Он ничего не видит, подумал Варан. Только что было солнце, ослепительный свет сквозь защитную сетку… В поддонье для него — тьма.
Проще простого одолеть его, подумал Варан. Угнать крыламу…
Шуу, не кто иной, навевает такие мысли. Крылама не покорится чужаку и в лучшем случае скинет его в море. А в худшем… нападение на стражника — страшнее преступления, кажется, и нет. Приравнивается к разбою — и к изготовлению фальшивых денег…
Односельчане расступились перед Вараном, и непонятно, чего было больше в этом молчаливом движении — отвращения или страха.
— Я здесь, — сказал он, остановившись в нескольких шагах от птицы. Стражник повернул голову. Наконец-то откинул сетку с лица.
Варан открыл рот.
— Привет, — сказал его могущество Императорский маг и улыбнулся краешком рта. — Полетели?
* * *
Крылама была стара и, по-видимому, немощна. На спине ее лежало тройное седло — Варан успел заметить, что стражники всегда патрулируют по трое. Стремян не было — пятки упирались в покрытые перьями бока и все время соскальзывали.
Круг любопытных раздался в стороны, кое-кто на всякий случай присел, закрыв голову ладонями. Птица взяла разбег в сторону моря; Варана так трясло и подбрасывало в седле, что он, позабыв приличия, вцепился в плечи его могуществу магу. Добежав до кромки, птица не остановилась и продолжала разгон по водной глади. При этом она сильно и как бы раздраженно била крыльями, и тучи брызг смешались с дождем. Потом крылья перестали касаться воды. Крылама летела, с каждым взмахом поднимаясь, Варана то вдавливало в седло, то он вдруг терял вес, и желудок прыгал к горлу.
Крылама вдруг резко взяла в сторону. Правое крыло ее указывало вниз, левое — в небо; Варану показалось, что он сейчас упадет. Судорожно нащупывая ногами опору, он увидел поселок, россыпь людей на берегу, гладкое море в пятнышках дождя, лодки, дома и улицы, канавы, водосборники… И сразу же все пропало — навалился туман.
Варан задержал дыхание.
В полной тишине — ни рева ветра, ни шума винта — крылама вынырнула из облаков, и Варан зажмурился. Очки лежали в нагрудном кармане, но дотянуться до них не было никакой возможности — обе руки требовались для того, чтобы держаться за мага.
Солнце пробивалось сквозь кожу, выкусывало глаза из-под век. Варан наклонил голову; как жаль, что он такой слепой. Крыламы поднимаются неизмеримо выше, чем способен винт. Не увидеть, не успеть…
Сделалось трудно дышать. Закружилась голова. Маг что-то крикнул — Варан не разобрал.
Седло снова накренилось. Он понял, что сейчас упадет и что на этот раз смерть неизбежна. Крылама закричала — заревела начальственным басом, и снизу ей ответили такие же голоса…
Резкий толчок швырнул Варана на жесткую спину сидящего впереди мага. Горячий свет лежал на лице, как раскаленная ладонь.
— Приехали, — сказал маг. — Можешь разжать пальцы.
Варан подумал, как унизительно будет, если его пальцы придется разжимать с помощью чужих людей. Собрался с силами и освободился от мага, даже, кажется, слегка его оттолкнул. Потом полез в нагрудный карман и негнущимися пальцами выудил очки.
Видно было плохо. Посреди всего стоял черно-красный круг; только краешком глаза можно было различить каменный помост под ногами крыламы и край этого помоста, а за краем — небо и новые камни, скалы далеко внизу.
— Это башня, — сказал маг, спускаясь с седла по ременной лесенке. — По возможности смотри под ноги.
— Здесь нечем дышать, — сказал Варан через силу.
— Горни тоже трудно дышать в поддонье…
Варан нащупал на боку крыламы лесенку, спустился, путаясь в перьях, и сел на горячий камень. Ветер, коснувшийся щек, оказался ледяным.
— Домой, — велел маг птице. Варан закрыл руками уши, потому что хлопанье крыльев оглушало, а ураган поднялся совсем уж невозможный.
— Иди за мной, — сказал маг Варану. — Здесь люк.
* * *
— Красное дерево. Розовое дерево. Палисандр. Можжевельник. Орех. Дуб. Груша. Каштан…
Варан лежал на полу, водил пальцем по теплым выпуклым дорожкам. Прожилкам дерева, росшего десятки лет.
— …Можно идти день и ночь, и снова день, и сотни дней. Можно лететь или ехать, а моря все не будет. Озера, реки… Ты знаешь, что такое река?
— Текучая вода. Рассказывали плотогоны.
— То, что привозят вам плотогоны, годится разве что в печку.
— Большего нам не надо.
— А я люблю деревянные вещи. Там, на материке, всю мебель делают из дерева.
— Богачи.
— Да нет… Бедняки тоже.
— Я говорю, все люди на материке — богачи…
Помолчали.
В межсезонье башня была совсем другой. Оконные стекла плотно закрыты, и на каждом — серебристая сетка, защищающая от солнца. Сетка шевелится ветром, по деревянным панелям ходят тени и блики. В очаге горит огонь.
— Я думал, здесь всегда жарко в межсезонье.
— Здесь холодно. Просто ужас как холодно. А солнце жжет. Если останешься без крова — замерзнешь и сжаришься одновременно… Но это все-таки лучше, чем нескончаемый дождь.
— К дождю можно привыкнуть, — сказал Варан.
— Ко всему можно привыкнуть, — помолчав, ответил Лереала… как его там, и Варану показалось, что он вложил в эти слова совсем другой какой-то смысл. Что говорил он не о дожде.
Их разговор продолжался много часов. Он двигался по кругу, будто накручивая пружину для спускателя. Или по спирали, как лестница в башне. Они успели поговорить о множестве замечательных вещей, и снова возвращались к ним, и снова повторяли одни и те же слова — будто пробуя их на вкус.
— Мы иногда заходили на живые земли, — сказал маг. Варан уже успел понять из разговора, что отца у него нет либо говорить о нем не принято. И что детство он провел с матерью и почему-то в кочевьях. И успел повидать своими глазами если не весь мир, то, по крайней мере, значительную его часть. — Представь себе, плодородное поле… Такое, что дает четыре урожая в год без особых трудов… но под ним обязательно должны лежать человеческие кости. Мужчина, женщина, ребенок — все равно. И все относятся к этому совершенно спокойно — вот как вы к смене сезонов…
— Это совсем другое, — запротестовал Варан.
— Может быть, — легко согласился маг. — Или вот лес… Который очень милый, но время от времени у него наступает, гм, течка… И он просто снимается с места и идет. Ищет… другой лес. Я не совсем понимаю, есть ли у них половая принадлежность, но я клянусь тебе, Варан, когда они сходятся — такое начинается!.. Если на месте их встречи попадаются люди — они просто бегут без оглядки, бросая дома, скот, все бросая…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});