Читать интересную книгу 188 дней и ночей - Януш Вишневский

В 1987 году, сразу после моего приезда в Германию, я, еще не зная языка, когда чувствовал себя одиноко в пустой квартире, включал телевизор, и мне казалось, что по нему постоянно крутят только военные фильмы. Такое очень польское языковое предубеждение поколения, воспитанного на «Четырех танкистах» и капитане Клоссе. Но когда звучали песни Грёнемайера, тоже по-немецки, у меня это ощущение напрочь исчезало. И хоть я не слишком много понимал из того, о чем он пел, но как-то подсознательно чувствовал, что о чем-то очень важном. Если не по каким-то другим соображениям, то хотя бы только из-за Грёнемайера стоит выучить немецкий…

До контакта из Франкфурта…

Сердечный привет,

ЯЛВ

Буско, понедельник

Пан Януш,

я сижу на скамейке в почти пустом в это время дня парке, наслаждаюсь неземной тишиной, птичьим пением и предаюсь философским размышлениям. Если бы еще пару лет назад кто-нибудь сказал мне, что я буду радоваться пребыванию в санаторном антураже, то… Вот именно. Тишина, неаккуратно собранные волосы и любимая футболка, в некоторых местах обесцвеченная серой. Свобода. Именно поэтому я не променяю эти две июньские недели, которые провожу здесь каждый год, ни на какое другое место, и нигде я не обретаю такое душевное спокойствие, как здесь.

Но это так, мимоходом. В этом году я все свободное от реабилитационных процедур время часами смотрю футбольный чемпионат. Голландцы не ахти, однако сыграли вничью с немцами, шведы поразительно выбили из игры болгар, Фигу не тот, Байо не играет, Джеймс из английской сборной неотразим. Сегодня португальцы защищают свою честь в матче с русскими, а испанцы? Вовсе не уверена, что я хочу, чтобы они обыграли греков…

Думаю, я не ошибаюсь, предполагая, что Вас не особенно интересует футбол?

Я все чаще прихожу к выводу, свойственному зрелости, что многое в нашей жизни в значительной степени не является случайностью. Когда мне было одиннадцать лет, я, вопреки запретам родителей, — а меня как раз хотели в очередной раз загипсовать, — пошла играть с друзьями в футбол. Я пробила одиннадцатиметровый, чтобы на несколько последующих лет распрощаться с возможностью ходить и бегать. Штифты, костыли, вытяжки и слова утешения — угораздило же меня получить перелом, случающийся один раз на несколько тысяч. В результате я больше не забивала штрафных, но страсть к футболу осталась.

Сижу себе на скамейке и наблюдаю за больными, прихрамывающими людьми, чья жизнь в большей степени пролетела.

Из обрывков доходящих до меня разговоров слышно удивление, что все так быстро прошло. Было и больше не вернется. Этим, наверное, и продиктованы отчаянные попытки привлечь внимание слишком расстегнутой блузкой, кричащим макияжем и громким смехом. Мне не нравится, но я могу это понять. Хуже обстоит дело с придавленными прозой жизни охотницами, которые не считают себя проигравшими и, несмотря на то что прозвучал сигнал окончания охоты, продолжают выискивать зверя. Есть в их поведении что-то унизительное и угнетающее. На фоне достойного поведения старых людей, которых здесь так много. Именно рядом с ними я чувствую покой. Потому что знаю — всему свое время и место.

Все в жизни приходит и уходит. Поэтому раз в год, всегда в середине июня, я приезжаю сюда, где на первом плане не вырождение и пороки, а примирившаяся со всем старость. Если у кого-то здесь случится эмоциональный кризис, жизненная иерархия все поставит на место. А на ее страже стоят даже бездомные псы, скрытые от солнца тенью, отбрасываемой одинокой старушкой. Я не хожу на танцы по вечерам, потому что, как Вы уже знаете, люблю футбол.

Кроме того, моя семья и собака в Варшаве.

С уважением,

МД

P.S. Я не знаю, что такое феминистское белье, так же как не вижу разницы между женщиной современных нравов, которая, как я понимаю, является для мужчин более легкой добычей, и той, которая к тому же еще и феминистка. Мне вспомнился анекдот о блондинке. Что делает блондинка после пробуждения? Одевается и возвращается домой. Современная или феминистка? Если бы продолжить в юмористическом духе, то, возможно, Вам и удастся раздеть феминистку, но только после того, как Вы поклянетесь, что будете смотреть на нее не как на двухголового теленка, а как на…

Франкфурт-на-Майне, среда, утро

Пани Малгожата,

хотелось бы присесть рядом с Вами на той скамеечке… Там, в Буско.

Мне кажется, что Домагалик в обесцвеченной под воздействием серы майке и с небрежно собранными волосами, Домагалик, которая сама себя отправила в отпуск, без гнетущей спешки, без кортизола в крови, без сотового телефона под рукой, без мыслей, беспрестанно возвращающихся к страницам сдаваемого номера газеты, без лихорадки снимаемой в это время «Лихорадки»,[38] без астматического дыхания Варшавы на своем затылке, эта Домагалик — совсем другая Домагалик. Пока еще, как мне кажется, неоткрытая. И поэтому мне хотелось бы присесть с Вами на этой скамеечке и поговорить. Без диктофона, без блокнота. Хотите знать, какие вопросы я задам Вам, с клятвенным обещанием, что немедленно забуду ответы?

Есть у меня приятель, немец, который делит женщин на две категории: одни интересуются футболом, а другие просто некрасивые. Если бы женщиной был я, он никогда бы на меня не взглянул. Я не считаю, что в качестве женщины я был бы особенно красив, но я интересуюсь футболом. С той только разницей, что мне абсолютно все равно, кто у кого выиграл, кто кому проиграл, кто с кем сыграл вничью, кто забил гол, а кто промахнулся. Результат матча мне совершенно безразличен (за исключением игр сборной Польши, когда я на время превращаюсь в болельщика). Однако мне не все равно, как этот результат отражается на людях. Недавно ехал я поздним вечером, после матча Германия—Голландия (1:1), на машине по улицам опустевшего Франкфурта. Рекламные щиты завешаны рекламой, связанной с проходящим чемпионатом Европы. Больше всего рекламы пива, без которого «футбол лишен вкуса», или жидкокристаллических — пока еще очень дорогих — телевизоров, без которых «футбол невозможно понять». Можно подумать, что на экранах традиционных телевизоров эти парни играют в гандбол. Мое внимание особенно привлекла реклама телевизоров. Билборды выстраиваются в историю, рассказанную в трех картинах. На первой, после того как загорелся результат 1:0 (на фоне виден немецкий флаг), привлекательная девушка размахивает лифчиком, который только что сняла с себя, на второй картине (2:0) у нее в руке уже цветастые стринги, а на третьей (3:0) она уже на коленях, а ее голова между ног мужчины, сидящего перед телевизором. До сих пор мне не попадался на глаза протест хоть какой-нибудь немецкой феминистки, которая призвала бы к бойкоту фирмы, производящей телевизоры, и к удалению плакатов с рекламных щитов.

Если уж разговор зашел о телевидении, футболе и женщинах, то не могу удержаться и не поделиться с Вами, истинной болельщицей, информацией, которую я прочел вчера в одной из британских газет. Оказалось, что более 40 % мужчин с превеликим удовольствием смотрели бы трансляции футбольных матчей в одиночестве или в кругу друзей и охотно отрешились бы не только от своих, но и от всех вообще женщин на это время. Выяснилось, что женщины просто мешают им и сильно раздражают. Из опроса, проведенного по заказу газеты, становятся ясными причины (ранжированные по порядку от самых главных до менее существенных), в силу которых мужчины предпочитают смотреть футбол без женщин:

— женщины прижимаются к тебе во время передачи;

— постоянно спрашивают, что такое офсайд;

— благосклонно оценивают внешний вид игроков противника;

— спрашивают, по какой причине дают штрафной;

— неправильно произносят фамилии игроков;

— во время трансляции могут заговорить на темы, не связанные с футболом;

— некстати демонстрируют радость, когда гол забивает противник;

— даже во время второго тайма умудряются спрашивать, в каких цветах играют наши;

— в перерыве переключают канал, вместо того чтобы слушать комментарии из студии;

— на видеокассету, на которой записаны лучшие фрагменты матча, могут уже через неделю записать какой-то бессмысленный сериал.

Вы ведь не станете отрицать важность этих причин?

Футбол, а прежде всего его действующие лица, является в Германии красочной и раскручивающей торговлю темой. СМИ охотно публикуют налоговые декларации игроков (в миллионах евро), помещают снимки их домов в лучших районах главных немецких городов и новейшие модели «феррари» и «мазератти» («мерседесы» для тех, кто на скамейке запасных), стоящие перед этими домами. Очень редко обращают внимание — а у меня таки складывается впечатление, что специально замалчивают, — на то, что они миллионеры, не имеющие среднего образования. Особый интерес вызывают женщины, с которыми спят «наши парни». Пресса старается отражать мнение «народа» и возмущается вместе с «народом» (читающим чаще всего эсэмэски и «Бильд», эту газету-мать польского «Факта»), когда футболисты национальной сборной не спят в своих супружеских ложах. Благодаря футболу мы узнаем истинные моральные ценности, исповедуемые обществом. Тот, кто бегает по полю в майке с национальными символами и должен бить (и пусть как следует бьет, потому что это за наши налоги!) голландцев, французов, португальцев, но больше всего англичан, он должен быть верным своей жене. Если побьет всех вышеперечисленных, так уж и быть, на его левые ходки посмотрят сквозь пальцы, но если, боже упаси, не побьет, держись, парень.