припекло, и другого выхода не было, — произнёс он, когда они проходили мимо очередного автобуса, правда, уже не двухэтажного, но тоже пустого, даже водителя не было. — А люди ли они, или нет… Выглядят, как люди, как думаешь?
За ветровым окном автобуса крепилась табличка с непонятной надписью. Ничем иным это быть не могло, но буквы были хоть и похожи на те, что когда-либо в жизни встречались Алексею, но понять, что там было написано, не представлялось возможным.
Наверное, будь надпись выполнена на греческом, он бы и то узнал отдельные буквы, которые щедро использовались в математических формулах. Вопрос о том, как читать написанное — справа налево или слева направо — в таких обстоятельствах был второстепенным.
И если где-то на подкорке Алексей продолжал думать, что он находится где-то на Земле, просто в другой стране, то встречающиеся надписи его окончательно в этом разуверили.
Дополнялась табличка схематичным изображением маленьких человечков, держащихся за руки, которые почему-то, заставили обратить на себя внимание, вызвав лёгкую тревогу.
— Выглядят как люди, — согласился Алексей, бросив взгляд на придорожное здание, в котором он подозревал что-то вроде кафе.
— Ну, значит, скорее всего, они и есть.
— Но можно ведь взять пробы, образцы, — Алексей вспомнил желание полковника захватить хотя бы одно странника.
Данила чуть замедлил шаг.
— Ты думаешь, что никто этого не делал? — он не удержался от легкого сарказма, который всё-таки было видно даже за стеклом маски. — Хотя, скажу тебе честно, мне об этом не известно. Знаю только, что сейчас это не входит в наши задачи и вообще запрещено. Если хочешь, можешь отразить свои мысли и пожелания в рапорте по возвращению. Отсюда тащить ничего нельзя.
Он сделал упор на последних словах, и уже неопределённым тоном добавил:
— Если мы выберемся.
Вообще, Алексею хотелось бы верить в лучший исход этого приключения. Было бы обидно, если бы, прикоснувшись к чему-то непознанному и вызывающему острое чувство любопытства и бурю адреналина, ему бы пришлось унести это знание с собой в могилу.
Полковник поднял руку, объявляя о привале. Алексей посмотрел на бездвижно лежащего Толика, и только едва заметное движение грудной клетки свидетельствовало, что его товарищ ещё жив.
Полковник, тем временем, отправил их осмотреть придорожный ресторанчик, как их для себя определил Алексей, по близости с которым стоял пустой автобус. Надо было зайти, осмотреться и проверить, что да как и запомнить всё настолько подробно, насколько это возможно, чтобы потом отразить в рапорте. Видимо, решил воспользоваться ситуацией и совместить необходимое с полезным.
Рапорт, придётся писать рапорт. Старший сержант Плетнёв вдруг осознал, что не знает, на чьё имя он должен будет его писать. В группу он попал по приказу начальника заставы, но что это вообще была за сводная группа, только часть которой состояла из пограничников, для него оставалось тайной.
Пока они подходили к зданию, Алексей думал, что окружающая обстановка вызвана, скорее всего, не ядерным ударом, а вернее, не только им одним. Потрескивающий дозиметр говорил однозначно — радиационный фон высокий, но не смертельный для человека, при условии, что тот не будет здесь задерживаться надолго. Но люди — пусть это будут люди — погибли, скорее всего, не от радиации, а от чего-то другого.
Алексей остановился у высокого окна и провёл пальцем в перчатке по стеклу, оставляя прозрачную полосу. На пальце остался пресловутый налёт, как будто ты проверяешь уровень пыли у себя в комнате и решаешь, надо ли её уже протереть или пусть ещё полежит. Потом расширил просвет и заглянул внутрь.
Вроде никакого движения внутри. Однако, он бы сильно удивился, если бы встретил здесь кого-то живого. За время пребывания в этом месте, у него сложилось стойкое убеждение, что здесь всё умерло, причём уже довольно давно, иначе объяснить мумифицирование мёртвых тел объяснить было трудно. К тому же одежда на трупах была порядком истлевшей.
Кот взялся за когда-то хромированную ручку двери, готовясь её открыть, Алексей и Данила приготовились войти внутрь. Чекан, он же Толик, стоял рядом, прикрывая, на всякий случай, хотя от кого здесь можно ждать опасности?
По команде Кот потянул дверь на себя, а Чекан с Алексом быстро вошли внутрь один за другим, держа оружие наизготовку.
Колокольчик, висевший над дверью, разорвал гробовую тишину, заставив холодок пробежать по спине. Ощущение было такое, будто ночью на кладбище вам кто-то положил сзади руку на плечо. Вопрос, зачем вы оказались ночью на кладбище опустим. Может быть, вы просто решили срезать путь до дома. Но ощущение было примерно такое же.
Даже приглушённый маской-противогазом и натянутым поверх кепки капюшоном, звон колокольчика продолжал стоять в ушах, так как он не терялся среди других звуков, которые свойственны заведениям общепита, и вообще пригородному шоссе.
— Вот ведь ср@нь! — выругался Кот, только было не понятно: это он из-за колокольчика, звук которого пронзил окружающее пространство, а заодно пробрал их до печёнок, или от того, что они увидели.
Длинный прилавок. Несколько столиков. Стулья. Вполне обычные стулья на четырёх металлических ножках, обтянуты потрескавшимся кожзамом. Такие легко можно увидеть в какой-нибудь средней кафешке в любом другом городе России.
Столы не круглые, а многоугольные, но Алексей подумал, что это тоже не Бог какая невидаль.
Только и здесь были тела. Но отчего-то это выглядело ещё неприятнее, чем двухэтажный автобус, набитый трупами, в который они, к слову, заглядывать не стали, так как двери оказалась закрыты.
Люди сидели за столиками, как будто катастрофа, в чём бы она ни заключалась, застала их за завтраком или обедом — что там у них было по расписанию, сказать сложно.
Кто-то откинулся на спинку кресла, свесив голову на грудь, кто-то наоборот положил голову на стол прямо на тарелки странной неправильной формы. Кто-то всё-таки упал и, скрючившись, лежал под столом: пытался таким образом спастись или умирал в судорогах, — не понятно.
У некоторых в руках до сих пор оставались столовые приборы: трезубые вилки, обычные с виду ножи с закруглённым и слегка зазубренным лезвием, ложки с более круглым черпалом, а не овальным. На столах стояли тарелки, чашки на блюдцах, по всей видимости хлебницы… Еда если когда-то в них и