этому вопросу.
У Верховного суда была такая возможность в 2012 году, но он отказал в иске тогдашнему прокурору округа Кук Аните Альварес, которая обжаловала решение против себя. Однако апелляционные суды, которые признают право общества на съемку полицейских, охватывают более половины населения Америки. Их судьи, придерживающиеся как широких, так и ограниченных взглядов на государственную власть, выносили аналогичные решения, используя почти идентичные аргументы и формулировки. Ни один апелляционный суд не принял иного решения. То, что Верховный суд может отменить их все – как и прецеденты, на которых они основываются, – конечно, не исключено, но маловероятно. Полицейским придется привыкнуть быть по другую сторону объектива.
* * *
Видеокадры столкновений граждан с полицией уже давно имеют гальванический эффект.
Около часа ночи 3 марта 1991 года 31-летний Джордж Холлидей, владелец небольшой сантехнической фирмы в калифорнийской долине Сан-Фернандо, проснулся от звука сирен и вертолетов. Недавно он купил себе портативную видеокамеру Sony Handycam, которая снимала на 8-миллиметровую пленку. Он вышел на балкон и начал снимать на камеру то, что видел: белые полицейские жестоко пинали и избивали молодого темнокожего мужчину, которого, как позже узнала Америка, звали Родни Кинг.
Не будь этой записи Холлидея, четверым офицерам никто не предъявил бы обвинений в нападении и чрезмерном применении силы. Вероятно, все поверили бы рассказу офицеров, что Кинг сопротивлялся аресту и пытался на них напасть. Но на пленке не было видно никакого сопротивления: хотя он неоднократно пытался встать, это выглядело как отчаянная попытка увернуться от жестокого избиения, а не как намерение напасть на полицейских. Офицерам было предъявлено обвинение в чрезмерном применении силы, но их судили в гораздо более белом пригороде Сими-Вэлли, а не в округе Лос-Анджелес, и признали невиновными. Их оправдание спровоцировало в Лос-Анджелесе пятидневные беспорядки, в результате которых погибли более пятидесяти человек и был нанесен материальный ущерб на сумму около миллиарда долларов.
Сегодня видеокамера есть в кармане у каждого из нас. Камеры смартфонов проще в использовании, чем портативные пленочные камеры. Они могут снимать дольше, создавая более четкие кадры и транслировать запись онлайн в режиме реального времени. Это делает их особенно полезными для документирования спонтанных происшествий, какими часто бывают столкновения с полицией.
У ACLU есть множество приложений, которые позволяют пользователям записывать встречи с полицией и сообщать о них. Приложение Mobile Justice для прямых трансляций доступно в восемнадцати штатах и Вашингтоне, округ Колумбия. Оно позволяет пользователю записывать взаимодействие с полицией, сообщать о таких событиях и наблюдать за ними. Mobile Justice автоматически отправляет в местное отделение ACLU запись столкновения и любую другую информацию о нем, которую захочет предоставить пользователь. Кроме того, оно показывает, в каком месте поблизости кто-то другой снимает столкновение с полицейскими – на случай, если пользователь захочет выступить в качестве свидетеля[74].
Брэндон Андерсон, молодой темнокожий мужчина из Оклахомы, работает над похожим продуктом под названием Raheem AI, который даст возможность любому человеку в любом месте сообщать о неправомерных действиях полицейских[75]. На своей веб-странице Андерсон отмечает, что гибель от руки сотрудника полиции является шестой по частоте причиной смерти молодых афроамериканских мужчин. Но Raheem AI – его очень личный проект: в 2007 году полицейские остановили машину Андерсона и застрелили его партнера. Я встретился с Андерсоном в веганском кафе на Манхэттене, недалеко от Мэдисон-сквер-парка, поздним апрельским утром 2019 года.
Кроме всего прочего, Андерсон – ветеран армии и выпускник Джорджтаунского университета, где он изучал социологию. После гибели партнера он стал задумываться о неправомерных действиях полиции – о том, что их очень сложно сделать достоянием общественности, и даже если это удается, то не влечет за собой почти никаких последствий. Процедуры, с помощью которых можно сообщать о неправомерных действиях, варьируются от агентства к агентству. Большинство из них требует, чтобы вы подали заявление лично, придя в полицейский участок в рабочее время. Для работающих людей – весьма обременительный процесс, и многие к тому же просто боятся это делать. Андерсон говорит, что офицер, застреливший его партнера, и раньше агрессивно вел себя на публике, но никто об этом не сообщал. Здесь нет ничего необычного: многие люди, считающие, что полиция плохо с ними обращалась, никогда не пишут жалоб.
И даже если жалоба подается, говорит Андерсон, информация о ней остается скрытой в полицейских управлениях. Доктрина условного иммунитета ограждает государственных служащих от судебных исков за нарушение гражданских свобод людей, если такие действия совершаются при исполнении служебных обязанностей и не нарушают какое-либо четко установленное законное или конституционное право. Этой доктрины нет в Конституции, она была просто изобретена Верховным судом в 1967 году[76]. Полиция утверждает, что ее сотрудников необходимо защищать от необоснованных судебных исков и чрезмерных судебных разбирательств, хотя, конечно, сами они редко несут расходы по судебным процессам, обычно платят их работодатели и страховые компании. Кроме того, условный иммунитет в судебном процессе чаще всего применяется на стадиях недостаточно ранних для того, чтобы предотвратить возбуждение иска. По сути, эта доктрина позволяет полицейским избегать наказания за вопиющие должностные преступления, если только ранее суды не рассматривали какие-либо конкретные формы нарушений с их участием. Например, в марте 2019 года Апелляционный суд Девятого округа отказался возбуждать дело против сотрудников полиции, которые при исполнении ордера якобы похитили 276 000 долларов в наличных деньгах и редких монетах[77]. В постановлении говорится, что городские офицеры имеют право на условный иммунитет, поскольку заявители не имели четко установленного Четвертой или Четырнадцатой поправками права на свободу от кражи имущества, конфискованного на основании ордера.
Перечитайте это предложение. Поскольку ни один суд прямо не заявил, что полицейские не должны красть деньги граждан во время исполнения ордера, полицейские не могут быть наказаны за (предположительно) кражу денег граждан во время исполнения ордера. Я понимаю, как странно звучит эта фраза. Когда ее читаешь еще раз, она удивляет и бесит не меньше. В рамках одного дела о подпольных казино во Фресно (штат Калифорния) судья утвердил ордер на арест денег, которые были найдены в собственности ответчиков и, по мнению полиции, связаны с незаконными азартными играми. При любом таком аресте полицейские должны составить опись изъятого имущества и передать ее людям, у которых оно изъято. В той описи сотрудники сообщили, что конфисковали около 50 000 долларов. Ответчики утверждали, что на самом деле полицейские изъяли 151 380 долларов наличными и еще 125 000 долларов редкими монетами, а разницу оставили себе. Суд постановил, что не должен решать, нарушили ли сотрудники полиции права подсудимых, закрепленные в Четвертой поправке, украв деньги и монеты. В постановлении суда далее сказано,