пытаясь отползти. Уж он бы точно меня не пощадил.
— Уна, слетай к тем шатрам и посмотри, кто внутри. Узнай, по своей ли они здесь воле.
Фея как-то странно на меня посмотрела, но послушно выполнила приказ. В принципе, я знал ответ заранее, но лучше получить железные доказательства перед вынесением приговора.
— Пахнет в рабских загонах просто отвратительно. Большинство тут по своей воле, они меняют себя на еду и кров, — сообщила она, вернувшись обратно, — однако нескольких девушек совсем недавно пригнали с каких-то дальних деревень в большом караване. — Уна недовольно хмурилась. — Их признали негодными для продажи и оставили здесь умирать.
«Вот тебе и столица».
— Говоришь, мы на территории Бурого? — обратился я к Владису, предварительно наступив ему ногой на грудь.
— Да, он тебя порешит, урод! — на мгновение бандит показал свою истинную сущность. Впрочем, сразу же вспомнив, с кем он говорит, сразу смягчился. — Пощадите, добрый господин! Я расскажу вам, где спрятан наш общак!
Все же существуют вещи куда важнее, чем осмотрительность. В конце концов, одним врагом больше, одним меньше, какая разница?
— Не нужен мне ваш общак. — один патрон все же пришлось потратить для эффектности. Во лбу Владиса появилась крохотная дырочка, а на месте его затылка расцвело кровавое месиво. — Кончайте всех.
По три очка отношений с Белкой и Мин. Интересно, а почему с Уной давно ничего не обновлялось?
Пока девочки собирали кровавую жатву — одна веерами, а другая кривым ножом, — я открыл окно характеристик своего фамильяра и довольно кивнул. Ответ оказался прост и банален — наши отношения достигли максимальной отметки.
— Готово, господин, — с легким поклоном ответила Мин. — Что делать с остальными?
На платформе осталось еще достаточно людей. Они не осмелились напасть на нас и не догадались бежать. Из-за колонн, самодельных хибар и ящиков на нас смотрели множество испуганных глаз.
— Кто теперь здесь главный? — громко спросил я.
— Вы, господин, — робко ответил мне побитый жизнью мужчина лет пятидесяти с забавным именем Владислейв. 19-й уровень и никакого класса. Видок у него был тот еще, но глаза почему-то внушали доверие.
— Я не собираюсь оставаться в этой дыре, мы просто проходили мимо, — из темноты раздалось несколько смешков. Ну да, пришел какой-то черт с несколькими красотками и мимоходом сверг местную власть, Действительно, смешно. — Меня зовут Александр Морозов, я дворянин. Если хотите, можете стать моими крепостными. Построим вам общий дом, будете хорошо работать. Со временем каждый обзаведется своим жильем.
— Да мы тут все от дворян бежали, — со вздохом ответил мужчина, и несколько смельчаков согласно закивали. — Не по силам нам их поборы оказались… и другие развлечения… Лучше мы здесь останемся. Нищие и свободные.
— Хозяин своих не обижает, можете сами съездить в нашу деревню и посмотреть! — возмущенно крикнула Уна.
— Я никого не заставляю, — пожал я плечами и, отвернувшись, невзначай добавил, — На первый год освобожу от налогов.
О, а вот и вспышка интереса! Всех я, само собой, брать не собирался. Ни к чему мне расцвет преступности в Неряхино, но почему бы не припахать здоровых честных мужиков? Что-то мне подсказывало, что местные нечистоты мы уже осушили.
— А еще выдам подъемные на инструменты, оброк и пропитание. Работать будет тяжело, но это честный труд на свежем воздухе.
— Заберите нас к себе, барин! — закричала русоволосая девушка лет двадцати, вся одежда которой состояла из драного мешка с проделанными отверстиями для рук и ног. По всему ее бедру расцвел ужасающий кровоподтек. — Мы с сестрой согласны на любую работу!
Вторая оказалась еще младше. Внешность у сестер была на любителя. Впечатление портило огромное количество веснушек, обсыпавших их лица. Видимо, поэтому их и не взяли на невольничий рынок, но это не помешало нацепить на них рабские ошейники. Последние я с удовольствием сорвал, поздравив их со вступлением ко мне на службу. Рядом с именами девушек сразу же появилась приписка «Крепостная рода Морозовых».
Не знаю, насколько другие роды лютовали с налогами, но пожить годик без них захотели почти все. Пришлось задержаться и устроить настоящий кастинг. Я не брал разбойников, слишком старых и увечных. Все же я дворянин, а не благотворитель, и в первую очередь должен думать о своем кошельке. В итоге набралось почти полсотни будущих крестьян и еще несколько детей. Выдав им деньги на новую одежду, еду и плату для каравана, я отправил их в светлое будущее в Неряхино. И нужно будет не забыть связаться с Сергеем Игнатьичем и рассказать ему про пополнение. Глядя на уходящий в тоннель отряд «нищих», я надеялся, что они доберутся до каравана. По крайней мере, под чутким командованием того самого Владислейва. Как мне показалось, мужик он оборотистый и хваткий. Но больше, увы, помочь своим будущим крестьянам я не мог. А если не доберутся и разбегутся, хрен с ними. Я за одну ночью в ночном клубе больше отдал, чем им сейчас… Блин, да что со мной?! Зачем вся эта благотворительность? Опять захотелось деньгами пошвыряться? Так лучше бы в казино сходил.
В конце концов я тяжело вздохнул и пожал плечами. Не догонять же их теперь, лучше просто пойду дальше выполнять квест.
Не прошедшие отбор и не пожелавшие поступать ко мне на службу разбрелись по темным углам, и мы, наконец, смогли продолжить путь по заданию гнома. Знать бы еще, сколько идти… Может, все же стоит повернуть назад?
Система любезно показала светящиеся цифры у стрелки — стоило сделать шаг, как число уменьшилось на единицу. Нам осталось около тысячи шагов. Не так уж и много…
Линия повела нас на другой конец платформы, а дальше пришлось очень долго спускаться по лестнице. Шли мы минут десять по замершему эскалатору. Я с содроганием представил себе обратный путь. Что-то не помню я в Московском метро таких длинных эскалаторов. Значит, все-таки это не мое будущее.
Путь заканчивался у поднятых гермоворот, которые охраняли два широких мордоворота. Воины 34-го и 35-го уровней смотрелись очень серьезно. Особое уважение внушали шипастые шары на их кистенях.
— Пропуск! — если наша компания и выбивалась из тех, кто обычно спускался по этой лестнице, бугаи вида не подали.
— У нас его нет, — я смело посмотрел ближайшему воину в глаза.
Они переглянулись, потянулись к оружию и вздохнули с такой усталостью, словно им