– Это Египет, а камень – совершенно точно рубин. – Латимер говорил об этой вещи в ее присутствии. Вероятно, в то время она была слишком занята своими мыслями.
– Я никогда не надеялась увидеть подобные вещи, – сказала Финч. – Я знала, что египтяне были очень искусны – для того времени, – но не представляла, что они могли делать такие элегантные изразцы. Черное с золотом. Неужели это использовалось по назначению?
– Нет, я думаю, что это служило лишь для украшения, – сказал он.
– А вы не боитесь за сохранность такой вещи?
Он пристально взглянул на нее, отметив напряженные плечи и сжатые кулаки.
– Я единственный, кто знает, что она здесь, – сказал Росс. Он мог бы, однако, добавить, что раз экспонат доставлен в Англию фирмой «Мор и Мор», то о нем знает и Латимер.
– Я теперь тоже знаю, – сказала она.
– Да, но вы ведь не станете сообщать об этом другим?
– Нет-нет, конечно, не стану. – Она попыталась рассмотреть экспонат повнимательнее. – Вы можете положиться на меня.
Какая у нее нежная шея! Рыжие локоны только подчеркивают белизну кожи.
– Надеюсь, на вас можно положиться, – сказал он. – Хотите увидеть экспонат?
– Иными словами – дотронуться до него?
– Конечно. Если я собираюсь вам все это доверить, вы будете часто дотрагиваться до экспонатов.
– Наверное... – На шее у нее билась жилка. Словно во сне, она отложила в сторону ридикюль, затем сняла шляпку.
Росс взял крышку Священной шкатулки Рантуса и положил ей на ладонь. Финч взяла ее с благоговением эксперта, хотя Росс был уверен, что экспертом она пока не является. Тем не менее он не сомневался, что она им станет. Он будет считать ее своей протеже.
– Ничего красивее я не держала в руках, – призналась Финч. – Какой сочный оттенок! А рубин, – она коснулась центрального камня, – такой большой! А какая странная форма стекла! Желтые нити, которые в него впрессованы, не переплетены, как это обычно бывает. Собственно, они даже не желтые, а золотисто-оранжевые. Какие-то изогнутые полосы.
Сзади покрыто золотом, – сказала Финч, перевернув пластинку, – а это явно петля. Половина петли. Значит, она соединяется с чем-то еще. Это не изразец.
– Возможно. Давайте я положу ее на место. Вы потом сможете взглянуть на нее снова. – Как только прибудет остальное из того, о чем говорила сама же Финч, придется подыскать убежище понадежнее.
Вернув пластинку Россу, Финч отошла в сторону.
– Теперь мы можем поговорить, – положив драгоценность на место, сказал он. – У меня тоже есть несколько вопросов.
Росс почувствовал, как к ней вернулась настороженность.
– Садитесь, – сказал он, проведя Финч в помещение, где стояла удобная мебель.
Неожиданно стемнело – словно надвигалась буря. Росс зажег свечи, а также камин, для которого лично припас угли.
Когда в камине заиграло пламя, он потер руки и вдруг заметил, что Финч осталась стоять.
– Пожалуйста, садитесь! – настойчиво предложил он. – Я хочу точно знать, что говорили те бандиты в Уайтчепеле.
Она расставила ноги пошире, словно приготовившись к конфронтации.
– Сначала я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос, Росс. А она неплохо смотрится в свете пламени. Росс никогда не думал, что будет очарован девушкой с мальчишеским лицом и фигурой и с такими огненно-рыжими волосами, копна которых кажется слишком тяжелой для ее нежной шеи.
– Можно, сначала я спрошу? – снова повторила она.
– К чему спешка? Давайте просто посидим, поговорим, узнаем больше друг о друге.
– Я бы хотела узнать о вас побольше, но я честная женщина. И я не такая дура, чтобы не понимать, что подвергаю себя серьезной опасности из-за того, что нахожусь здесь с вами одна и никто не знает, где я.
Росс недоверчиво прищурился:
– Вы хотите сказать, что я могу сделать с вами что-то дурное?
– Я хочу сказать, что если вы захотите сделать со мной что-то дурное, то место и время для этого самые подходящие – вряд ли кто-то видел, как мы шли сюда. Я могу отсутствовать много часов, и никто об этом не узнает. А когда начнут искать, то никогда сюда не заглянут. Росс был поражен.
– Вы всерьез утверждаете, что... Нет, я отказываюсь поверить, будто вы боитесь, что я вас убью! Такого абсурда мне ни одна женщина еще не говорила.
Чтобы справиться с волнением, Финч принялась возиться со своей сумочкой и шляпкой. Затем она положила их на медный столик, ножки которого обвивали экзотические драконы, несколько раз переложила с места на место, после чего открыла ридикюль.
– Тогда я удивляюсь вашему спокойствию, мисс. Вы же должны трепетать от страха! И как же, по-вашему, я намерен осуществить это ужасное деяние?
Она отложила ридикюль в сторону и с вызовом посмотрела на Росса.
– Вы, сэр, можете ударить меня по голове. Можете достать пистолет и застрелить меня или достать нож и зарезать. – Щеки Финч покраснели, глаза горели. – Или же вы можете запереть меня в этом сундуке, – оглядевшись по сторонам, продолжала она, – и держать там до тех пор, пока я не задохнусь. Вы можете даже схватить меня за горло и... и удушить! – Голос ее сорвался на крик.
Росс почувствовал приближение головной боли.
– Вы сошли с ума. А может, и нет. Может быть, – я и в самом деле тот сумасшедший убийца, которым вы меня считаете.
– Я думаю, что вы можете им быть, – поправила она его. Он сделал шаг вперед. Финч отпрянула.
– Как вам пришла в голову подобная идея?
– Пока еще не пришла. – Она отступила еще немного. – Но ведь надо исследовать все потенциальные возможности.
Несомненно, ваше настойчивое внимание ко мне требует какого-то объяснения. Я совершенно не понимаю его причин.
Росс был взбешен и одновременно возбужден – весьма опасное сочетание.
– Ну, Финч, я аплодирую вашему умению воспламенить мужчину! Сейчас я настолько воспламенен, что вполне способен на все те низкие поступки, которые вы описали.
– Вы меня спросили – я ответила, – все еще срывающимся голосом сказала она. – Почему вы выбрали фирму «Мор и Мор»? Почему вы проявляете такой интерес ко мне и к Латимеру? Почему вы так отреагировали, когда те ужасные типы напали на меня? Почему вы предложили мне работу с такими ценными вещами? Почему вы принесли мне розы, пригласили на ленч, подарили красивую птицу? Почему... нет, об этом я не могу говорить!
Он засунул руки в карманы – чтобы не дрожали.
– Ради Бога, не останавливайтесь! Расскажите мне все о том, почему я вызываю у вас подозрения.
– Я не понимаю, почему вы сделали вчера то, что вы сделали, – ведь это явно должно было вызвать у вас отвращение. – Она склонила голову. – Теперь все.
Росс перестал сдерживать свой гнев: