Разбитый до кости кулак наконец разжимается, и карайта падает на измазанный кровью пол. Она откидывает ее подальше, не глядя, уже почти не думая — мужчина вырывает из захвата руку и швыряет посланницу о стену с выступом, пришедшимся в затылок.
Карайта на правую руку с едва слышным звоном отлетает в дальний угол и ложится поверх рассыпавшихся самоцветов. Для боя она уже не важна.
На тумбочке у кровати надрывался переговорник.
И эта скотина никогда не работает, когда нужно.
Я с трудом разлепила глаза и обнаружила, что спала поперек кровати, не раздеваясь и не снимая сапог.
Переговорник продолжал верещать.
Я тщательно, со вкусом, выругалась в пространство и нажала на кнопку приема.
— Небеса не принимают, — процедила я в микрофон. — Так что звоните завтра или обращайтесь в Бездну.
— Так–то вы приводите души прихожан к гармонии с Миром? — узнаваемо хмыкнуло в переговорнике. Я подавила малодушный порыв засунуть его под подушку и больше никогда оттуда не доставать.
— Вы что–то хотели, фарр Бэйсеррон? — от безупречно–вежливого тона у меня свело челюсти.
— Что я хотел, я, кажется, сообщил вам еще вчера.
— О. Вы об этом, — все так же вежливо заметила я, заглядывая под кровать. Кроме пыли и сейфа, ничего видно не было. Ну и где?…
— Именно об этом, фарра. Если не ошибаюсь, вы обещали быть утром. Сейчас первая дневная вахта. Не находите противоречия?
— Возможно, у меня сбился таймер?
Я ухватила сейф обеими руками и потащила к себе.
— А у вас он был? — с тонкой издевкой поинтересовался Бес и вдруг совершенно нормальным тоном спросил: — Слушайте, чем вы там занимаетесь?
— Ищу запасные ботинки, — пробормотала я, со скрежетом открывая дверцу сейфа. Они действительно были там. Ну и какая сволочь?…
— Фарра Морровер, возможно, я плохо читаю мысли, но у меня отличный слух. Вы копаетесь в документах.
— Слух у вас, может, и отличный, но вот силовиков вы не знаете, — я выпрямилась и начала стаскивать сапоги, заляпанные краской. Чем бесы не тешатся, если сержанту в голову стукнет фантазия в связи с военным положением цепляться к блеску пуговиц и отглаженности шнурков…
— Морровер, вы напоминаете ходячий цирк. Я начинаю понимать, за что вас так не любит Этан.
— Как, вы хотите сказать, что он меня не любит?! — я машинально сунула сапоги обратно в сейф и натянула десантные ботинки. Этан — это комендант. Даже у Мертвяка, как ни странно, есть имя.
В переговорнике хмыкнуло.
— Фарр счетовод, а чем там занимаетесь вы? — спохватилась наконец я.
Или, вернее, это точно он? И точно ли трезвый?
— Я не пережил вашего отсутствия, — весело фыркнул он.
Пьяный. Точно.
Пьяный?!
Бес?!!!
Я нервно сглотнула. Счетовод аскетом не был, и, в отличие от своего приятеля–коменданта, иногда расслаблялся, но никогда не позволял об этом узнать ни мне, ни кому–либо из подчиненных.
Значит, что–то идет не так.
— Вы где сейчас? В кабинете? — медленно и спокойно, как с ребенком, заговорила я, сдирая с себя мятую форму и лихорадочно ища пакет со сменным комплектом.
— А где еще вы предлагаете мне быть в разгар трудового дня? Я, в отличие от вас, по ночам не работаю, — он снова хмыкнул. Послышался звук падающего считывателя.
— В таком случае, я буду у вас через несколько минут, и мы обсудим все интересующие вас вопросы.
— Обсудим, обсудим, фарра, — невнятно пробормотал он и дал отбой.
Из казармы я вылетела почти бегом.
Если все это окажется оригинальной придумкой Беса на предмет моей экстренной побудки, я ему искренне поаплодирую. Потому что я купилась на сто процентов. И мне было бы гораздо спокойнее, если бы так и оказалось. На худой конец согласна на несчастную любовь — не все же одному Ди девиц портить.
Хотя несчастная любовь и Бэйсеррон… Тьфу ты, может, у него квартальный баланс не сошелся, только и всего.
В приемную счетовода я влетела меньше чем через пять минут после разговора и внезапно поняла, что забыла еще кое о чем.
За секретарским столом восседала незабвенная фарра Тисса и обсуждала с Зимой виды на отдельную квартиру в черте города. В одной руке у нее было изящное зеркальце, пальчиками другой Тисса приглаживала брови.
Широким строевым шагом я подошла к этой парочке вплотную, перегнулась через стол и аккуратно забрала у Тиссы зеркальце. Зима вскинул одну бровь, меряя меня взглядом, но почел за лучшее отодвинуться вместе со стулом.
У меня очень, очень чесались руки схватить пук шикарных черных волос и несколько раз от души приложить их обладательницу о пластиковую столешницу. Размеренно и методично разбить точеный носик, полные губы — может, когда красота придет в негодность, она хоть на время успокоится.
С Тиссой я устала бороться. Банально устала.
— Фарра, вынуждена сообщить, что на вас поступила жалоба, — скучно и холодно сообщила я ей, равнодушно глядя в глаза. Разжала пальцы — и наступила на упавшее зеркальце тяжелым ботинком. — Какая досада. Прошу прощения.
— Разве я что–то сделала? — она приподняла брови в притворном изумлении и переглянулась с Зимой, плотоядно улыбнувшись. — Нет, ну в самом деле? На меня наговаривают, клянусь Звездой.
— Не клянитесь, фарра. Клятвопреступление — это отдельный проступок. А ваша вина у меня сомнений не вызывает. Интересно, почему? — сухо произнесла я.
Тисса наклонилась вперед, навалившись внушительным бюстом на стол.
— И все–таки, за чей донос меня будут песочить?
— Если вам интересно, кто мог бы обвинить вас в такого рода действиях, то могу сказать — большая часть форта. Та, которая мужская. Или уже и не только она?
— А–а–а, так бы и сказали, фарра ватар. Только, — она вальяжно усмехнулась, — не помню, чтобы кому–то хотелось после этого жаловаться. Скорее наоборот… — Тисса почти мурлыкала. — В этом я действительно готова поклясться.
— В таком случае настоятельно советую вам ограничить круг…общения теми, кто не возражает против вашего общества. И, фарра, — я наклонилась к самому ее уху и ласково прошептала: — Если хоть раз поймаю с несовершеннолетними, организую такой скандал, что ты вылетишь из форта как пуля, с черной меткой в регистрационной карте.
Она хмыкнула, но небрежно подняла руки в знак сдачи.
— Хорошо, хорошо, все поняла. Буду хорошей девочкой и все такое. Знала бы, что Отшельник бучу поднимет, на выстрел бы к нему не подошла…
— А, так это тот хлюпик! — презрительно процедил Зима, сунув в зубы палочку тифы, пропитанную иференом. Я посмотрела на него. Кончик палочки вспыхнул и закурился дымком. — Ну у тебя и вкус, Тисса.
— Молодой человек, если не ошибаюсь, ваш обеденный перерыв закончился десять минут назад? — холодно поинтересовалась я. — Хотелось бы знать, ваш координатор знает, почему вы отсутствуете?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});