И вроде, с одной стороны, не подкопаться: по бумагам же всё в порядке, а бумаги, как известно, прямо-таки всегда отражают реальность, – но… Я прекрасно понимал, что реальность – это всего лишь наиболее хорошо проплаченная возможность, а потому не мог до конца верить написанному.
Что, если на самом деле всё серьёзнее, чем пытаются представить? Да, проблемы со здоровьем (тем более связанные с головой) могут угрожать моей карьере, однако стал ли бы я утверждать, что гонки важнее собственного физического состояния? В финале сезона, когда остаётся последний шанс выиграть чемпионство, – ещё возможно. Но сейчас, даже до летней паузы, – увы, нет.
Так что тем вечером я планировал по-мужски поговорить с отцом. В конце концов, я имею право знать, что со мной…
Из родителей дома была только мама. Я скоренько поужинал и решил по-быстрому проверить соцсети и зарубиться на пару часов в гонки, а потом уж выяснить правду.
Плюхнулся в комнате на диван, достал смартфон, зашёл в аккаунт. Мессенджер показывал наличие непрочитанных сообщений.
Я открыл меню диалогов и на миг окаменел. Первой в списке стояла беседа с пользователем под ником «Напоминалка Дауна», который, естественно, был мне незнаком. Но не предвещало ничего хорошего высвеченное начало сообщения: «Пришло время поговорить. Я знаю, что т», – оборванное сайтом на полуслове.
Облившись холодным потом, я с замиранием сердца кликнул по этому странному диалогу.
«Напоминалка Дауна» был или была в сети три часа назад. И написал мне этот неизвестный (или неизвестная) следующее:
«Пришло время поговорить.
Я знаю, что ты долгое время встречался с некой Лилией Форман, но недавно так грубо с ней расстался. Нехорошо так поступать, нехорошо. За это у меня возникла идея тебя наказать. Я могу сообщить её отцу, что ты вечером в день последнего звонка на заднем дворе школы приставал к Лилии и даже против её воли переспал с ней. Как думаешь, кому поверят больше?
(Смайлик с высунутым языком; красный смайлик с рожками.)
Чтобы этого не произошло, ты должен будешь принести 100 тысяч рублей в определённое место…»
Тут же были указаны и координаты. Супермаркет где-то в моём районе. Положить сумку с деньгами в любую ячейку камеры хранения, закрыть ячейку, бросить ключ в угол, для виду купить что-нибудь в магазине и уйти. Сделать всё это завтра в час дня. Опоздаю хотя бы на десять минут или не выполню любое другое требование – ничего изменить уже будет нельзя.
Дрожащей рукой я отложил смартфон и провёл по лицу, стирая выступившую испарину. Играть в гонки расхотелось. Как, впрочем, и выяснять правдивость диагноза. Всё это как-то вмиг отошло на второй план, заслонённое реальной проблемой, на которую я, наверное, в первую минуту отреагировал так же, как и сам Жумакин, если бы я в него не вселился. Подростково то есть.
Но ужас постепенно отступал. Вместо него приходило хладнокровие, и в голове стал понемногу складываться план ответных действий.
Платить или не платить? Первый вариант чреват попаданием в финансовую кабалу к неизвестным «доброжелателям», второй – исполнением угрозы.
Надо как-то перехитрить этих негодяев. Задумка у них реально на даунов рассчитана: неужели они считают, что человек в здравом уме отдаст им деньги и уйдёт, даже не попытавшись узнать, кто тут такой наглый, всемогущий и всеведущий? Я не из таких. Меня так просто не запугать…
Но для подстраховки нужна как раз та самая сумка с сотней штук наличными. Поймаем того, кто будет её забирать, и выйдем на «напоминалку» – деньги вернутся в кассу. Провалим операцию – хотя бы будет гарантия выполнения условий с нашей стороны.
Говорю во множественном числе, потому что одному мне такое не потянуть. На карточке у меня тысяч тридцать карманных накоплено, да и всё равно понадобятся те, кто задержит «исполнителя».
И на эту роль как нельзя лучше подойдут парни из службы безопасности отцовской фирмы. Полиция – это слишком долгий и скандальный путь решения. А у меня всего… восемнадцать часов до передачи денег.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
С папой пока надо сотрудничать. Справимся с этим – потом можно будет и поболтать за медицину.
* * *
Среда, 10 июня
Ячейка номер один оказалась свободна. Так-то я мог использовать любую, но не заняты почему-то были только первая, девятая и девятнадцатая, а приплетать к этой гнилой истории счастливые для Жумакина числа не хотелось.
Я с небольшой грустью посмотрел на несессер, где покоилась одна-единственная пачка пятитысячных купюр, положил его в ячейку, запер её и аккуратно опустил ключ на пол в углу, наклонившись будто бы для того, чтобы завязать шнурок. Выпрямился и беззаботной походкой подростка на летних каникулах вошёл в зал супермаркета.
Дома я неплохо пообедал, но прикупить на десерт какую-нибудь шоколадку не помешало бы.
Я быстренько прошёлся по залу мимо стеллажей с продуктами, отстоял со своей шоколадкой короткую очередь на кассе и вышел из магазина. Попутно заметил, что дверца ячейки приоткрыта, а внутри ничего нет. Вот на что было рассчитано условие купить что-нибудь…
Оказавшись на улице, я убрал покупку в карман и завернул за угол здания, где двое «людей в чёрном» окружили и держали какого-то вырывающегося парня в джинсах, чёрной толстовке с накинутым капюшоном и тёмных очках. Всё даже на вид дорогое.
– Это точно он? – спросил я, подходя к ним.
– Да. Он вышел вот с этим, – ответил один из людей в костюмах (до сих пор не запомнил, как зовут каждого из них) и передал мне несессер.
Я проверил: деньги были на месте.
До чего же неумелый «исполнитель»: мог же вытащить пачку, спрятать в карман, а несессер оставить в ячейке! Тогда пришлось бы полагаться на удачу…
– Сними, пожалуйста, капюшон и очки, – попросил я «задержанного». – Хотелось бы видеть, с кем именно я говорю.
Парень шумно вздохнул (видимо, от досады) и выполнил просьбу.
От удивления у меня даже поднялись брови.
На меня глядел смущённый, пристыженный Артур Краев.
– Та-ак… Ну и что всё это значит? – осведомился я. И тут до меня начало доходить. – Хотя, кажется, я догадываюсь… Это всё Лиля, да? Заставила тебя или ты сам вызвался?
– Да я не хотел… Она сказала мне, что хочет тебе отомстить за то, что ты её бросил. Я сначала отказался ей помогать, но она пригрозила, что своему папаше расскажет, как у нас с ней всё… ну это… ты понимаешь… Я и пришёл сюда. Отпустите, а? Пожалуйста! Миха, прости, я не хотел…
– Вероятно, я знаю, что она тебе пообещала в случае успеха… Это разовая акция или планировалось доить меня до победного?
– Не знаю… Лиля ещё не решила. Я больше ничего не знаю, отпустите!
– Сейчас. Чуть-чуть подожди… Всё записалось? – взглянул я на «людей в чёрном».
– Да. Слово в слово, – поднял один из них руку с диктофоном.
При виде записывающего устройства Краев совсем сник.
– А я тебе доверял… – протянул я. – Впрочем, теперь это в прошлом. Чтоб больше ко мне не смел лезть, иначе эта запись уйдёт в полицию! И Лиле так же передай: чтобы отстала от меня! Не пойму: вы меня таким тупым считаете потому, что я и по деньгам, и по занятиям выпадаю из вашей мажористой тусовки? Да ну на… В общем, ты меня понял.
Отпустите его, – сказал я «людям в чёрном». – И спасибо, господа, за работу.
– Всегда пожалуйста, – пожал плечами кто-то из них.
Охранники сели в стоявший неподалёку внедорожник. А я долго глядел вслед убегающему по улице Краеву.
Вот и верь после этого людям, называется… Ничего, буду умнее. Всё-таки прав был Шумилов, не доверяя никому из тех, кого знал. Близким – особенно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пора ехать на занятия. А то охранники в машине заждались…
* * *
Пару часов спустя я полулежал на мягком сиденье и направлял движениями руля и нажатиями педалей виртуальный болид с ту или иную сторону. Разумеется, на экране был нарисован не сам болид, а вид из его кокпита.