о том, что ты не в силах изменить.
Почувствовав прикосновение сильных горячих пальцев, девушка сразу же отпустила резную ножку своего кубка. Ферро небрежно отставил его на край подлокотника, нисколько не заботясь о сохранности своих шикарных ковров.
— Готов поспорить на что угодно: так хорошо, как я, тебя не знает никто, — доверительно сообщил ее спаситель и загадочно улыбнулся.
— Почему? — оробело выдохнула девушка.
— Потому, — в тон ей ответил Ферро и взял ее холодную руку в свои. — Ты ничего не скрывала, когда приходила ко мне, и все потому, что я мог видеть тебя, а ты меня — нет. Но ты же не только мечтала увидеть мой дом — ты хотела здесь остаться.
Вероника замерла на своем месте, изумленно хлопая глазами. Да она мечтала, может, потому, что это была несбыточная мечта? Неприятное, глупейшее чувство полнейшей растерянности снова вцепилось в нее мертвой хваткой, заставив побледнеть. Теперь девушка точно знала, чей пристальный взгляд почувствовала на себе в тот раз, когда впервые наткнулась на эти странные руины в лесу. Она-то, глупая, думала, что ненароком потревожила лисью нору, а хищник-то оказался намного крупнее и опаснее…
— Такие тонкие запястья, неудивительно, что ты показалась мне феей. В тот день ты пряталась от дождя, а я был рядом. Так случилось… — Мужчина казался необычно серьезным, в стальных глазах плясали золотые отблески пламени. — Ты вся дрожала, а я мог лишь смотреть… Какая горькая ирония, не правда ли? Кажется, тогда я решил разделить с тобой все, что имею, только не подозревал, что мечты, даже самые необычайные, иногда имеют свойство сбываться… Мы оба получили то, о чем мечтали.
Разделить с ней… но девушке хватило одного дня для того, чтобы убедиться, она не нуждается во всем этом… А нужен ли ей сидящий напротив, потрясающе привлекательный, но совершенно непонятный мужчина?
— Я счастлив настолько, насколько это реально в настоящее время. А ты, моя маленькая фея? — Его горячие пальцы обхватили ее руку нежно, но требовательно. — Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не замечать — ты не считаешь свое нынешнее положение хоть сколько-нибудь приятным.
И это снова оказалось правдой. Раньше, возможно, Вероника бы испугалась, но все, что с ней происходило, все, что она слышала и видела, казалось скорее сном, чем явью. Девушка была больше удивлена, чем напугана.
Ферро смотрел на нее в упор. Вероника, так и не успевшая привыкнуть к необычным манерам своего спасителя, каждый раз терялась под властным и пристальным взглядом. Она молчала.
— Я не прошу тебя забыть свою боль, это невозможно. — Он легко убрал упавший на лоб девушки непокорный светлый локон и мягко привлек ее к себе. — Но я хочу помочь тебе научиться жить с ней. Это не так сложно, как кажется. Доверься мне. Я смогу развеять твои сомнения. Все до единого.
Вероника дернулась, словно ее обожгли. Раньше, чем успела подумать о том, что вырываться бессмысленно. Но, по-видимому, держать насильно ее никто и не собирался. Девушка торопливо вскочила на ноги. Она понимала, насколько странно и глупо выглядит сейчас, только ничего не могла с собой поделать.
— Я не знаю… наверное, я не могу так… — Она отступила вглубь гостиной.
— Скоро? — услужливо подсказал красавец, поднявшись со своего места с обычной ленивой грацией. От недавнего порыва не осталось и следа. — Конечно, не можешь. Прости, моя маленькая фея, кажется, рядом с тобой я лишаюсь разума. Ты не обязана оставаться, если тебе неприятно мое общество.
Ферро изысканно поклонился и отвернулся к огню, оставив её, растерянно переминающуюся с ноги на ногу, посреди огромной гостиной. Вероника посмотрела в сторону лестницы, задержаться здесь она не могла, да и не хотела, умнее всего было бы вернуться в свою комнату. Предоставленная самой себе, она в последний раз оглянулась в спину своему спасителю и побрела наверх.
Девушка задумчиво поднималась по застеленным коврами широким ступеням, когда услышала донесшиеся снизу звуки голоса, в которых безошибочно угадывался мотив знакомой с детства мелодии. Одно из многих приятных и волнующих воспоминаний о прошлой жизни, которую не вернешь… Это обстоятельство, оказавшееся полнейшей неожиданностью, заставило потрясенную девушку сначала остановиться, а потом и вовсе повернуть назад.
— Свет солнца огневого тьмы затмила пелена.
И между нами вновь поднялась стена…13
Без сомнения, этот голос — чистый и звучный — мог принадлежать лишь одному человеку и как нельзя лучше подходил своему обладателю, а знакомые слова, возносящиеся эхом высоко под сводчатые крыши особняка, получили новый неповторимый смысл. Это же просто слова… Почему ей кажется, что песня про нее и для нее? Нет, она про них обоих…
Девушку мгновенно бросило в жар. Она сама часто напевала, но только когда думала, что одна. По правде сказать, Вероника стеснялась петь — природа одарила ее неплохим музыкальным слухом, но не голосом… Не таким голосом. А сейчас все ее тайны были раскрыты. Оказывается, каждый раз, приходя, она пела… ему.
— Тьма уйдет. Пройдет пора ненастная…
Солнце взойдет… Солнце взойдет!
События последних часов пугали, будоражили, кружили голову, но, решившись сделать один-единственный шаг вниз по лестнице, она уже не смогла остановиться. Девушка не знала, как отнесется Ферро к ее возвращению, но справиться с искушением подойти ближе и послушать оказалось невозможным.
Вероника тихо, почти на цыпочках пересекла комнату, воспользовавшись тем, что ее не замечают, и притулилась в полутени на краю одного из дальних кресел.
К огромному сожалению, песня смолкла, стоило ей подойти. Но будто почувствовав направленный на него взгляд, красавец обернулся и вполне дружелюбно подмигнул девушке.
— Ты… ты считаешь… оно взойдет когда-нибудь? — какие глупости она говорит! Это всего лишь слова песни, которую хоть раз слышал каждый, которую напевала она сама, не понимая, что ее может кто-то услышать. А он слышал и запомнил…
— Все возможно, — просто ответил Ферро и, запрокинув голову, словно любуясь витражами, плывущими в горячем воздухе, запел вновь.
Совсем другая мелодия и слова, которые Вероника не понимала, вместе создавали ощущение легкой и светлой печали.
— Эту песню я не знаю… — осмелевшая девушка заговорила, как только последние звуки прекрасного голоса, замерли в тишине. — О чем она? Мне показалось, она грустная…
— И да, и нет, — с готовностью откликнулся ее защитник. — Она про моряка, который надеялся, что дома его дождутся. Но она могла бы показаться тебе несколько… старомодной.
— Его дождались? — с каким-то непонятным волнением поинтересовалась девушка.
— Это зависело от того, кто ждет, — уклончиво ответил мужчина, ловко закинув носком сапога выпавший уголек обратно в очаг.
— Где ты ее слышал?
— Я много путешествовал, —