Читать интересную книгу Данте - Рихард Вейфер

— Почему мы допустили все это? Нам следовало протестовать!

Мазо Минербетти, страдающий одышкой низенький человек, сказал, боязливо озираясь по сторонам:

— Ради Святой Девы, будьте осторожны, мессер Данте! Здесь у стен повсюду есть уши!

Но тут появился молодой человек в пестрой униформе и со снисходительной учтивостью поинтересовался:

— Кто из вас, господа, мессер Данте Алигьери? Это вы? Мне поручено исполнить почетный долг и проводить вас как гостя его святейшества в ваши комнаты!

С тяжелым сердцем Данте коротко простился со своими земляками. Те облегченно вздохнули, только оказавшись за воротами папского дворца. За жизнь Данте они в этот момент не дали бы и гульдена. Конечно, он был борцом за свободу своего родного города — мужественным борцом, это нужно было сказать прямо. Но даже самое большое мужество оказывается бесполезным, если твой противник так силен, как могущественный и решительный Папа Бонифаций VIII!

На следующий же день Данте попытался добиться еще одной аудиенции у Папы, но дворецкий — именно так отрекомендовался пестро одетый чиновник — назвал эту надежду совершенно нереальной: если его святейшество однажды уже удостоил кого-то аудиенции, ожидать повторного оказания этой милости на следующий день не приходится, ибо это большая честь. В остальном же мессеру Данте разрешено прогуливаться по огромному саду Латеранского дворца, проводя таким образом свое время.

Данте частенько пользоваться этим разрешением. Он вдыхал терпко-сладкий опьяняющий аромат цветов, прислушивался к пению птиц и думал о своих близких, оставшихся во Флоренции. Как испугается Джемма, узнав от двух других вернувшихся посланников, что Папа задержал у себя ее мужа! Задержал, словно пленника! Ибо у Данте не было сомнений, что он пребывает в состоянии пусть легкого и приятного, но все же заключения! Время от времени он тешил себя мыслью просто собрать свой узелок и удалиться, но по здравом размышлении он решил, что в этом случае незримое пленение незамедлительно обернется весьма ощутимым и что, во всяком случае, сады папского дворца просто рай по сравнению с мрачными подвалами церковного государства. Мысли о побеге уходили, и Данте, тяжко тоскуя, все же не терял надежды, что какое-нибудь событие обеспечит ему возвращение на родину.

Несколькими днями позже этой надежде суждено было осуществиться. Когда Данте медленно и задумчиво брел мрачной кипарисовой аллеей, он заметил, что навстречу ему шагает крупный, широкоплечий человек. Его желтый плащ, ярко-красная подкладка которого привлекала к себе внимание при каждом движении хозяина, был перехвачен на правом плече. Большую голову украшала войлочная шапка. Данте как раз размышлял над тем, скоро ли Папа положит конец его неопределенному положению, но, внимательнее всмотревшись в приблизившегося незнакомца, с удивлением узнал в нем Корсо Донати! Вселявший во всех ужас глава черных тоже узнал Данте, воскликнув своим низким голосом:

— О, гляди-ка! Еще один флорентиец — почетный гость святого отца!

— Но не из тех, кто бежал к папскому двору, чтобы плести заговоры против родного города! — холодно отрезал Данте.

Корсо добродушно расхохотался:

— Ой, ой, поэт становится школьным наставником! Подожди, дружок, когда ты окажешься в том же положении, что и я! Тогда поглядим, не одолеют ли чересчур совестливого Данте Алигьери сомнения, не станет ли он искать помощи на стороне против своего родного города! А пока можешь радоваться, я намерен освободить тебя из заключения!

— Я не пленник!

Громкий смех Корсо Донати снова раскатился по тихому саду.

— Не пленник, говоришь? Ох уж эти мне поэты, вечно витают в облаках! Вот и мессер Данте верит, что святой отец хочет получить у него ценный совет, и не догадывается, что тот просто считает его заложником. Да, да, не делай такие удивленные глаза. Стоит только твоим закадычным дружкам, флорентийским белым, совершить хоть малейшую глупость в отношении черных, подзащитных папского престола, как мессер Данте исчезнет в самом глубоком подвале и пусть будет доволен, если получит в сокамерники другого злого поэта — брата Якопоне да Тоди[48]. А между тем донна Джемма, моя любимая кузина, выплакала дома все глаза!

Данте смущенно замолчал. Он понимал, что, несмотря на свой насмешливый тон, Корсо говорит правду.

— Но будь доволен, кум Данте! Тебе повезло, что я решил позаботиться о тебе, хотя ты, влиятельный приор, и помог нам, черным, сесть в лужу. Зла на тебя я за это не держу, ведь такой ярый поборник справедливости, как ты, отправил в изгнание даже своего лучшего друга! Но если ты не дурак, воспользуйся моим советом. Я вижу на тебе пояс с кожаной сумкой, набитой золотом. Это самое главное. Оставь во дворце кое-что из своих пожиток и, минуя охрану, отправляйся в город, а оттуда со всех ног — во Флоренцию! Начальником караула сегодня — молодой офицер, с которым я знаком. Я уже предупреждал его, что сегодня ты с согласия святого отца должен уладить в Риме разные дела, а поскольку он сильно преувеличивает мое положение при папском дворе, мы легко обведем его вокруг пальца.

Данте слушал и удивлялся. Зародившиеся вначале сомнения в искренности Корсо уже исчезли, и он радовался неожиданно предоставившейся возможности покинуть опасное место. Но неужели Корсо решил подвергнуть себя опасности только для того, чтобы помочь врагу обрести свободу? Данте озабоченно спросил:

— А если выяснится, что ты ввел охрану в заблуждение?!

— Это уже моя забота, с этим я справлюсь!

— Не могу понять, — начал недоверчиво Данте, — что заставляет тебя помогать мне?

Корсо Донати засмеялся:

— Ты опасаешься, что я заманю тебя в ловушку? Не бойся, дорогой земляк и родственник! Считай, что я чувствую себя сегодня важной птицей, проявляющей милость просто из прихоти! Добиваться твоего расположения я не собираюсь. Мы и впредь останемся честными врагами, и как только я через несколько недель явлюсь во Флоренцию властителем и примусь сносить дома своих недругов, а их самих отстранять от дел, никакого исключения для тебя я не сделаю — это я тебе обещаю твердо!

Теперь у Данте появилась уверенность, и он повеселел. Если Корсо одержим столь фантастической верой в свое будущее, ну что же, нужно делать вид, будто принимаешь его бахвальство за чистую монету, и непременно воспользоваться представляющейся возможностью.

— На таких условиях я с благодарностью принимаю твою помощь.

— Не стоит благодарностей! Ни проклятия, ни благословения на меня не действуют.

Они направились к воротам парка, где стояла, широко расставив ноги, стража с алебардами в руках, а остальные солдаты лениво потягивались, лежа на траве. Корсо поздоровался с начальником стражи и представил мессера Данте Алигьери, которому надлежит выполнить в городе некоторые поручения его святейшества. Офицер почтительно поклонился: очевидно, он питал безграничное уважение к знаменитому главе флорентийских черных.

Корсо пожал Данте руку со словами:

— Передай от меня привет Джемме и… готовься к большим событиям, которые произойдут через несколько недель.

Вслед за тем он мерной походкой возвратился в дворцовый парк, чтобы продолжить там прерванную прогулку, а Данте в необычайно приподнятом настроении поспешил на родину!

МНИМЫЙ МИРОТВОРЕЦ

Господа из правительства города были счастливы, что теперь им никто не сможет бросить упрека, будто бы они оказались недостаточно предусмотрительными. Нет, они действительно сделали все возможное, чтобы французский принц Карл Валуа неожиданно не злоупотребил взятой на себя миссией миротворца Флоренции и не провозгласил себя властителем свободного города. Из Стаггии Карл прислал во Флоренцию своих посланцев, чтобы договориться относительно его приема. Он собирался прибыть исключительно как миротворец, как друг, который только и думает о том, как примирить с Церковью гвельфов, относящихся к ней с подозрительностью и враждебностью. Посланцы принца потребовали, чтобы их представили Большому Совету, и в этом им нельзя было отказать. Медоточивыми словами они принялись расписывать добрые намерения своего господина и его страстную приверженность миру. Когда они закончили говорить, слово попросили несколько членов Совета. Приоры, питавшие симпатии к белым, не доверяли, однако, Карлу Валуа и не давали выступать сторонникам черных и принца, которые намеревались теперь выставить себя в выгодном свете перед французами. Сразу же по окончании Большого Совета приоры созвали тайное совещание цехов, все из которых, за исключением цеха булочников, не имели, как выяснилось, ничего против прихода Карла.

После этих приготовлений приоры отправили в Стаггию делегацию, чтобы заверить его светлость господина графа, что во Флоренции ему будет оказан достойный прием, если он даст письменные обязательства с приложением собственной печати, что оставит в неприкосновенности юридические основы республики и не присвоит себе незаконных прав, будь то под предлогом наместничества или каким-либо иным способом. На случай отклонения этих условий Карлом делегация имела полномочия перекрыть занятый флорентийскими войсками перевал Поджи-Бонци и отрезать принца от источников поступления продовольствия. Однако эти меры предосторожности оказались излишними: Карл подписал все, что от него требовалось.