— И чтобы ты знал, муженек, — самодовольно говорю, стоя прям перед павшим Филёвым. — Я не скрывалась. Это было тактическое отступление.
Начинаю смеяться, и детвора подхватывает мой настрой. Только подумываю о том, что пора остановить это безумия, как из-за снежной пелены высовывается рука. Хватает меня за ноги и валит на снег. Пытаюсь отползти, но безуспешно. Вадим крепко держит мои лодыжки, и теперь мы оба тонем в белой липкой промозглой жиже.
— Пока смерть не разлучит нас, дорогая! — рычит Вадим и начинает закидывать мои ноги снегом.
Вот же гад мстительный! Но сдаваться я не намерена.
— Ой, — слышу возглас Алевтины Игнатьевны. — Что-то кольнуло в боку.
Мы с Вадимом тут же встаем, и не стряхивая с себя снег, подбегаем к бабушке.
— Что случилось? Где болит? — нервно спрашивает Вадим и осматривает Алевтину Игнатьевну со всех сторон. — Может врача позвать? Больница тут рядом совсем…
Бабушка лукаво улыбается и сидит, как ни в чем не бывало. Кажется, я раскусила ее хитрый план и подмигнула в ответ.
— Да всё уже прошло, — отмахивается Алевтина Игнатьевна от Вадима и поворачивается в сторону своего мужа. — Игорь, думаю нам уже пора, сегодня же еще праздничный ужин в доме Макара.
Ох ты ж ужин! А про него я совсем забыла. Наспех стряхиваю прилипший снег и бегу в сторону остановки. Вадим хватает меня за руку и по сугробам тащит к своей машине.
— Ну чего ты такая упёртая? — ворчит по дороге, но при этом заботливо помогает пробираться через снежные препятствия.
Садимся в машину и меня начинает трясти от холода. Дую горячим дыханием на обледеневшие руки. Вадим молча включает отопление на всю и направляет оба обогрева в мою сторону.
С благодарностью смотрю на него и вижу, что трясет его посильней моего. Он же у нас вроде как великий бизнесмен, который не носит теплых пуховиков. На нем одето черное пальто, которое он принципиально не застегивает зимой, чтобы было видно костюм. И шарфы, как он мне сказал для слабаков.
Перенаправляю обогрев в машине в его сторону. Смотрит изумленно и устало вздыхает.
— Ну вот что мне с тобой делать?
— Кормить, поить и выгуливать два раз день, — шучу в ответ, чтобы разрядить обстановку.
— Да как скажешь, дорогая, — говорит сквозь смех Вадим и переводит обогрев снова на меня.
Не успевает убрать руки, как я тут же снова меняю направление теплого воздуха в сторону Филёва. Он еще сильней закатывается от смеха через мелкую дрожь. И в итоге ставить обогрев ровно посередине.
Ситуация действительно странная и комичная. То мы с ним чуть не подрались в сугробах, а теперь готовы отдать то малое тепло, что у нас есть. Но этого всё ещё не достаточно, мне всё ещё холодно…
Вадим как будто читает мои мысли и протягивает кофе в стаканчике.
— Отдаешь свой кофе? — удивляюсь, но подарок принимаю сразу же, чтобы согреть свои руки. — Не похоже на тебя.
— С чего бы мне делиться с тобой своим кофе? — фыркает в ответ и трогается с места. — Этот я купил специально для тебя.
Берет другой стаканчик, который я в суматохе не заметила и смачно отпивает глоток.
— Ага еще скажи, что и под мой вкус сделал? — не веря смеюсь в ответ.
— Конечно! — спокойно отвечает, не глядя в мою сторону. — Всё как ты любишь: черный с молоком, с сахаром и двойным карамельным сиропом.
Смотрю на Вадима с подозрением: да чтобы он и так заботливо? Да никогда в жизни! Но Филёв спокойно ведет машину, не подавая и малейших признаков коварства. Я уже знаю, что он отличный актер, поэтому сомнения всё ещё меня не отпускают.
С опаской подношу кофе к губам и делаю первый глоток. Сразу же морщусь в отвращении! Черный крепкий и ни грамму сахара!
— Да чтоб тебя… — огрызаюсь в ответ на его шутку.
Смеется вовсю и даже не стесняется.
— Ладно, шучу я, — в итоге произносит Вадим и забирает мой напиток. — Это мой кофе, просто местами поменял.
Протягивает новый стаканчик, и я снова аккуратно пробую. На этот раз кофе просто восхитителен. Приторно-сладкий, как я и люблю.
— Спасибо, — тихо произношу и с блаженством окунаюсь в мир горячего крепкого кофе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кстати, — говорит Вадим более серьезным тоном, отчего я немного напрягаюсь. — Что у тебя опять с телефоном? Не мог дозвониться до тебя.
— Ах это? — нервно вскрикиваю и на ходу пытаюсь придумать очередную ложь. — Он просто упал сильно, сам телефон цел, а вот симка пострадала. Пришлось новую установить.
Пытаюсь улыбаться, чтобы не выдать своей паники. Я уже не первый раз за этот год меняю номер и причина всегда одна: Матвей и его преследования с оскорблениями в мой адрес. Я не знаю, что такого с ним случилось, и почему он так на меня обозлился. Но единственное, что я могу — это просто переждать бурю и надеяться, что однажды Матвей выбросит свои навязчивые мысли вместе с бутылкой.
— Упал говоришь? — переспрашивает Вадим и хмурится, глядя на дорогу.
— Ну, ты же знаешь какая я растяпа… — пытаюсь сгладить обстановку.
Сжимает руль так сильно, что белеют костяшки на руках. И, кажется, он совершенно не поверил в мою ложь.
29. Вадим
Почему Кира так спокойно относится к преследованию ее бывшего. Матвей уже давно перешел все границы дозволенного. Кира могла бы с легкостью подать на него заявление. И я бы поддержал. Но вместо этого она просто улыбается. Как будто ничего не случилось.
И если Кира спокойна, то внутри меня буквально бушует ураган. Я ведь уже угрожал ему, натравил на его семейку органы, в открытую просил не приближаться к моей жене, но этого парня как будто унесло из реальности. Он топит все свои чувства в градусах, а потом вымещает зло на Кире. Кира, которая ему не сделала ровным счетом ничего. Больше всего ненавижу таких мелких подобных людишек как Матвей Поляков.
Мне явно нужен новый план. Но в голову ничего не лезет. Решаю обсудить это чуть позже с Кириллом. МОжет, у него будут свежие идеи. Хотя я уже и так знаю, что он ответит: «Обратись к отцу». Никогда! Ни за что! Только не к моему отцу! Сам справлюсь.
— Тебе помочь застегнуть галстук? — кричит Кира из своей комнаты.
— Сам справлюсь, — резко отвечаю и смотрю на себя в зеркало.
Видимо, задумался настолько сильно, что неправильно завязал этот чертов галстук. Весь набекрень съехал. Развязываю, злюсь и снова завязываю. Становится только хуже. Психую и яростно кидаю галстук на пол. Пойду просто в рубашке.
— Так, мы точно опоздаем, — спокойно говорит Кира.
Подкралась незаметно, стоит в проходе и не заходит в мою комнату. Соблюдает условия контракта. Мы уже давно перестали закрывать двери в свои спальни, выработав определённое доверие.
— Я могу войти? — спрашивает и, не дожидаясь ответа, подходит к злополучному галстуку.
Нежно обхватывает мое горло и завязывает все как надо. Не знаю, почему я поддаюсь. Она усердно все поправляет на мне и осматривает. Скидывает прилипшие ворсинки. Приятно до безумия. Такая нежная забота…
— А ты не пойдешь переодеваться? — спрашиваю ее и оценивающе смотрю.
— Так, я уже! — радостно отвечает Кира и крутится передо мной в обычном синем платье из стокового магазина.
— Я думал это одежда для дома, — бурчу себе под нос. Неужели она не шутить и действительно пойдет в этом к моим родителям на ужин?
— Зато по скидке и недорого, — говорит Кира и поправляет воротник платья.
Я специально дал ее карточку для покупок на такие случаи. Но она потратила ровным счетом ничего. Ни одной смс с оповещением от магазинов. Да что с ней не так? Любая бы уже растранжирила все до копейки. Конечно, я поставил лимит на всякий случай. Даже представлял не раз, как она позвонить мне в гневе и будет кричать, что я над ней издеваюсь и ей теперь стыдно в магазин ходить. Я бы поворчал и, конечно же, убрал этот лимит на сумму. Но такими темпами она даже не узнает, сколько ей можно потратить.
Не хочу с ней ссорится из-за такой ерунды. Если ее всё устраивает, то пускай ходит в своих лохмотьях.