенадцати цветков, каждый из которых особой магией обладает; драгоценное перо, которое может переносить по воздуху; семь подсвечников, создающие особые чары от огня; нож со знаком звезды, оживляющий предметы; мерцающая диадема-воплощение чужих и своих желаний; подзорная труба, сквозь которую можно увидеть, что делается в другой стране; и раковина, что позволяет слышать чужие разговоры; а также флейта, завораживающая разум и рамочка из обсидиана, в которой мы видим все, что захотим; часы способные менять события. Есть и медальон с гелиотропом — делающим невидимость, там есть еще кое-что, что уже и сам не помню. Но где — не скажу! — снова засмеялся старик.
Слово за слово — я сумел его разговорить! Он сел на пегую лошадку местной породы с лохматыми ногами и густой белой гривой, и мы отправились на помощь к Задире. Прибыли мы к той гостинице уже на рассвете. И застали странное зрелище — мой друг стоял во дворе, с босыми ногами, в одной длинной рубахе, привязанный к столбу и вокруг него были разложены дрова. Он не мог по-прежнему сказать ни слова.
— Что все это значит? — возмутился я.
— Не знаю, но, судя по всему, вашего друга приготовили к сожжению. На костре.
Я с трудом проглотил ком в горле.
— Сделайте же что-нибудь!
Я разрезал веревки, удерживающие Задиру, и он, как подкошенный, рухнул прямо на вязанку дров.
Старик молча простер над ним руки и что-то прошептал, потом он раз тридцать плюнул в лоб Задире и, что есть силы, ударил его кулаком по тому же месту.
— Аааа! — заорал Задира. — Что это ты? Старик, очумел? Дерешься? И, вообще, чего это я тут делаю в одной рубахе?
— Помолчи, Задира, вы уже достаточно молчал, но помолчи еще! Ты что совсем ничего не помнишь? Не помнишь, что тебя заколдовал один негодяй? Ты лежал как бревно, с открытым ртом, и не мог слова вымолвить.
Этот маг помог снять чары.
— Да, если бы не я, мой мальчик, то сегодня, добрые люди, проживающие здесь, поджарили бы тебя на костре.
— Я разнесу эту гостиницу по камню! — заорал Задира.
Мы постучали в двери. На стук выбежала растрепанная хозяйка, и испуганно ойкнула.
— Милейшая, за что это вы хотите сжечь моего друга? Когда я прощался с вами, мне казалось, что я оставляю его в безопасности. Я даже дал вам денег, чтобы вы о нем позаботились. Как искра нежности, замеченная мной в вашем взгляде, превратилась за столь короткое время в пламя ненависти, заставив вас выложить этот костер?
— Ой! — снова ойкнула трактирщица, — меня….
Она не успела договорить. Раздался грозный рык, и вышел здоровенный детина.
— Это мой…муж… он вернулся из поездки, и ему…
— Не понравился наш Задира, — закончил за нее я.
— Муж решил, что он мой любовник.
Но мы с трудом слышали друг друга, потому что этот тип орал и душил нашего Задиру огромными ручищами. Тот отбивался и хрипел. Старик смеялся, глядя на все это.
— Вам смешно? — возмутился я.
Он даже присел от смеха! Я не стал мешкать и прибегнул к испытанному средству. Схватил бадью с дождевой водой, — таких бадеек было много во дворе, — и вылил на дерущихся.
На миг ревнивец отступил…. отряхнулся и снова полез в драку. Пришлось подойти сзади и приложить по буйной голове тяжелой палкой. Это его остановило.
— Ух! — потирал свою шею Задира.
— На мой взгляд, Задира, ты сегодня дважды избежал смертельной опасности, — заметил я.
— Вот, я сейчас его самого поджарю на этом костре, — заявил мой мстительный друг.
— Ой, умоляю вас, простите его! — закричала трактирщица, — он был вне себя! Я угощу вас за счет моего ненормального вспыльчивого мужа.
— Идет! Мы согласны.
— Вы выпьете с нами? — спросил я старика.
— А что? Отказываться не буду! — довольно согласился он, потирая руки.
— Тот самый маг! — восхищенно сказала хозяйка. — Быть может, вылечите моего мужа от ревности?
— Нет, дорогая от сии напасти нет лекарства, — усмехнулся Лукреций, — ты сама его выбрала, такого… душевного и горячего, но последи в следующий раз, чтобы он людей к столбам не привязывал — это может плохо закончиться.
Мы пообедали и попрощались с нашим стариком. На расспросы о своих намерениях, он сказал, что пойдет прогуляться в лесок, "так… по соседству — там как раз дурман-корень созрел…".
Мы не стали его удерживать. И покинули гостиницу.
Вдруг снова началось нечто непонятное, а, как я уже убедился, непонятное всегда ведет к неприятному. Я услышал тот же гнусный голос, что слышал в Лавайе: он забубнил, что нам следует ехать в какую-то крепость, искать его могилу.
— Тьфу ты! Кто это? — подпрыгнул Задира на лошади.
— Дух меча, болван, — прогундосил голос.
— Оооо! — выдохнул из себя Задира, — говорящий меч — это здорово!
— Ничего здорового! — оборвал его я. — Он заведет нас в беду этот ржавый кусок металла. Я оставлю его здесь, прямо посреди дороги. Если и существует какой-то болван, к которому он обращается, то уж точно не я.
И я слез с лошади и воткнул меч прямо в мокрую землю, на обочине дороги, не обращая внимания на громкие протесты духа меча.
— Вот так то лучше, — довольно сказал я, — мне эта магия уже вот тут сидит! — И я показал на горло.
Рассказ 5 Попутчица
После того как я встретился с Задирой, мы почти не расставались. Может, потому что во всем мире я не помнил ни одного человека, который был мне дорог, — и Задира со временем заменил мне родню, а, скорее всего, потому, что путешествовать вдвоем было веселее.
Мой новый товарищ даже чем-то вдохновил меня. Я надумал слегка обтесать его, привить кое-какие манеры. Я был не такой как он — утонченнее, что ли. Иногда у меня возникали странные мысли. Я мог свободно, без всякого стеснения разговаривать с влиятельными и богатыми людьми. Где же я раньше жил? Может, при каком-то знатном семействе? Многое указывало на то, что я был не простым бедняком. Меня прогнал разгневанный отец? Я покинул дом из-за девушки? Иногда я позволял себе пофантазировать на эту тему. Что-то подсказывало мне непростую судьбу. Но все как-то смешалось, стерлось и лишь бледным отблеском возникало в голове.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});