Снейп стоял за одной из ширм так, чтобы анимаг не могла его увидеть, и наблюдал, не в силах пошевелиться. Староста гриффиндорцев, его несгибаемая ученица, плакала от собственной беспомощности и невозможности как-то изменить ситуацию.
Однако это мгновение слабости длилось недолго. Через некоторое время девушка встала, вытерла слёзы и, присев на край кровати гриффиндорца, негромко заговорила:
— Рон и Невилл передают тебе привет из Италии. Они тоже не сдаются и пытаются найти способ, чтобы тебе помочь. Невилл готовит различные зелья, а Рон подключил Блейза, и они день и ночь сидят в библиотеке. Представляешь, Рон и в библиотеке!
Староста замолчала, словно давая другу оценить смешную шутку, а потом продолжила:
— Виктор с Полумной тоже прислали сову, хотя и им пока не удалось ничего обнаружить. У Флер тоже пока нет результатов, но она продолжает работать. Мы с Тео уже просмотрели большую часть фолиантов в их родовой библиотеке. Но, возможно, где-то среди оставшихся книг есть то, что тебя спасёт. Драко сейчас изучает библиотеку в своём родовом замке и очень старается, Гарри, он очень хочет тебе помочь. Из Румынии пока нет утешительных вестей. Чарли с Панси тоже передают привет. Кажется, у них всё налаживается. А близнецы сегодня обещали предпринять ещё одну вылазку в Запретную секцию и снова поискать там информацию. Так что мы не сдаёмся, Гарри, и ты тоже держись, не сдавайся. Мы найдём способ тебе помочь.
Девушка встала и, убрав черноволосую прядь с лица друга и поцеловав его в лоб, ушла. А незамеченный ею Северус Снейп тихо подошёл к кровати и посмотрел на лежащего перед ней парня.
— Они тебя любят, Гарри, и готовы бороться за тебя до конца, не жалея собственных сил и, возможно, рискуя жизнью. Вот только они не могут признать, что все их усилия бесполезны. Они ведь многого не знают.
Профессор ещё раз посмотрел на умиротворённое лицо Гарри. Пора было принимать решение — сложное, трудное, но единственно правильное.
Две недели спустя Пятница часть 2
POV Драко
Наконец-то я смог освободиться. Когда-то я радовался тому, что стал старостой, принял почётную должность, но сейчас я просто ненавижу эти обязанности. Ведь то время, которое я мог бы проводить рядом с любимым человеком, мне приходится посвящать общественной деятельности. И вряд ли кто-то действительно понимает, сколько сил мне приходится прилагать, чтобы поддерживать образ идеального старосты. По моему лицу по-прежнему ничего нельзя понять, и только близкие мне люди знают, что всё, о чём я могу думать, — это Гарри. Гарри, который вот уже вторую неделю пребывает в магической коме.
И вот я снова иду по уже набившему оскомину пути. Пути, ведущему в Больничное крыло. Думаю, что всем моим предкам, учившимся здесь, не приходилось бывать здесь столько, сколько доводится бывать мне. Каждый раз я иду сюда с надеждой. С надеждой на то, что я сейчас подойду к кровати, а лежащий на ней парень откроет свои колдовские зелёные глаза и скажет «Здравствуй, Драко». Вот только каждый раз меня ждёт разочарование. Ты по-прежнему лежишь недвижимый с застывшим спокойным лицом.
Наверное, за все пять лет учёбы я не видел у тебя такого спокойного выражения. Возмущение, гнев, задумчивость, разочарование, упрямство, радость… Всё это я видел у тебя на лице, но только не спокойствие. И мне так хочется, чтобы это выражение исчезло, а ты, наконец, пришёл в себя.
Мы делаем всё для этого. Вот уж никогда не думал, что мне, ученику Слизерина, привыкшему полагаться только на себя, будет так комфортно работать в большой команде. В очень большой команде. Я как-то никогда не задумывался, сколько у тебя друзей. На разных факультетах, а теперь и в разных странах. И все они: юноши и девушки, маги, оборотни, анимаги — стремятся помочь тебе. Старинные легенды, семейные предания, забытые рецепты — мы ищем всё, что могло бы дать тебе надежду. Хотя бы малейшую зацепку на шанс. Но пока всё тщетно, у нас по-прежнему ничего нет.
Хорошо ещё, что мама понимает, какие чувства нами двигают, и поэтому закрывает глаза на вечерние вылазки некоторых гриффиндорцев. А вот с моим деканом всё гораздо сложнее. Он не одобряет наших поисков, прозрачно намекая, что группе студентов далеко до квалифицированных специалистов. Но, несмотря на весь свой скептицизм, крёстный не пытается чинить нам препятствия. Лишь только предупреждает, чтобы я не смел пренебрегать своими обязанностями старосты. В общем, наш декан старается вести себя как всегда, пытаясь скрыть, что он тоже переживает за тебя. Я ведь прекрасно вижу, что крёстный проникся уважением к Гарри и тоже хочет, чтобы он очнулся. В ином случае получится, что последний удар Дамблдора достигнет своей цели.
Осталась ещё одна лестница и коридор, и вот я на месте. Сейчас я снова увижу тебя. Мой прекрасный черноволосый гриффиндорец, похожий на спящего принца из детской сказки. Вот только… Если бы ты был спящим принцем из сказки, то давно бы уже проснулся, ведь я целую тебя всякий раз, как прихожу в Больничное крыло. Какая горькая ирония. После того, как ты убежал из моей комнаты, заперев меня в ней, я думал, что никогда в жизни не смогу подойти и прикоснуться к тебе. А теперь… Теперь я нахожусь так близко, могу целовать тебя, поправлять твои волосы, держать тебя за руку. Вот только радости это не приносит. Мне хочется, чтобы ты мне отвечал или накричал и даже ударил меня. Всё, что угодно, лишь бы ты был в сознании. Снова опаздывал на завтрак, спорил с преподавателями, задумывал аферы с близнецами. Всё, что угодно, лишь бы ты был здесь.
Единственное, на что я ещё надеюсь, так это что в твоём состоянии ты, Гарри, слышишь, когда с тобой говорят. Что ты знаешь, что к тебе приходят друзья и рассказывают обо всех событиях. Что ты в курсе всех перемен, произошедших
здесь за эти две недели. И знаешь о том, как изменилась Англия, и что произошло с Дамблдором. Теодору, как инициатору магического суда над бывшим директором, был доподлинно известен приговор, который ему вынесла магия. А младший Нотт в свою очередь рассказал о нём нам с Гермионой.
— Магия сохранила бывшему директору интеллект, — сказал тогда Тео, — которым он так гордился, и ещё добавила лет. Так что проживёт Дамблдор ещё где-то лет двести.
— И это наказание?! — не смогла удержаться от вопроса изумлённая Гермиона.
— А дальше — лучше, — усмехнулся Нотт. — Дамблдор так ненавидел и боялся магов, имеющих вторую животную форму, и так стремился их уничтожить, что магия превратила старика в животное. Животное, которое будет жить в зоологическом уголке в детском приюте. И дети-сироты будут каждый день приходить и играться с Дамблдором.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});