Читать интересную книгу "Реформация - Уильям Джеймс Дюрант"

литании и псалмы, Карл читал или диктовал депеши сыну и давал ему советы по всем вопросам войны, теологии и управления. В последний год своего правления он стал беспощадным фанатиком; он рекомендовал свирепые наказания, чтобы «вырвать с корнем» ересь, и сожалел, что позволил Лютеру сбежать от него в Вормсе. Он приказал наказывать сотней ударов плетью любую женщину, которая приблизится на расстояние двух луков к стенам монастыря.37 Он пересмотрел свое завещание, указав, что за упокой его души должно быть отслужено 30 000 месс. Мы не должны судить о нем по тем дряхлым дням; возможно, какая-то примесь безумия перешла к нему вместе с кровью его матери.

В августе 1558 года подагра переросла в жгучую лихорадку. Она повторялась периодически и с нарастающей интенсивностью. В течение месяца его терзали все предсмертные муки, прежде чем ему позволили умереть (21 сентября 1558 года). В 1574 году Филипп приказал перенести останки в Эскориал, где они покоятся под величественным памятником.

Карл V был самым впечатляющим неудачником своей эпохи, и даже его добродетели иногда оказывались плачевными для человечества. Он дал мир Италии, но только после десятилетия опустошения, подчинив ее и папство Испании; и итальянское Возрождение зачахло под этим мрачным владычеством. Он победил и взял в плен Франциска, но упустил в Мадриде королевскую возможность заключить с ним договор, который мог бы спасти все лица и сто тысяч жизней. Он помог отступить Сулейману под Веной и сдержал Барбароссу в Средиземноморье. Он усилил Габсбургов, но ослабил империю; он потерял Лотарингию и сдал Бургундию. Князья Германии сорвали его попытку централизовать там власть, и с его времени Священная Римская империя представляла собой разлагающуюся ткань, ожидающую, когда Наполеон объявит ее мертвой. Он потерпел неудачу в своих попытках подавить протестантизм в Германии, а его метод подавления протестантизма в Нидерландах оставил трагическое наследие его сыну. Он нашел немецкие города процветающими и свободными; он оставил их больными в условиях реакционного феодализма. Когда он приехал в Германию, она была жива идеями и энергией, превосходящими любую другую нацию в Европе; когда он отрекся от престола, она была духовно и интеллектуально истощена, и два столетия пролежала без движения. В Германии и Италии его политика была незначительной причиной упадка, но в Испании именно его действия подавили муниципальную свободу и энергичность. Он мог бы спасти Англию для Церкви, убедив Екатерину уступить потребности Генриха в наследнике; вместо этого он заставил Климента впасть в губительное колебание.

И все же именно наша ретроспектива позволяет увидеть его ошибки и их огромность; наше историческое чувство может оправдать их как обусловленные ограниченностью его умственного окружения и суровыми заблуждениями эпохи. Он был самым искусным государственным деятелем среди своих современников, но только в том смысле, что он смело решал самые глубокие вопросы в их широком диапазоне. Он был великим человеком, которого погубили и разбили проблемы его времени.

Два фундаментальных движения пронизывали его долгое правление. Самым фундаментальным был рост национализма в централизованных монархиях; в этом он не участвовал. Самой драматичной была религиозная революция, возникшая на почве национальных и территориальных противоречий и интересов. Северная Германия и Скандинавия приняли лютеранство; южная Германия, Швейцария и низменности разделились на протестантские и католические части; Шотландия стала кальвинистской пресвитерианской, Англия — англиканско-католической или кальвинистско-пуританской. Ирландия, Франция, Италия, Испания и Португалия остались верны далекому или наказанному папству. И все же среди этой двойной раздробленности росла тонкая интеграция: гордые независимые государства оказались взаимозависимыми, как никогда раньше, все больше связывались в единую экономическую паутину и образовывали огромный театр взаимосвязанной политики, войн, права, литературы и искусства. Европа, которую знала наша молодежь, обретала форму.

КНИГА III. ЧУЖЕСТРАНЦЫ В ВОРОТАХ 1300–1566

ГЛАВА XXIX. Объединение Руси 1300–1584 гг.

I. НАРОД

В 1300 году России не существовало. Север по большей части принадлежал трем самоуправляемым городам-государствам: Новгороду, Вятке, Пскову. Западные и южные губернии находились в зависимости от Литвы. На востоке Московское, Рязанское, Суздальское, Нижегородское и Тверское княжества претендовали на индивидуальный суверенитет и были объединены лишь общим подчинением Золотой Орде.

Существительное Орда произошло от турецкого ordu — лагерь, а прилагательное — от куполообразного шатра, покрытого золотой тканью, который служил штаб-квартирой Батыю Великолепному, внуку Чингисхана. Завоевав южную Русь и западную Азию, эти азиаты-мародеры построили свою столицу в Сарае на одном из рукавов нижней Волги и получали ежегодную дань от русских князей. Орда была отчасти земледельческой, отчасти кочевой, пастушеской. Правящие семьи были монгольскими, остальные — в основном тюрки. Название «татары» пришло в Орду от племен та-та в Гоби, которые в IX веке положили начало монгольской лавине на Запад. Главные результаты долгого подчинения Руси Орде были социальными: самодержавие московских князей, подневольная преданность народа своим князьям, низкий статус женщины, военная, финансовая и судебная организация московского правительства по татарскому образцу. Татарское господство на два столетия отсрочило попытку России стать европейским окцидентальным государством.

Русский народ с молчаливым стоицизмом переносил самые тяжелые испытания, но в то же время находил в себе мужество петь. Враги называли их грубыми, жестокими, бесчестными, хитрыми и жестокими;1 Но их терпение, хорошее настроение, дружелюбие и гостеприимство искупили их — настолько, что они были склонны считать себя солью земли, более человечной. Их приучали к цивилизации варварскими законами и страшными наказаниями; так, нам рассказывают, что жену, убившую мужа, закапывали живьем по шею, колдунов сжигали заживо в железной клетке, а фальшивомонетчикам вливали в горло жидкий металл.2 Как и все люди, борющиеся с холодом, русские обильно пили алкоголь, иногда до пьяного оцепенения; даже пищу они приправляли, чтобы согреться. Они наслаждались горячими ваннами и мылись чаще, чем большинство европейцев. Религия предписывала женщинам скрывать свои соблазнительные формы и волосы и клеймила их как избранное орудие сатаны; тем не менее они были равны с мужчинами перед законом и часто участвовали в общественных развлечениях или танцах, которые были запрещены как грех. Русская церковь проповедовала строгую мораль и запрещала супружеские отношения во время Великого поста; предположительно, строгость кодекса была противовесом склонности людей