подозревает о Козловском и Суменсон, что они очень скоро станут последним, самым важным звеном именно в этой самой «денежной цепи», которая тянется от Министерства иностранных дел в Берлине и столичных германских банков через Скандинавию до России, к Ленину, к большой партийной кассе. Козловский — в отличие от Гельфанда, к которому Ленин питает неприязнь, — как и Фюрстенберг-Ганецкий, принадлежит к кругу ближайших доверенных лиц вождя революции. Козловский становится ленинским бухгалтером по германо-российскому революционному сотрудничеству.
В подозрительном угловом доме в Басковом переулке в Петрограде все они временно выведут на след больших денег из Берлина. После успешной революции Ленин назначает ученого-юриста комиссаром юстиции. Он участвует в работе над первыми законопроектами нового государства и осуществляет ведущие функции при создании службы безопасности — ЧК (Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, основана в декабре 1917 г.).
В Хапаранде и сегодня с гордостью сообщают о том, что Ленин после своего знаменитого проезда через Германию здесь, на предпоследней остановке перед своим возвращением в Петроград, в апреле 1917 г. встречается с местным социалистом Акселем Реннмарком, прежде чем на другом берегу, в Торнио, начнется последний этап его 3000-километрового пути из швейцарской эмиграции и он сядет в поезд, следующий в город революции — Петроград.
В течение военных лет городской пейзаж Хапаранды вновь и вновь меняется: и здесь становятся заметны негативные последствия войны. До 1918 г. через город проезжают и здесь обмениваются 75 000 военнопленных обеих сторон, в основном раненых. Городское население принимает большое участие в «инвалидных перевозках», в транспортировке раненых, о которой заботится Эльза Брандстрем.
Хапаранда становится во время Первой мировой войны также крупнейшей в Европе международной станцией для писем и посылок. Почтовое сообщение между воюющими странами через этот нейтральный шведский почтовый шлюз нарастает до такой степени, что специально для него приходится соорудить почтовую канатную дорогу, опирающуюся на высокие деревянные столбы. В почтовых гондолах, непрерывно качающихся взад-вперед на 20-метровой высоте над бурно текущей или глубоко замерзшей пограничной рекой, до конца 1918 г. перевозится более 27 миллионов почтовых отправлений. Через Россию отправления следуют даже до Персии, Индии, Китая и Японии. Такую массу не может строго проконтролировать никакая таможенная служба, никакая тайная полиция — ни в Хапаранде, ни в Торнио.
Добраться «до другого берега» — это здесь является целью для всех, путь ведет с запада на восток и точно так же в противоположном направлении. Ирония истории: в том же месте, где Ленин в апреле 1917 г. ступил на российско-финскую землю, чтобы проследовать дальше в Петроград и потрясти мир своей Революцией века, Эдгар Сиссон, следуя из Петрограда со своими сенсационными документами, достигает «другой стороны» ровно год спустя, в апреле 1918 г., после авантюрного бегства через финское озерное плато. Наконец, вновь проведя комфортабельную ночь в «Городском отеле Хапаранда», он едет по той же железнодорожной ветке, по которой следовал из Стокгольма Ленин, в противоположном направлении, назад в европейскую «цивилизацию» и далее в Америку, чтобы, как он надеется, потрясти своими документами мир: что немцы полностью оплатили русскую революцию и эта революция была бы вообще немыслима и захлебнулась бы уже в зародыше без огромных миллионных сумм из германской военной кассы.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ГЕРМАНИИ
Не следует ли считать грозным предзнаменованием, что в первый день нового 1917 г. в Петрограде из ледяной Невы вылавливают труп Распутина? Одни видят большое благо в том, что ремеслу влиятельного шарлатана и советника царя, злого шептуна, банально-дьявольского фаворита царицы наконец-то и на все времена положен конец. Другие предвидят большое бедствие, которое обрушится на них со смертью религиозного фанатика. Двумя днями ранее князь Юсупов и депутат Думы Владимир Пуришкевич подняли руку на чудовище. Переполненные ненавистью убийцы хотят таким радикальным способом выразить свой протест против политики царя, хотят подать знак. И они не будут наказаны. Антимонархические настроения в Петрограде получают новый стимул, всеобщее недовольство нарастает.
1917 г. становится еще более кровавым годом мировой войны, чем три предыдущих. Голод, нужда, нищета и траур по бесчисленным погибшим на фронтах ширятся среди людей, особенно в России. Происходят события, которые глубоко потрясут мир и окажут непредвиденное воздействие на все столетие. Год 1917, как в зажигательном стекле, сконцентрирует в себе грядущее, стародавнее исчезнет в дыму и пламени, новое возникнет и опять растворится. Поднимутся пророки и фарисеи, народы будут их терпеть или уничтожать.
Но ни одна история не начинается со своего начала, гласит старая восточная пословица, корни дерева скрыты от глаза, но они уходят вглубь до водоносных жил.
Язык политических будней у людей первой четверти 1917 г. гораздо трезвей, прозаичней. Язык календаря дает простые представления о событиях, которые приносят затронутым людям что угодно, но только не радость.
В начале года военный календарь отмечает 10 основных стран, непосредственно ведущих войну совместно или друг против друга и объединившихся в два блока. На одной стороне — так называемые Центральные державы: Германская империя и Австро-Венгрия в Центральной Европе и обширная Османская империя (с основной территорией — Турцией), простирающаяся до Ближнего Востока, а также Болгария. На другой стороне группируется так называемая Антанта с обширной царской империей — Россией, Францией, Великобританией, Италией и Румынией. Япония еще воздерживается от крупных военных действий на основных театрах войны, но стоит на стороне Антанты, оккупирует германскую колонию Циндао в Азии. Союзниками Антанты являются Канада, Австралия, войска которых сражаются на стороне англичан, в войне участвуют и воинские части таких британских колоний, как Индия, а также стран Британской и Французской Африки. США в 1917 г. однозначно симпатизируют Антанте.
Война на Западноевропейском фронте превратилась из маневренной и наступательной в безжалостную позиционную и «завязла». В гигантских битвах с использованием тяжелой артиллерии позиции противника «разравнивают» настоящие «огненные катки». В разветвленных системах окопов, которые тянутся через обширные ландшафты с воронками от снарядов, истекают кровью миллионы людей. Кажется, что понятий «вперед» и «назад» больше не существует. Каждая сторона стремится к новым успехам в боях, хочет выиграть пространство любой ценой. В новогоднем послании германский кайзер, выдавая себя за патриота, призывает лишь теперь по-настоящему начать войну до победного конца и «нести за правое дело любые жертвы и в дальнейшем». Правители других государств делают то же самое.
Тут 22 января 1917 г. мировая общественность узнает о большой мирной речи президента США Вудро Вильсона перед Конгрессом в Вашингтоне. Вильсон направляет призыв к миру воюющим страйам и предлагает «мир без победы» — немедленное завершение ужасающего смертоубийства в Европе без «победителя». Он заявляет перед Сенатом: «Только спокойная Европа может быть