Читать интересную книгу Нижние уровни Ада (ЛП) - Андерсон Роберт

С этими словами адъютант командира дивизии со своим помощником вышли вперед. Лейтенант достал из футляра медаль «Крест за выдающиеся летные заслуги» и вручил ее генералу, который, в свою очередь, приколол ее мне на грудь с левой стороны летного комбинезона.

Я был смущен за гранью возможного. К счастью, мне хватило ума отдать честь.

Генерал отдал мне честь и пожал руку.

— Лейтенант, Вы должны знать, что это очень необычная ситуация, когда мы вручаем боевую награду — и награждаем немедленно после боя, в котором отличились.

Он продолжил, все еще держа меня за руку.

— Вчера вечером в десять часов я узнал, что и командир роты, и командир батальона этой части хотят, чтобы я нашел пилота-разведчика, который вчера летал для них. Они хотели, чтобы я вручил Вам медаль, что само по себе весьма впечатляюще. Но что меня действительно впечатляет, так это единогласное решение людей из этой роты, что Вы должны быть награждены медалью за то, что Вы сделали для них. И что Вы должны прийти сюда, на их базу огневой поддержки, чтобы получить ее!

— Лейтенант Миллс, я сейчас сделаю шаг назад и дам каждому человеку в этой части сделать шаг вперед и пожать Вам руку.

Глава 6

БОП «Джела»

К 1 мая в нашей роте открылась вакансия на отпуск в Бангкоке. У меня не было отпуска с момента прибытия во Вьетнам, поэтому я воспользовался возможностью немного отдохнуть и посмотреть столицу Тайланда.

У меня был недельный отпуск, но в итоге он занял всего четыре дня, потому что мне в самом деле не понравилось в Бангкоке. Мне нравилось смотреть на императорские храмы и покупать сувениры на рынке, но я болел все время пока там был. Моя пищеварительная система не одобряла сильно приправленную тайскую еду. Поэтому я сократил свой отпуск, вернувшись в роту на пятый день, и был назначен на вылет «Боевой 1» на следующее утро.

Команды визуальной разведки были отправлены на обычные разведывательные задачи. Боевые команды, номера 1 и 2, обычно оставались в Фу Лой, пока они не требовались для поддержки в конкретной тактической ситуации или контакта с врагом, произошедшем во время обычной задачи ВР. Это был главный приоритет на базе — выпустить боевую команду в тот же момент, как был получен вызов. Диспетчера даже останавливали все обычные перемещения по полосам, пока не взлетали команды схваток.

Утром шестого дня, когда я занимался обычными утренними делами, вдруг зашипел громкоговоритель, сообщая роте, о возможном поступлении тревожного сообщения. Я внимательно слушал.

— Внимание. Команда поиска и уничтожения в горячей зоне. Боевая на север.

Я схватил свой броневой нагрудник и жилет выживания и кинулся прочь из двери хижины, бросившись к своему стоящему на взлетной полосе OH-6. Когда я побежал к машине, мой нож выживания, висевший на жилете, выпал от тряски. Я всегда носил нож на жилете рукояткой вниз, так, чтобы если меня сбили, у меня был к нему легкий доступ, прорезать или прорубить себе выход из кабины. Когда я тряхнул жилет, мой внизрукояточный нож выпал из ножен и полетел на землю. Только он упал вниз не рукояткой.

Каким-то образом перевернувшись в падении острием вниз он приземлился прямо в мою правую ступню. Он проткнул мой ботинок и вошел в мясо прямо за пальцами ног. Я все равно полетел на боевую задачу, но с кровоточащим правым ботинком. Моя нога болела так чертовски сильно, что я едва мог работать правой педалью.

Мало того, что этот случай научил меня никогда не носить нож рукояткой вниз, он отстранил меня от полетов на несколько дней. Если бы моя нога не болела так сильно, я бы пнул себя за такую глупость.

Однако, 8 мая мир стал лучше. Меня вызвали к майору Каммингсу, командиру роты. Его новость заключалась в том, что у командира разведывательного взвода, капитана Джона Херчерта подходил к концу срок пребывания в стране и он до конца командировки переходил в оперативный отдел. Я должен был стать новым Один Шесть.

Мое назначение было не таким уж большим сюрпризом. Все давно уже знали, что Херчерт добивает последние дни и так как его дата возвращения из загранкомандировки была уже рядом, его естественной реакцией было попытаться вернуть себя домой одним куском. Кроме того, я был единственным офицером в этой группе. Все остальные пилоты-разведчики были уоррентами. Так что майор Каммингс не испытывал особых затруднений в принятии решения, кому достанутся тапки Херчерта. Но это не убавило мое волнение по поводу новой работы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Одной из первых вещей, которой я сделал, это созвал пилотов-разведчиков в своей хижине. Вокруг моей раскладушки столпились Боб Дэвис (Один Три), Джим Амей (Один Пять), Джо Вад (Девятка), Эд Эхебои (Один Девять), Джим Моррисон (Один Четыре), Билл Джонс (Один Восемь) и Майк Мело (Один Один). Темная Лошадка Пять (заместитель командира роты) Джо Перкинс тоже пришел, чтобы послушать, что скажет новый Один Шесть своим пилотам-разведчикам.

Я не планировал большой духоподъемной речи. Эти ребята знали меня, летали со мной, а некоторые даже жили со мной в той же самой хижине. Я чувствовал себя одним из них. Но я не мог удержаться и не сказать кое-что о духе кавалерии.

— Важно помнить — сказал я им — Что наша воздушная кавалерия сегодня является потомком старой конной кавалерии, открывшей наш фронтир нации — и что агрессивность, гибкость, экономия сил и ударные действия — все это принципы кавалерии. И как у пилотов-разведчиков, у нас есть это наследство, дожившее до наших дней.

Они все знали, что я имел ввиду. За последний месяц каждый из них слышал мое мнение, что пилоты-разведчики должны быть более агрессивны при выполнении своих задач. Я не хотел, чтобы кто-то шел на глупый риск, но я призывал разведчиков оставаться над целью, сражаться с врагом и не уходить, пока не будет потеряно преимущество в огневой мощи. Как только ситуация менялась и разведчик не мог дальше оказывать воздействие на ход боя, и только тогда, он должен был отойти и передать инициативу пилотам ударного вертолета. Я хотел, чтобы пилот-разведчик вернулся в зону после того, как цель обработана «Кобрами», и проверил ситуацию с врагом. Если зона оставалась слишком горячей, пусть ее обработают еще раз, но продолжайте возвращаться!

Из этих соображений, я сказал пилотам, что вооружу все машины — разведчики миниганами. Теперь мы будем сражаться с врагом и при каждом случае, давать ему попробовать «холодной стали».

Всегда помня, что воздушные разведчики были исключительно добровольческим подразделением, я отпустил людей с мыслью, что они могут «раздоброволиться» в любой момент. Любой из пилотов-разведчиков, который не хотел дальше летать и сражаться, мог перейти на «слики» и никогда не будет сказано ни слова о его решении.

— Но в то же время — заключил я, хлопнув рукой по раскладушке — Задача этого подразделения летать и сражаться, и никогда не забывайте об этом!

Вскоре в оперативной хижине появился плакат с этими словами. Джо Перкинс, должно быть, почувствовал, что им найдется применение вне маленького сообщества пилотов-разведчиков.

Все машины-разведчики были немедленно оснащены миниганами, и пилоты научились ими пользоваться по руководствам, обучась по ходу дела. Мы попробовали штатный прицел минигана, монтируемый в кабине, но отказались от него. Прицел представлял собой стержень с овальным стеклом, который торчал перед вами в кабине и мешался. Кроме того, он мог быть смертельно опасен при аварии. В ходе экспериментов мы разработали свой способ наведения оружия. Немного постреляв, даже не взлетая, и потратив не очень много патронов, мы открыли секрет попадания по цели.

Оружие поднималось и опускалось по нажатию кнопки на ручке циклического шага. Когда оружие было поднято до уровня, на котором пилот на правом кресле, смотревший вбок, видел концы стволов минигана, торчащих чуть выше левого кресла, оружие стреляло на ширину одной руки от перекрестья рамы переднего фонаря.

Выяснив это, мы вылетели на рисовое поле, где сделали несколько очередей и засекли, куда попали пули. Мы открыли огонь примерно на двухстах ярдах (прим. 180 м), а затем использовали жировой карандаш и нарисовали большой «Х» на фонаре, где были замечены попадания. Нарисованный от руки, «Х» на плексигласовом фонаре использовался как прицел.