Определенную трудность в судебной практике представляет квалификация убийства в связи с отказом потерпевшей(го) от дальнейшего совместного проживания с виновным(ой). В литературе высказывалось мнение о том, что в данном случае исходным пунктом разграничения ревности и хулиганских побуждений должны быть не юридические, а фактические супружеские отношения. «При отсутствии фактического сожительства, – пишет Я. Соотак, – ревность выходит за пределы супружеских интимных отношений, отсутствие которых осознается и виновным. Скандалы, бесчинства в новом месте жительства одного из супругов со стороны другого супруга на почве ревности (а равно убийство при таких обстоятельствах) выражают не специфические личные отношения между супругами, а отсутствие этих отношений, желание виновного восстановить их. В таких случаях налицо хулиганские побуждения. Юридическое оформление прекращения супружеских отношений (развод) не имеет значения»[256]. Такая позиция представляется нам не совсем точной. Говоря о разграничении ревности и хулиганских побуждений как мотивов убийства, автор берет за основу лишь формальный момент – прекращение супружеских отношений, полагая, что вместе с ними прекращаются и всякие личные отношения между супругами. Между тем прекращение фактических супружеских отношений еще не является безусловным свидетельством прекращения личных отношений между супругами вообще. Поэтому всякие попытки заранее определить мотив преступления исходя лишь из одного факта отказа продолжать сожительство, являются несостоятельными. Для правильного установления мотива преступления в каждом случае важное значение имеют характер и продолжительность взаимоотношений между виновным и потерпевшим. В то же время необходимо выяснить субъективное восприятие осужденным факта отказа потерпевшей от совместного с ним проживания, так как само отношение виновного к случившемуся наглядно свидетельствует о характере исходных побуждений, которыми он руководствовался в данной ситуации.
Если осужденный тяжело переживает отказ потерпевшей от дальнейшего совместного с ним проживания, а сам факт отказа объясняет тем, что у жены появился кто-то другой, на почве чего и совершается убийство, то определяющим мотивом преступления в данном случае является ревность.
Так, О. длительное время сожительствовал с В. Впоследствии по просьбе В. он ушел от нее. В. не хотела с ним жить, так как О. злоупотреблял спиртными напитками, необоснованно ревновал ее к другим мужчинам. Однако и после этого он не оставил В. в покое, продолжал приходить к ней домой. Последний раз, будучи в нетрезвом состоянии, пришел к бывшей сожительнице ночью. А когда та его не пустила, О., подозревая, что в доме находится мужчина, взломал дверь и с целью убийства нанес потерпевшей несколько ударов ножом в жизненно важные органы. Жизнь В. была спасена благодаря своевременно оказанной ей медицинской помощи. Действия О. правильно квалифицированы судом по ст. 15 и 103 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ). Из материалов дела видно, что виновный всячески стремился восстановить прежние отношения с потерпевшей, но та категорически отвергала все его попытки. О., объясняя поведение В. тем, что она нашла кого-то другого, по-прежнему ревновал ее к разным мужчинам, устраивал на этой почве скандалы и во время очередной ссоры совершил преступление[257].
В случаях же, когда виновный, совершая убийство, руководствуется не столько стремлением восстановить супружеские отношения (практически они для него безразличны), сколько желанием поиздеваться над потерпевшей, лишний раз досадить ей, выразить пренебрежение к общепринятым нормам поведения, то совершенное при таких обстоятельствах убийство следует квалифицировать как убийство из хулиганских побуждений.
С., находясь в нетрезвом виде, пришел на квартиру своей бывшей жены Н. и стал стучаться, а затем бить в дверь лезвием топора. Испугавшись, Н. выбежала из квартиры, чтобы позвонить в милицию. С. побежал за ней, догнал и нанес несколько ударов ножом в живот, от которых Н. скончалась на месте. Из материалов дела видно, что в период совместной жизни с потерпевшей осужденный на почве пьянства постоянно устраивал дома скандалы, неоднократно избивал жену, издевался над ней. И. вынуждена была развестись с ним. Однако и после этого С. не изменил своего поведения, по-прежнему продолжал издеваться над потерпевшей. При таких обстоятельствах суд правильно квалифицировал действия виновного как убийство из хулиганских побуждений[258].
Немало сложностей в разграничении ревности и хулиганских побуждений возникает при квалификации убийства в связи с нежеланием потерпевшей встречаться, вступить в брачные отношения с виновным.
Для правильного установления мотива преступления в каждом случае необходимо, прежде всего, выяснить характер сложившихся взаимоотношений между виновным и потерпевшей, серьезность их намерений. Большое значение имеет и то обстоятельство, как отнесся виновный к последовавшему за этим разрыву в связи с нежеланием потерпевшей вступить с ним в брак.
В случаях, когда виновный, имея серьезные намерения по отношению к потерпевшей и получив от нее отказ встречаться, выйти за него замуж, искренне переживает случившееся, более того, пытается выяснить причины отказа, как-то изменить отношение к себе потерпевшей, чтобы вернуть прежнее внимание, расположение, то мотив преступления в этих случаях носит сугубо личный характер.
П. долгое время встречался с Ч., намеревался вступить с ней в брак, на что та отвечала согласием. Через некоторое время между ними произошла ссора, во время которой П. обошелся с потерпевшей грубо, после чего она решила с ним в брак не вступать и ответила ему отказом. Однако П. продолжал приходить к потерпевшей, настаивал на женитьбе. В день совершения преступления приходил к ней дважды. Второй раз, захватив с собой нож, пришел ночью и, вновь услышав отказ, нанес им несколько ударов в жизненно важные органы потерпевшей. Преступление не было доведено до конца благодаря вмешательству посторонних лиц. Суд правильно квалифицировал действия виновного по ст. 15 и 103 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ). Из дела видно, что между виновным и потерпевшей сложились близкие отношения, они намеревались вступить в брак, чему помешала ссора. П., пытаясь сохранить расположение потерпевшей, неоднократно приходил к ней и после ссоры, уговаривал подумать, не торопиться с ответом[259].
Если же виновный в своем поведении руководствуется исключительно принципом «я так хочу», совершенно не заботясь о том, какое впечатление он производит на потерпевшую и не считаясь с ее мнением по этому поводу, то такие действия должны рассматриваться как убийство, совершенное из хулиганских побуждений[260].
Определенные трудности в судебной практике возникают при квалификации убийства в случаях, когда виновный своим поведением создает невыносимые условия для жизни потерпевшей, заключающиеся в систематическом нанесении ей побоев, издевательствах, угрозах убийством, а затем в конечном итоге убивает ее. Сложность заключается в том, что сам факт создания невыносимых условий для жизни потерпевшей и последующее за этим ее убийство не являются безусловным свидетельством совершения этого преступления из хулиганских побуждений. Иногда причиной сложившихся взаимоотношений в семье может быть и ревность. Причем следует согласиться, что отсутствие действительного повода к ревности не является препятствием к возникновению такого мотива[261]. Если ревность субъективно переживается осужденным, то независимо от того, обоснована она или нет, определяющим в квалификации будет именно мотив ревности, даже если формы его проявления вовне тесно соприкасаются с формами проявления хулиганских побуждений.
Г. на протяжении ряда лет беспричинно ревновал жену к разным мужчинам, соседям и даже родственникам. На этой почве бил жену, угрожал убийством, издевался над ней. В день совершения преступления между супругами вновь произошла ссора, во время которой Г., свалив жену на пол, стал ее душить, а затем нанес удар по голове молотком. Действия Г. были квалифицированы судом как покушение на убийство из ревности по ст. 15 и 103 УК РСФСР (ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ). Такая квалификация полностью соответствует обстоятельствам дела. По словам потерпевшей, «муж– очень эгоистичный, постоянно ревновал ее, бил, издевался над ней. Из-за ревности к соседу они вынуждены были даже поменяться квартирами»[262].
Однако в случаях, когда виновный сам понимает необоснованный характер своей ревности, более того, высказывание ревности с его стороны является лишь своеобразной формой прикрытия хулиганских действий, лишь поводом, чтобы «вылить» на супругу свою злобу, проявить по отношению к ней жестокость, силу и показать неуважение к общепризнанным правилам поведения, определяющим мотивом преступления являются хулиганские побуждения. При