«Министр подумывает?» — усомнился Гарри. Звучало это, конечно, красиво, и все же юноша необъяснимым образом чувствовал, что на самом деле это предложение исходит от Дамблдора. Перси, разумеется, его выполнит, в этом Гарри не сомневался, и в душе укреплялось приятное чувство. Он был рад, что у Люпина будет работа.
— А что ты такой недовольный, есть проблемы? — проницательно заметила Джинни.
— Безусловно, — вздохнул Перси. — В пылу боя кое-кто из членов Ордена потерял сигнальные зеркала, которые упорно не желают теперь находиться. Если они попали в кладовку мистера Филча, это, конечно, трагедия.
— Мерлин, вот растяпы! — согласился с братом Рон, но Гарри, помня сутолоку и хаос сражения, не решился судить поспешно.
— У нас есть время для того, чтобы подумать над главной проблемой, — с повышенной серьезностью, а это кое-что значило, заговорил Перси. — Кстати, ее обозначил Дамблдор, и я согласен, что это действительно наиболее сложная задача.
И Серый Кардинал поглядел на своих спутников, явно ожидая, что они догадаются сами. Гарри заметил, что Рону это весьма не понравилось.
— Мы должны обезвредить Темного лорда, — пылко произнесла Гермиона.
— Верно, — и Перси кивнул, окатив Гермиону преисполненным одобрения взглядом. — Проблема в том, как это сделать.
Только после этих слов Гарри начал понимать, что он имеет в виду.
— Но ведь рано или поздно он попадется? — с надеждой, плохо заменяющей уверенность, заявил Рон.
— Нет, до этого момента все как раз ясно, — поморщился Перси. — Можно, хотя и непросто, вывести из игры всех Упивающихся смертью и даже изловить самого Темного лорда. Ну, а дальше что с ним делать?
Проблема озадачила даже тех, кто не слышал о способности Волдеморта постепенно испаряться или что-то подобное.
— Вот об этом мы и подумаем, — дождавшись, когда все окончательно проникнутся, бодро изрек Серый Кардинал. — А пока у меня есть для вас подарок от Министерства.
И он застыл с таким видом, словно ждал аплодисментов, не обращая ни малейшего внимания на то, что его заявление скорее насторожило слушателей, чем обрадовало.
— Только не говори, — ужаснулся Рон, — что нас всех принимают туда под фамилией «Уэзерби»!
Серый Кардинал укоряющее смерил взглядом младшего брата и заявил, что ничего подобного. Подарок заключался в том, что Министерство разрешило им выйти в Хогсмид, о чем он за столом известил наставников. Впрочем, это было дозволено всей школе, только выпускникам — на день раньше.
Прощаясь, Перси передал Рону небольшой сверток.
— Думаю, тебе пригодится. Просто мне это больше не надо, — заявил он.
— Что, новый Скабберз? — кисло поинтересовался Рон.
— И когда ты только перестанешь говорить глупости? — покачал головой благоразумный старший брат. — Я же говорю, это может принести тебе пользу. Разверни, когда поднимешься в башню.
Рон, разумеется, не стал ждать так долго. Едва важный родственник скрылся из виду, он тут же принялся сдирать обертку. Вот ему это удалось, и он сначала недоверчиво, а потом с явным изумлением уставился на подарок.
— Посмотрите, что этот… великий человек подарил мне! — выпалил Рон.
Гарри вместе с Джинни и Гермионой склонился над подарком. То была маленькая книжечка с названием «Старосты, которые добились власти».
Рон ее, разумеется, читать не стал. Зато они несколько раз подходили к тому месту, где однажды видели Гриффиндора. Но он не появлялся, а Живоглот, когда Гермиона проводила его когтем по стене, вырывался, рычал и в конечном итоге удирал, самодовольно задрав хвост.
— Должно быть, Годрик появляется лишь тогда, когда в этом есть необходимость, — предположила Гермиона.
В «Хогвартсе», пожалуй, давно так не радовались разрешению посетить Хогсмид. Все объявления, как быстро сообщили друг другу старосты, за час оказались разрисованы всевозможными цветочками, сердечками и прочими украшениями. А пока что ученики довольствовались прогулками по территории школы.
В один такой день, когда, дождавшись окончания короткого дождя, гриффиндорцы выглянули во внутренний дворик, Гермиона завела разговор о том, что достигнутые дипломатические отношения с представителями других колледжей надо бы укрепить. И все бы правильно, только понятия о том, что для этого надо делать, у нее были странные.
— Было бы правильно, если бы ты, Гарри, первым подал Малфою руку, пошел с ним на контакт ради единства школы, — предложила она.
— Но ты же знаешь, что я его не люблю, — устало вымолвил Гарри.
— Гарри, я и не заставляю тебя его любить, — терпеливо разъяснила Гермиона.
— Да ты чего, Грэнжер? Посмотрел бы я, как ты его заставила бы!
Гарри мысленно выругался, впрочем, без особых эмоций. Ухмыляющийся на скамейке Гойл, которого они непонятно как умудрились не заметить, еле сдерживал хихиканье.
— Не смешно, Гойл, — рявкнула Гермиона.
— А ты чего подслушиваешь? Иди своей дорогой, — послал слизеринца Рон.
Тот словно только того и ждал — помчался вприпрыжку, заставляя сотрясаться твердь земную, с неадекватно счастливым видом. А Гермиона, не глядя на него, продолжала, и в ее голосе звенело давно не замечаемое волнение.
— Помните, когда я восстановила пепел и оказалась в больничном крыле? Профессор Снейп пришел туда, чтобы выяснить, что со мной, потому что слизеринцы расценили мою болезнь как попытку причинить мне вред. Я им не нравилась, но они не могли оставить меня без помощи! — Гермиону это, казалось, здорово вдохновляло, щеки ее горели, и Гарри мысленно подобрался, вопрошая себя, во что еще, помимо П.У.К.Н.И., ей удастся его втянуть. — Я знала, что единство между колледжами — для нас реальный шанс одержать верх в этой борьбе. Ведь что мы можем сделать, если постоянно выясняем отношения между собой!
— Как оказалось, отношения эти довольно тесно переплетаются, — едко заметил Гарри. Он решил честно попытаться донести до подруги свою точку зрения и обосновать, почему ему не хочется ближе сходиться со слизеринцами. — Вот только они этого не признают! Например, Малфой с самого начала был неблагодарным! Он, должно быть, учился у Снейпа тем же нечестным приемам, чему сам Снейп научился в семье моей мамы. И это не мешало ему кривить губы при слове «магглы»!
— Я уверена, что Драко ничего об этом не знает, — покачала головой Гермиона.
Теперь, когда Малфою удалось отделаться от забот мадам Помфри, они с Гермионой возобновили свои дурацкие прохаживания по дворику. И Гермиона поведала, что во время одной такой прогулки они наткнулись на группу хуффульпуффцев, в которой пессимистично настроенный Захариас Смит разглагольствовал о том, насколько теперь наладят строгий отбор для работы в Министерстве магии.