Уж люди - то знали толк в развлечениях. Жизнь их, напоминала полёт мотылька на жаркий огонь. Столь же скоротечна и ярка. Даже, яростна. Они за очень небольшой срок, отпущенный им богами, успевали многое, в отличие от неторопливых эльфов, среди которых только треть доживала до старости. Да-да, эльвэ тоже умели стареть. Только это случалось так годам к пятистам. Сильные маги доживали до семисот и более. И не такие уж они и бессмертные, просто долгоживущие и трудно убиваемые, но всё же убиваемые.
В поисках чем бы себя развлечь, эльвэ часто ввязывались в различные рискованные дела. Кто-то баловался экспериментами, иные же пускались в рискованные путешествия по чужим землям, зачастую скрывая свою примечательную внешность под личиной. И лишь засохшая ветка родового древа сообщала, что путь очередного перворождённого завершился смертью где-то на чужбине.-*
Гэллаис принял бы решение сестры пожить среди людей, будь она постарше. Это было вполне объяснимо и в духе эльвэ. Вот только некоторые людские государства перворождённые старались обходить стороной. И одним из них являлось Рейнское королевство, с которым у Великого Леса более ста лет назад случилась война. Люди может и не помнят подробностей, а вот Гэл знал многих сородичей, не только переживших это событие, но и активно принимавших участие в оном.
Почти полный месяц Гэлу пришлось мотаться по графству. То разбойники, неведомо откуда взявшиеся, то набеги соседних баронов, решивших воспользоваться ситуацией и немного пограбить оставшееся без присмотра, как они полагали, владение.
Лиль неожиданно повела себя очень жёстко, и за каждого убитого крестьянина, разграбленную и сожжённую деревеньку, безжалостно мстила. Чего только стоит трёхдневная осада одного из баронских замков, в которой она лично приняла участие.
Пошушукавшись с двумя доверенными воинами, она ненадолго исчезла, чтобы спустя пару часов открыть ворота до этого времени неприступного замка. Охрана была попросту вырезана. Когда они вступали в замок, Гэл видел то тут, то там тела убитых стражей, погибших, судя во всему бесславно, ибо их прирезали чуть ли не во сне.
А начиналось всё даже не очень и серьёзно. Подойдя к стенам замка, который к этому времени был уже готов к обороне, Лилиэн велела вступить в переговоры, которые закончились ничем. Простояв под стенами крепости три дня, войско отступило, тем самым дав понять осаждённым, что можно слегка расслабиться. Да и, зная, что привела наёмников под стены замка дочь графа Торнфила, барон Клайв отнёсся к данному обстоятельству несерьёзно. Ну, кто в здравом уме станет опасаться женщину? Какой из неё вояка, в самом-то деле?
За что и поплатился.
Для Гэла стало шоком увидеть, что сестра, которая ранее хоть и была обучена мечному бою, но сиё занятие сильно не любила, вызвала, осмелившегося выступить против графской власти, барона на поединок, и снесла ему голову на пятой минуте схватки. Голова была насажена на пику и стала украшением надвратной башни замка.
Жестоко?
Вполне в духе времени и людских традиций. Но Гэла удивило не принятое решение, а то, что поединок сестра решила провести собственноручно.
-Зачем? Ты же могла передоверить это кому другому, и никто бы тебя не осудил за это. Правила такое допускают. Лиль, ответь! - недоумевал он, пытаясь растормошить девушку, которая после боя впала в некое подобие транса. Гэл подозревал, что она переживает.
-Затем, чтобы следующий, осмелившийся напасть на мои земли, знал, что расплата неминуема, а я не столь уж и беззащитна. Вот зачем. - Тихим голосом, совершенно безэмоционально, всё же ответила Лиль на вопрос, тем самым подтвердив правильность его выводов.
Эта поездка была последней в целой череде похожих. Правда, ранее, девушке не приходилось убивать. Гэлу было жаль, что он не смог убедить Лилиэн вернуться домой, под сень крон Великого Леса. Но он для себя решил, что по возможности будет держаться рядом и постарается уберечь упрямицу от опасности.
Любой.
Вернувшись в замок, они застали его обитателей в тревожном ожидании. В замке появились беженцы с юга. Ремесленник с семьёй решил уехать подальше от войны и, проезжая мимо, поинтересовался, где в этих краях можно устроиться так, чтобы поспокойнее было. Вот он-то и рассказал о происшедшем сражении, в котором армия герцога Вальмара то ли оказалась разбита, то ли попала в ловушку, но часть её смогла выбраться, покинув место сражения.
Д’Эстре тоже больше не заглядывал, присылая время от времени лишь письма, в которых расспрашивал Эви о положении дел, изредка шутил, обещая, что первое, что он сделает по возвращении домой, так это выспится в тёплой и мягкой постели.
Лукас молчал. Эви послала магических вестников и ему и Ролло, который сопровождал деда, но ответа так и не получила. Конечно, можно было списать на криворукого мага, не умеющего составить правильно заклинание, хотя оно и являлось несложным, но Эви удавалось не всегда.
Ещё одной проблемой стала леди Лисия. Самочувствие графини ухудшилось, было заметно, что она с трудом передвигается по замку, и кроме болей в спине добавилась и слабость. Видя её состояние, Эви пришлось взять Гэла за шкирку и буквально приволочь к покоям дедовой жены. Тот, в последний момент стянул с себя амулет личины и, придав себе, насколько смог, высокомерно - зазнайский вид, прошествовал в спальню Лисии.
Эви пристально наблюдала за его действиями, сама она ничем помочь не могла, но вот Гэл… Насколько ей было известно, его многому обучали, и хоть целительство не было для него основным, но этой силой братец Лиль владел на довольно сносном уровне. Конечно, он мог не знать чего-то специфического, как в этом случае, но хотя бы облегчить страдания несчастной женщины попытаться должен.
- Гэл, что там? - поинтересовалась она, глядя на сосредоточенное лицо эльфа, тот лишь отмахнулся, весь уйдя в какие-то размышления, при этом не отрывая руку от довольно сильно округлившегося живота Лисии.
-Не мешай! Я думаю.
Спустя некоторое время, Гэл вышел из своей странной задумчивости, задав Эухении довольно странный вопрос. Говорили они на эльфийском, и Лисия, словно предчувствуя неприятности для себя, переводила испуганный взгляд с одного на другого.
-Тебе очень важна жизнь этого ребёнка? - спросил он у Эви, которая не успела ответить, как была перебита дрожащим голосом Лисии.
-Есть надежда? - наконец-то решилась спросить та, с самым заискивающим выражением на лице, заглядывая в глаза Гэла.
-Надежда есть всегда, - задумчиво протянул он, перейдя на всеобщий и пристально разглядывая женщину. - Лиль, ты мне не ответила!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});