Гироскопические стабилизаторы выровняли судно, и Дворецки воспользовался моментом, чтобы отцепиться от Крюика.
— Ах, Крюик, — сказал Мульч, — Редко встречается кто-то с таким фонетически подходящим именем.
Дворецки даже не слушал. Если даже и было время заниматься ерундой с Мульчем, то оно еще не наступило. Вместо этого он обратился к остальным враждебным гномам.
— Вы двое, — сказал он, смотря на них своим самым жестоким взглядом, взглядом который однажды заставил тролля подумать, что возможно он откусил больше чем, может прожевать.
Вышеупомянутые двое сжались под взглядом Дворецки и задались тревожным вопросом, что этот гигант прикажет им сделать.
Дворецки махнул большим пальцем в сторону двери.
— Прыгайте, — просто сказал он.
Гномы посмотрели друг на друга, и взгляд этот был красноречивее всяких слов.
«Мы должны фактически прыгнуть в дневной свет», — думали они, — «или мы должны остаться и бороться с этим ужасным человеком-горой»?
Они взялись за руки и прыгнули.
Не больше секунды Мульч брал под контроль управление аппарата и снижал судно, чтобы захватить Джульетту.
— Привет Нефритовая Принцесса, — заявил он со своего кресла пилота, — как твоя карьера рестлера? У меня тоже есть прозвище. Надгробник. Как тебе?
— Мне нравится, — сказала Джульетта, целуя Мульча в щеку, — спасибо что спас нас.
Мульч улыбался.
— По телевизору ничего не было. Только «плата за каждую просмотренную программу», а я отказываюсь покупать программы из принципа. За исключением того шеф-повара пошляка. Мне нравится он, и то, что он делает с индюшкой и парой стручков фасоли.
Новообретенные воспоминания Джульетты напомнили ей зависимость Мульча от еды.
— Получается, ты случайно оказался в закусочной, когда поступил заказ этим парням? — с сомнением спросил Дворецки, бросая некоторое полевое снаряжение первой необходимости беспомощным гномам ниже.
— Мульч потянул рычаг управления, быстро поднимая судно в облака.
— Да. Это судьба, друзья мои. Я пошел против собственного вида ради вас. Надеюсь, вы цените это. Или лучше: «надеюсь, ваш богатенький босс оценит это».
Дворецки закрыл люк, перекрыв порыв ветра.
— Насколько я помню, я проделал большую часть спасения.
— Все что ты сделал, испортило мой план, — фыркнул гном, — я собирался позволить им оглушить вам обоих, поднять с помощью лебедки на борт, а затем делать свой ход.
— Потрясающий план.
— В отличие от вашего: броситься под лопасти ротора?
— Согласен с тобой.
На мгновение застыла тишина, тишина которой невозможно добиться, находясь в человеческом летательном аппарате. Так же, тишина, которая возникает, когда небольшая группа людей задается вопросом, как долго они смогут еще попадать в ситуации верной гибели с надлежащей жизнеспособностью в их телах.
— Снова в путь, я думаю? — наконец сказал Мульч, — в путь, в другое «спасти мир», «вовремя», «не по инструкциям» приключение?
— Ну, за одну ночь на нас напали зомбированные фанаты рестлинга и невидимые гномы, — угрюмо произнес Дворецки, — так что, безусловно, похоже на то.
— Куда? — спросил Мульч, — Где не слишком солнечно, надеюсь. Или не слишком холодно. Я ненавижу снег.
Дворецки понял что улыбается, не с нежностью точно, но и не с волчьим оскалом.
— Исландия, — сказал он.
Судно резко наклонилось, когда Мульч на мгновение отпустил свой рычаг управления.
— Если ты шутишь, Дворецки, то не смешно.
Улыбка Дворецки исчезла.
— Нет, — произнес он, — не шучу.
Глава 7 Как я люблю тебя?
Ватнаекуль; настоящее время.
Орион Фаул пристегнулся ремнями безопасности непосредственно рядом с Элфи и шептал ей на ухо, пока она вела спасательную капсулу через червоточину ледника, расколотую угнанным зондом.
Когда кто-то бубнит прямо в ухо, раздражаешься и в более счастливые времена, но когда этот человек извергает романтическую ерунду, в то время как владелец уха пытается совладать с управлением двадцатилетней спасательной капсулы в скоростном преследовании, то это вызывает немного больше чем просто раздражение — это опасно отвлекает.
Элфи протерла рукавом ее костюма иллюминатор. Снаружи единственный луч освещал путь в червоточине.
«Прямо», — думала она. «Пока прямо»
— Как я люблю тебя? — спросил Орион, — дай-ка подумать. Я люблю тебя страстно и бесконечно. Естественно, «бесконечно» — это и так понятно.
Элфи сморгнула пот с глаз.
— Он это серьезно? — обратилась она через плечо к Жеребкинсу.
— О, абсолютно, — сказал кентавр, его голос дрожал наряду с движениями капсулы, — если он попросит поискать его родинки, тут же говори «нет».
— Ох, я бы никогда не стал, — заверил ее Орион, — Леди не ищут родинок, это работа для веселых ребят типа милого зверька или меня. Леди, как мисс Малой, делают достаточно своим существованием. Они излучают красоту и этого вполне достаточно.
— Ничего я не излучаю, — процедила Элфи сквозь зубы.
Орион похлопал ее по плечу.
— Я позволю себе не согласиться. Ты прямо сейчас излучаешь потрясающую ауру. Она светло-голубая, с маленькими дельфинчиками.
Элфи крепче сжала руль.
— Мне плохо. А он просто сказал «светло-голубая»?
— И с маленькими дельфинчиками, — сказал Жеребкинс, который был рад отвлечься от того факта, что теперь они гонятся за зондом, который взорвал их шаттл, что походило на мышь, гоняющуюся за кошкой, гигантской кошкой-мутантом с лазерными глазами и со злобными котятами поменьше в животе.
— Помолчи, милый зверек. Помолчите вы оба.
Элфи не могла себе позволить отвлекаться, и чтобы перекрыть лепет Ориона она разговаривала сама с собой, и все это записывалось в судовом журнале.
— Все еще проходим через лед, в невероятно широкой вене. Нет ни радаров, ни гидролокаторов, следуем за светом.
Световой шоу, которое демонстрировал иллюминатор, было одновременно жутким и красочным.
Двигатели зонда стреляли лучами вдоль высеченного льда и посылая радуги, мерцающие на всех плоскостях. Элфи была уверена, что видела целую стаю китов замороженных в леднике и возможно какую-то огромную морскую рептилию.
— Зонд поддерживает курс в диагональном спуске. Мы отходим от ледника без заметных препятствий.
И это было правдой: повышенная плотность казалось, никак не влияла на лазерные резаки зонда.
Жеребкинс не смог удержать свой самодовольный комментарий.
— Я знаю, как они устроены, — сказал он.
— Но не как их контролировать, — ответила Элфи.
— Ты злишь принцессу, — воскликнул Орион, борясь со своим ремнем безопасности, — если бы ни эти чертовы оковы…
— Ты был бы мертв, — закончил за него Жеребкинс.
— Верно подмечено, — признался Орион, — и принцесса уже спокойна, так что никаких жертв, милый зверек. Я должен умерить свой рыцарский пыл. Иногда так и рвусь в драку.
Уши Элфи зудели, и она знала, что это только от стресса, что совсем ей не помогало.
— Мы должны вылечить Артемиса, — сказала она, мечтая о свободной руке, чтобы почесаться, — это все что я могу сказать.
Обрыв скалы сверкал с внешней стороны запутанной смесью серого и темно-синего.
Зола, измельченный камень и обломки пород спиралью снижались на стенки аэродинамической трубы и мешали обзору Элфи.
Она проверила пункт связи капсулы без особой надежды.
— Ничего. Никакого контакта с Атлантидой; мы все еще изолированы. Должно быть, зонд уже видел нас. Почему нет никаких агрессивных действий?
Жеребкинс ерзал в своем ремне безопасности спроектированном для двуногих существ.
— О да, почему нет агрессивных действий? Я так тоскую по агрессивным действиям.
— Да я живу ради агрессивных действий! — загремел Орион, что было очень необычно, — ох, как я хочу, чтобы этот дракон вернулся и тогда я смог бы поразить его!
— Поразить его как? — спросил Жеребкинс, — с помощью твоего тайного родимого пятна?
— Не смей смеяться над моей родинкой, которой у меня возможно и нет.
— Заткнитесь, вы оба, — рявкнула Элфи, — свет изменился. Что-то надвигается.
Жеребкинс прижался щекой к заднему иллюминатору.
— Ах да. Я этого ожидал.
— Ожидал чего?
— Ну, сейчас мы должны быть ниже уровня моря, так что, то, что надвигается должно быть огромной частью океана. Сейчас мы только будем следить за тем, как хорошо я спроектировал этот зонд.
Свет, отражающийся на стенке аэродинамической трубы, внезапно стал тусклым и мерцающим и от оглушительного растущего звука падения, стены капсулы завибрировали. Даже Орион был лишен дара речи, потому что труба сплошной воды приближалась прямо к ним.
Из своей подготовки Элфи знала, что должна расслабить мышцы и поддастся воздействию, но каждая клеточка в ее теле хотела напрячься перед ударом.