поёжилась и снова принялась выжимать волосы. Вода была очень холодной. Но почему я этого не чувствовал? Мой разум определённо замёрз сильнее, чем тело[76].
Тесса сунула руку в клетку и вытащила нечто похожее на красную почтовую марку, которая тут же увеличилась в размере.
– Ай! – воскликнула она. – Ты намочил мою книгу.
– Как думаешь, сколько времени это займёт? – спросил я, глядя на вращающуюся темноту снаружи.
– Не знаю.
– Если мы находимся в воде, мы уже должны всплыть на поверхность, так? Кожа ведь плавает… Да?
– Конечно… Я так думаю. – Тесса раздирала страницы книги и пыталась их высушить.
Я вздохнул.
– Мы можем долго здесь просидеть.
– Хорошо, что у нас есть что почитать, – весело сказала Тесса. Теперь она разглядывала обложку. – «Механика разума»… М-м-м… судя по всему, Брока её сам написал.
– Что?
– Я сказала, похоже, что Брока…
– Ты шутишь! – Я выхватил книгу у Тессы из рук и принялся изучать название. – Совсем забыл. Я знаю кое-кого, кто всё бы отдал, чтобы её заполучить!
– О чём ты говоришь, Саймон?
– Гладстон, – со смехом ответил я. – Он говорил мне про эту книгу и про то, как он ужасно хотел её прочесть, но так и не смог найти копию.
– Чудесно, – равнодушно ответила Тесса. – Можешь привести ему сувенир, если, конечно, мы здесь не умрём или ты не сумеешь спасти Вселенную. Ученик года. Мистер Совершенство, не могли бы вы меня к чему-нибудь прислонить?
– Что?
– Моя талия приклеена к куску стекла, гений. Я заметила, что ты прислонился к своей кровати. Разве не видишь, что я не могу ни на что опереться? Не видишь, что я не могу лечь? Не видишь, как мне приходится стоять совершенно прямо? Ты понимаешь, что всё это твоя вина и ты просто должен перестать задавать вопросы, сделать, что я прошу, и вернуть мне мою книгу?
Я всё понял и поспешил выполнить её просьбу.
К счастью, на кровати были подушки, и я подложил их Тессе под спину и прислонил её к ножке стола.
– Жаль, что у нас нет одеял, – сказал я, заметив, что она всё ещё дрожит. Тут же на полу рядом со мной возникла стопка толстых шерстяных одеял. А у меня в животе затрепетало.
– Ух ты! – сказал я.
– Ух ты, – согласилась Тесса, глядя на одеяла.
Я схватил одеяло и накинул его ей на плечи.
– Саймон, – попросила Тесса, – скажи, что у нас есть миска клубники.
– У нас есть миска клубники.
Я снова почувствовал трепет в животе, и на полу у моего колена появилась большая стеклянная миска, полная клубники.
– Чёрт! – воскликнул я. – Тесса, я могу создавать клубнику.
Тесса схватила миску, сунула в рот несколько ягод, закатила глаза и, не прекращая энергично жевать, сказала:
– Саймон, я думаю, ты можешь создать здесь всё, что угодно. – Она снова поёжилась, отставила в сторону миску и стала выжимать рубашку. Внезапно Тесса застыла на месте, и её глаза сверкнули. – Саймон! Скажи, что на мне совершенно сухая новая рубашка.
– Тесса, на тебе совершенно сухая новая рубашка.
Мокрая рубашка Тессы исчезла, и на её месте появился крошечный ярко-розовый верх от бикини.
– САЙМОН! – закричала Тесса, заворачиваясь в одеяло. Я густо покраснел.
– Боже… Извини!
– СКАЖИ, ЧТО НА МНЕ ТОЛСТЫЙ, ТЁПЛЫЙ КОРИЧНЕВЫЙ СВИТЕР С ДЛИННЫМИ РУКАВАМИ И ВЫСОКИМ ВОРОТНИКОМ!
Я в точности повторил слова Тессы, стараясь не думать ни о чём, кроме толстых уродливых свитеров. К нашему облегчению, на ней сразу же появилась одежда.
Тесса сердито глядела на меня целую минуту, а я смотрел на свои ногти.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила она.
– Ну… Когда это случилось, я что-то почувствовал… Знаешь… Какое-то движение в месте сосредоточения моей силы. Думаю, это была настоящая магия!
Тесса закатила глаза.
– Это не то, что я имела в виду. Но думаю, это очень важно. Саймон, кажется, ты прав. То, что ты сделал – настоящая магия!
– Это вполне разумно, – продолжал я, радуясь, что нам удалось сменить тему. – Если плащ служит моим направляющим сосудом, как сказал Дрейк, значит, поскольку я действительно нахожусь внутри этого сосуда, магическая энергия начинает двигаться беспрепятственно.
– Но, – заметила Тесса, – это не объясняет, каким образом ты смог сделать все эти вещи. Одно дело – сделать одеяла, но создать еду из ничего – крайне сложное магическое искусство. Как ты смог это сделать, если не знаешь, как именно это делается?
Я пожал плечами.
– Обычно я вообще не знаю, что делаю. Так что какая теперь разница?
– Разница есть.
Мы замолчали, размышляя о том, что значит это новое открытие. Снаружи было темно. Вдалеке не было видно никаких огней. Никаких пузырьков на воде. Ничего, что указывало бы на то, что мы приближаемся к поверхности. Я подумал, что бы ещё создать, какое волшебство сотворить теперь, когда я, кажется, был способен на всё.
Тесса ела клубнику, погрузившись в собственные мысли.
На этот раз я решил подумать, а не произносить вслух, и в нескольких футах от нас вспыхнул яркий костёр. Глаза Тессы расширились, и я широко улыбнулся. Она задумчиво прикусила губу и плотнее завернулась в одеяло.
– Саймон, – сказала она, – нам надо обсудить, о чём тебе можно и нельзя думать?
– Нет.
– Хорошо. – Тесса съела очередную ягоду, а я изо всех старался не думать ни о чём в особенности. Точнее, я старался вообще ни о чём не думать. Мне совершенно не хотелось думать о каких-то случайных и вместе с тем неприятных вещах, например, гигантских кроликах с острова Яп или о чём-то в этом роде. Меня успокаивало лишь то, что я должен был заставить магию воплотиться в жизнь, а не просто думать о ней.
– САЙМОН!
А может быть, и нет. У меня за спиной возникли несколько гигантских кроликов с острова Яп и с любопытством смотрели на Тессу и её клубнику. Я снова сосредоточился, и они исчезли.
– Ладно, – прошептала Тесса. – Ладно. – У неё дёргался глаз, как всегда бывало в тех случаях, когда я случайно уничтожал весь мир. Если бы у неё были ноги, она бы встала. Но теперь ей оставалось лишь погрозить мне пальцем. – Я хочу, чтобы ты лёг спать, Саймон. Хорошо? Просто поспи немного, а когда у меня появится план, я тебя разбужу. Думаю, это будет лучше, чем если ты просто… Ну, ты понимаешь…
– Случайно отправлю нас в небытие?
– Точно, – ответила она и вздохнула с облегчением. – У тебя есть кнопка, помнишь? Та, которая заставляет тебя спать.
– Знаю. А5. Проблема в том, что она в плаще, а