Никаких ухищрений. Только хардкор.
Ошибки гонщиков на «Москоу Рейсвей» мы подробно разобрали в начале недели. Мне можно было предъявить лишь мелкие просчёты в пилотировании, при желании – ещё немного избыточную агрессивность, так что я одним из первых перешёл на подготовку к новому этапу. А именно – на Сочинский автодром.
Эта трасса была мне хорошо знакома по компьютерным играм: на ней, как-никак, каждый год проходил уик-энд «королевских гонок». И естественно, что вести в виртуалке машину по наезженному сотнями часов практики маршруту было несложно. Разве что на парочке проблемных поворотов приходилось выкручиваться, а в целом взятый мною темп для сравнительно слабосильного движка «Абарт» был весьма неплохим: удавалось выехать из двух минут тринадцати секунд.
В Сочи не было «эсок», только одна «шикана» в третьем секторе, но мне помогала другая хитрость, подмеченная Игорем при «разборе полётов» с подмосковного трека.
«Как у тебя вышло удержать здесь машину на трассе?» – спросил тогда инженер, вместе со мной просматривая заход в первый поворот перед обгоном Хуовинена во второй гонке. Я и ответил, что чуть надавил на газ, когда тормозил, чтобы болид вёл себя устойчивее. Игорь посоветовал мне применять это почаще – а я и сам был не против. Дополнительная прибавка в скорости на изгибах, меньше вероятность вылететь за поребрик – хоть какая-то замена отсутствующей в аппаратах младших «Формул» системе рекуперации энергии.
…Очередной круг подходил к концу. Двумя лёгкими наклонами руля я провёл болид через двойной зигзаг, проехал мимо поворота на пит-лейн, дважды завернул под девяносто градусов и пересёк финишную черту.
– Две двенадцать и ноль! – остановив заезд, присвистнул Игорь. – Отлично сработано! Повторишь на реальной трассе?
– Как получится, – хмыкнул я. – На симуляторе машиной легче управлять: тут у руля чувствительность побольше. И ещё вопрос, расположены ли рекламные баннеры на виртуальном треке точно так же, как в Сочи. Мне чтобы на месте быстро сориентироваться, где конкретно тормозить…
– А вот даже не знаю, – озадаченно ответил Игорь. – Так, ну отклик консоли в программе можно пониже сделать, а вот что насчёт баннеров… Я уточню у технических специалистов, хорошо? Не могу тебе так сразу сказать…
– Я просто кое-что смыслю в программировании и мог бы помочь довести симулятор до идеала… – улыбнулся я.
– Хм… – Теперь гоночный инженер был вообще изумлён донельзя. – Я поговорю с людьми, и скоро ты всё узнаешь. А сейчас по плану – общая гонка на обычную дистанцию: двадцать пять плюс один. Подожди, подключу тебя…
Он стал возиться с консолью, а я расслабился на сиденье и перевёл дух.
Время применять свои знания и где-либо вне гонок. Пусть здесь у меня это будет чем-то вроде второй специальности. Так хоть навыки не растеряю…
* * *
Тем же вечером я решился подойти к отцу с разговором о результатах обследования.
– Пап, мне с тобой надо серьёзно поговорить, – сказал я, когда мы закончили ужинать.
– Серьёзнее, чем вчера? Что у тебя на этот раз? – спросил он, вставая из-за стола. – Ладно, пойдём ко мне в кабинет.
Мама стала убирать тарелки, а мы вдвоём пересекли коридор и зашли в одну из четырёх комнат квартиры.
– Ну, что у тебя ещё произошло?
Отец сел на диван и жестом указал мне садиться рядом.
– Что всё-таки вы с другом-заведующим у меня нашли? – прямо спросил я, заняв удобное место. – Я же чувствую: вы что-то от меня скрываете… Можешь хотя бы намекнуть? Догадаюсь я уже сам…
– А с чего ты вообще это взял? И тогда мы тебе говорили, что всё в порядке, и теперь я специально через тебя передал бумаги, чтобы ты мог подсмотреть…
Я промолчал. Понял, что подозрения, основанные на субъективном анализе эмоциональной атмосферы, отец назовёт совершенно беспочвенными и по-своему будет прав.
Подозрения к делу не пришьёшь…
Но я по глазам заметил, что своим вопросом застал отца врасплох.
Ну есть же, есть здесь какая-то тайна! Почему её так стараются скрыть?.. Ведь если ничего нет, то откуда тогда головные боли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но стоит ли признаваться в этом?
– Ясно. Ты не хочешь, чтобы я узнал обо всём, потому что не желаешь меня «загружать». Не желаешь, чтобы из-за этого я стал хуже выступать в гонках и не смог завоевать чемпионство. Понятно…
– Что, что тебе понятно? – начал распаляться отец. – Мы с мамой любим тебя и хотим, чтобы всё с тобой было хорошо, слышишь? Ты нужен нам, а гонки для счастья нужны тебе! Твоя радость автоматом становится нашей, поэтому мы…
– Можешь. Просто. Сказать, – перебив его, чётко и раздельно произнёс я. – Есть ли. Там. Что-то. У меня. Только. Честно. Да – или – нет?
Молчание. Пять, семь, десять секунд.
Лицо Юрия Жумакина внешне оставалось каменным, но если вглядываться, то можно было представить, какая борьба шла у мужчины внутри.
Наконец он ответил:
– Да. Извини, я пока… не готов сказать тебе всю правду. Ты всё непременно узнаешь… да, непременно, но… позже. Прости… прости, что приходилось тебе врать. Но… так лучше. Пока что. Поверь.
– Поверить? – Я изумлённо рассмеялся. – Да ты сам себе противоречишь! Поверить… Ладно, кое-что ты мне всё же сказал. Теперь я знаю, что проблема есть, но, раз я ещё не умер, всё нормально. Спасибо тебе большое!
Последняя фраза была наполнена сарказмом до краёв.
– Миша! Миша, погоди! Послушай!.. – попробовал остановить меня отец, но я уже вылетел в коридор, внутренне весь горя негодованием, и скрылся у себя в комнате.
Шумилов во мне, как всегда, был прав.
Чем ближе человек, тем с большей вероятностью он обманет или предаст.
Лиля, Артур, папа… кто следующий?
Стоит ли вообще в этом копаться?
И что, если в предателях окажутся… другие гонщики?
* * *
– …Итак, Виктор Андреевич, что же мы всё-таки будем делать с этим Жумакиным? – спросил человек в сером пиджаке у своего собеседника, поигрывая в руке пузатым бокалом, в котором плескался на дне дорогой коньяк.
Оба с комфортом устроились в глубоких мягких креслах у занавешенного окна. Больше никого в просторной комнате особняка, расположенного где-то за МКАДом, не было.
– Вот что я думаю, Аристарх Иосифович, – ответил более молодой мужчина в чёрном. – Пора постепенно усиливать давление, создавать ему различные трудности в самом поле его деятельности. Авантюра с механиком не помогла – наоборот, привлекла ненужное внимание, да и к тому же совсем постороннюю компанию в это втянули… Вряд ли есть смысл сейчас давить на Жумакина через сына. Замечется, впадёт в панику – а там уж чего угодно можно ожидать…
– А мне, наоборот, кажется, – мягко возразил ему Аристарх Иосифович и отпил из бокала, – самое время начинать наступление по всем фронтам. Мне сегодня дочка рассказала кое-что про младшего Жумакина… Короче, по этому юному гонщику работу также не оставляем. Однако теперь давай временно обойдёмся без членовредительства, хорошо? Организуй что-нибудь поизобретательнее…
– Понял вас. Когда приступать к подготовке?
– Сейчас, Витя, сейчас. Любая потерянная секунда – больше шанс поражения в тендере. Иди работай. Конкретику согласуем позднее.
– Слушаюсь, Аристарх Иосифович.
Подчинённый вышел.
А его работодатель ещё чуть-чуть посидел неподвижно в кресле, задумчиво глядя куда-то вдаль, и потом залпом выпил всё, что оставалось в бокале.
Подумал – и налил себе снова.
Поднял руку с бокалом и проговорил в пустоту:
– Ну что, Юрий Иванович? Рано или поздно вам придётся мне уступить. А пока – пью за ваше здоровье. Вам оно, думаю, пригодится…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})* * *
Четверг, 11 июня
– Так, что здесь происходит?
Юрий Иванович окинул взглядом пятачок парковки, наполовину окружённый складами его фирмы, и внутренне рассердился ещё сильнее.
Пару часов назад он ни о чём не подозревал, как вдруг позвонил начальник службы безопасности и сообщил, что на складах появились какие-то люди, предъявили документы проверяющих и стали везде ходить и во всём рыться. Конечно же, Юрий Иванович не остался сидеть в своём офисе и сразу выехал на объект, где внезапно образовалась проблема.