— К тебе тоже, — прошептала она. — Тебе не следует здесь оставаться.
— А я хочу быть именно тут, — пробормотал он и впился в нее губами.
Анджела испустила стон наслаждения. Когда Рейф уехал, она была совершенно уверена, что никогда больше не увидит его. А он вот здесь, прижимается к ней всем телом, и его губы пишут слова любви на ее губах. Ах, как же ей хотелось, чтобы он вернулся! Но неужели он не понимает, какой опасности подвергает себя?
Неожиданно в голове у нее мелькнула вздорная мысль. Неужели Рейф вернулся, чтобы обелить свое имя? Он и вправду решил, что бежать не имеет смысла? Рейф снял с пес ночную рубашку.
— Я пришел сейчас сюда, чтобы кое о чем расспросить. Хотя, но это подождет. — Он поцеловал ее соски. — Я хочу тебя, Ангел. И пусть все катится к черту.
Анджела сглотнула комок, застрявший в горле. Она хочет Рейфа ничуть не меньше, чем он ее. Даже несмотря на что он вне закона. На самом ли деле он так чист, как пишет? Узнает ли она когда-нибудь правду об этом?
— Может быть, ты сначала задашь свой вопрос, — сказала Анджела.
Он глубоко вздохнул.
— Нет, сначала я буду тебя любить.
Он положил руку ей между ног. Ее плоть пульсировала под его рукой. Он почувствовал, как набух маленький узелок и осторожно потер его. Его мужское естество напряглось, пытаясь вырваться на свободу. Он расстегнул застежку на брюках и высвободился. Потом раздвинул коленом ее бедра, наклонил голову и поцеловал в самое алчущее, самое нежное место.
Она со всхлипом произнесла его имя. Пальцы его пришли на смену губам. Ее готовность потрясла его; больше он не мог ждать. Он проскользнул в ее бархатистые складки. Она обхватила его ногами, бесстыдно выгнулась под ним, заставляя его проникать все глубже, и он забыл обо всем на свете.
Желая подарить ей высшее наслаждение, он слегка покусал ее соски, потом нежно стал лизать их. Он почувствовал, как она задрожала от вожделения и, издав легкий стон, замерла в его объятиях.
О, Рейф, скорее же! Подстегнутый ее пылкостью, Рейф проник в ее самые сокровенные глубины. Она стиснула его плечи, глубоко впиваясь в них ногтями. Почти в беспамятстве он ласкал и теребил ее, доводя до экстаза. Скрипнув зубами, Рейф сдерживал себя до тех пор, пока не услышал, как Анджела выкрикнула его имя.
Он выждал, пока она успокоится в его объятиях, потом разрешил себе также испытать наслаждение. Волна немыслимой сладости накатывала на него в минуту высшего наслаждения. Он содрогнулся и обмяк подле нее.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Рейф приподнялся и лег на кровати рядом с Анджелой. Сердце у него бешено колотилось, дыхание было неровным и прерывистым. Он посмотрел на Анджелу. Ее лицо в серебряном свете луны, льющемся в окно, казалось восковым. Он оперся на локоть и смотрел на нее, озабоченно наморщив лоб.
— Ангел, милочка, с тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?
— Все прекрасно. — Настало неловкое молчание. — Зачем ты вернулся?
— Я не смог оставить тебя одну во власти Кента, Чандлера или Бакстера. Никто из них не станет отстаивать твои интересы.
— А ты станешь?
— Мне так кажется. Ты хоть понимаешь, какие планы насчет тебя они строят?
— Отчим грозил вернуться сюда вместе со священником. Он твердо решил выдать меня за Энсона. Я не знаю, чего хочет Брейди Бакстер. Совершенно неожиданно он стал подозрительно любезным. Пообещал сделать все, что в его силах, чтобы не позволить Десмонду и Чандлеру завладеть прииском. Я доверяю ему не больше, чем тем двум.
— И правильно делаешь. Послушай, Ангел. Я не могу оставить тебя здесь одну и не могу быть поблизости, чтобы защитить тебя. И я… я хочу, чтобы ты уехала вместе со мной.
Анджела пристально посмотрела ему в лицо. Оно было серьезным, ужасно серьезным.
— Ты хочешь, чтобы я бросила свою собственность?
— Знаю, что прошу у тебя слишком многого, но иначе я не могу тебя защитить.
Анджела протянула руку к своей ночной рубашке, натянула ее и тщательно оправила на бедрах. Она не хотела давать ответ сразу. Нет, она не сможет уехать ночью, как воровка. И в конце концов, от бегства ей не станет легче. Она получит только новые неприятности, вот и все. Нужно как-то заставить его передумать.
— Ты откажешься от прииска, но у тебя останутся деньги, которые завещал тебе отец, — продолжал увещевать Рейф.
— Я стану мешать тебе. Ты сам говорил, что жена — камень на шее. У тебя и без меня хватает трудностей.
— Мы могли бы уехать в Калифорнию, начать жизнь сначала.
Анджеле показалось, что она ослышалась.
— Ты хочешь остаться моим мужем?
— А ты хотела бы в мужья кого-то другого?
— Ты же знаешь, что нет.
— А я не хочу никакой другой жены, так почему бы нам не пожить как муж и жена, пока одному из нас это не надоест?
— Десмонд утверждает, что по закону мы не венчаны. Доказательств-то нет.
Рейф громко расхохотался.
— Весь Ордуэй присутствовал на нашем венчании, — напомнил он. — Этого доказательства с меня вполне достаточно. — Он хитро взглянул на нее. — Ты что, боишься жить с мужем, который объявлен вне закона?
— Ты не дал мне возможности сообщить тебе действительно плохую новость, — напомнила Анджела.
— Я весь внимание, дорогая.
— Когда Десмонд рассказал обо всем шерифу Таттерсолу, тот решил, что это ты ограбил дилижанс и убил пятерых человек. В глазах закона ты не только грабитель, но еще и убийца.
Рейф грубо выругался.
— Вот и еще одна причина, почему тебе следует уехать со мной, Ангел. Они станут допрашивать тебя.
— Нет, не станут. Десмонд убедил шерифа, что я ничего не знала о твоем прошлом, что я просто религиозная фанатичка, помешанная на спасении душ. Я — невинная жертва, попавшая в лапы мошенника. Меня ни в чем не обвиняют.
Рейф бросил на нее тревожный взгляд.
— Так ты отказываешься уехать со мной? Я верно понял, что ты предпочитаешь остаться здесь и бороться с Кентом, Чандлером и Бакстером?
— Да. Нет. Не знаю. Ты не понимаешь. Я не могу уехать отсюда. Поступить так — значит признать свое поражение, а я не из тех, кто отступает без боя. Я… я не хочу всю жизнь скрываться. Я вообще никогда не собиралась выходить замуж. Выходить за прес… — И слова замерли на ее губах.
— Продолжай, договаривай. Преступник — неподходящий муж для такой честной девушки, как ты.
— Прости меня, Рейф. Я совсем запуталась. Все называют тебя преступником. Я не хочу в это верить, но…
— Почему так трудно мне поверить? Ведь ты не очень-то размышляла, когда отдалась мне.
— Неужели ты не видишь, что я разрываюсь? — разозлилась Анджела., — Ты мне дорог, но я очень боюсь, что буду мучиться, если позволю себе полюбить тебя. Но потерять тебя — я этого не вынесу.