Это привезли выкуп.
Георгий Георгиевич с Элиной спустились к машине. Полотенц в шляпе, Элина в платке.
Бухгалтер Семен Трофимович стоял возле машины.
— Где же охрана? — спросил он.
— Охраны не надо, — ответила Элина Виленовна. — Сами управимся.
— А если засада? — спросил бухгалтер, передавая шефу ключи от машины.
— Справимся, — сказал Георгий Георгиевич. Он подумал и добавил: — Семен Трофимович, ветер поднялся, сквозняки вокруг. В твоем возрасте себя беречь надо.
С этими словами Полотенц снял свою шляпу и напялил на голову бухгалтеру.
— Не может быть! — Бухгалтер был потрясен человеколюбивым поступком президента. Уже шестой год он трудился в Фонде, но ни разу не слышал, чтобы Полотенц совершил добрый поступок, кого-то пожалел или кому-то что-то подарил.
— Что ты делаешь! — воскликнула Элина Виленовна. — Ты же простудишься.
— Ничего со мной не случится. Я молод и крепок, — ответил Георгий Георгиевич. — А вот Семену Трофимовичу скоро на пенсию, а пенсия у нас маленькая, не заботится государство о человеке.
Так Семен Трофимович остался в шляпе, а Полотенц с Элиной поехали на Мантулинское шоссе.
— Чего не понимаю… — начала говорить Элина, но Георгий Георгиевич не стал ее дослушивать.
Он хитро поглядел на спутницу и сказал:
— Когда следователи Хваты были у меня в кабинете, я видел, как один из них возле вешалки крутился, где мой плащ и шляпа. И шляпу в руках крутил. Когда они ушли, я поглядел внимательно и вижу — к шляпе булавка приколота, а на самом деле это не булавка, а передатчик. «Жучок»!
— Они нас слушают! — возмутилась Элина Виленовна.
— Точнее сказать — прослушивали. Но надеюсь, что теперь перестали.
Элина задумалась, потом сказала:
— А что, если в меня где-нибудь «жучок» воткнут?
— Есть шанс, — сказал Полотенц. — И его надо учитывать.
— Но ведь нам нечего скрывать от ментов? — спросила Элина Виленовна. — Мы открыты перед ними, как ворота?
— Вот именно! — усмехнулся Георгий Георгиевич.
Ночью движение в Москве не очень бурное, так что доехали они до нужного места почти без задержек.
В нужном месте съехали с шоссе и повернули на узкую проселочную дорогу.
На обочине стояла зеленая «Газель», точно такая же, как та, на которой они приехали.
Георгий Георгиевич поморгал фарами.
В ответ — тишина.
— Ну что ж, выходим? — спросил он у Элины Виленовны.
— Надо выходить, — сказала секретарша. — Что-то они молчат, не нравится мне это.
— Может, дать сигнал? — спросил Полотенц.
— Не уверена, — ответила Элина Виленовна.
— Тогда подождем, — сказал Георгий Георгиевич. — Они сами нам подадут сигнал.
А в это время вне себя от гнева Борис Хват колотил крепким кулаком по наушникам.
— Почему молчит подслушка? Нет, ты скажи, почему она молчит?
Они неслись по Мантулинскому шоссе, чтобы перехватить похитителей на месте встречи и, может, спасти от смерти самого Георгия Георгиевича.
И поэтому они опоздали к месту встречи, когда туда приехал Полотенц в белом фургоне, и не узнали, что же там произошло за последние десять минут.
— Ах, как много я бы дал, — сказал Борис Хват брату Глебу, — чтобы услышать, что сказали похитители Полотенцу, как они взяли деньги и куда делась уважаемая Аглая Тихоновна.
— Я бы дал побольше, чем ты, — ответил брат Глеб.
Они вышли из своего лимузина с синим фонарем на крыше, а из сопровождающего джипа вылезло десять спецназовцев, которые должны были освободить Аглаю Тихоновну, если бы не помешала инициатива супруга.
Они подошли к стоящему поперек дороги фургону «Газель».
Возле него на земле лежала без сознания прекрасная девушка — Элина Виленовна, рядом лежал клок ваты, смоченный хлороформом.
— Причина бессознания ясна, — сказал Борис Хват, понюхал вату и потерял сознание.
Тем временем Глеб Хват отыскал и Георгия Георгиевича.
Он тоже был без сознания, но лежал на водительском месте «Газели».
Правда, там обошлось без хлороформа.
Злоумышленники ударили его по голове тяжелой арматуриной и разбили в кровь голову.
Орудие нападения валялось рядом.
Георгий Георгиевич дышал, пульс был редким, но слабым.
Глеб Хват распахнул дверцу «Газели».
Там было пусто.
Необъяснимым образом все деньги — несколько тяжелых мешков с бумагой — исчезли.
У преступников вряд ли было время перетаскать столько денег.
Но они поменяли фургоны!
Аглаю Тихоновну не вернули и исчезли.
Так что, оставив экспертов, чтобы обыскать место преступления, Глеб приказал всех пострадавших, включая брата, отвезти в Склифосовского.
Глава шестнадцатая
Продолжение начинается
В больнице, придя в себя, Полотенц и Элина рассказали о случившемся.
Оказывается, когда они подъехали, на месте встречи уже ждал зеленый фургон. В нем было шесть или семь человек в черных масках. Эти люди спросили где деньги. А Георгий Георгиевич ответил: «А где моя Аглая?» Тут его оглушили, а Элину одурманили, и больше они ничего не помнят.
Допрос Полотенца проходил в его палате в клинике Склифосовского.
Врачи сообщили следователям, что жизни пострадавших ничто не угрожает. Но желательно немного отдохнуть. Может быть, на Канарских островах, а может быть, в санатории «Барвиха». Но Георгий Георгиевич ответил, что забота о судьбе Аглаи Тихоновны, а также крайняя занятость не позволяют ему отдыхать на островах и даже купаться. Пускай купаются бездельники.
Сыщик Глеб Хват спросил, какого черта они поперлись вдвоем отдавать такие большие деньги.
— Потому что я люблю мою Аглаю! — ответил Полотенц. — Я опасался безобразий со стороны похитителей.
— Потому что я люблю и уважаю моего шефа, — ответила Элина Виленовна. — Куда он, туда и я!
Борис Хват почесал в потылице. Ему вообще вся эта история не очень нравилась. А больше всего ему не нравилась небольшая на первый взгляд, но существенная на второй взгляд деталь: почему сумма выкупа за жену господина Полотенца совпадала с суммой, которую он должен в налоговое управление? Неужели это только случайность? Или похитители знали о долге Полотенца? О том, что именно такая наличность скопилась в сейфах Фонда?
Глеб Хват беспокоился о другом. Почему, думал он, они повезли пятьдесят семь миллионов долларов вдвоем, без охраны и так доверчиво?
Разговор с Полотенцем получился трудным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});