Луна светила прямо в глаза. Но это ладно, это я могла бы пережить. Звуки – вот что волновало и пугало меня. Лес ворчал, и стонал, и дышал, и хрустел чем-то, и выл, и скрёбся тяжёлыми лапами в дверь, и это было настолько жутко, что хотелось забиться под одеяло, а ещё лучше – к человеку поближе придвинуться, что сопел в другом углу. В окно я боялась смотреть, всё казалось мне, что увижу там какое-нибудь чудище лесное. В общем, промучившись часа два, вздрагивая и покрываясь испариной от каждого шороха, я всё-таки как-то умудрилась провалиться в сон.
Глава 3
Утреннее солнце застало в домике меня одну. Огонь в печке догорал, за окном розовой пеленой разгорался рассвет, а шкура, на которой всю ночь спал мой невольный сосед, была пуста. Надеюсь, он не сбежал, бросив меня в этом глухом месте? От такого предположения стало не по себе. Но нет, в этом не могло быть никакого смысла, иначе зачем тогда похищение и это всё? Или мои умозаключения о выкупе – всего лишь выдумки глупой бабы?
Эта мысль, напугав хорошенько, и заставила меня нацепить обувку с космической скоростью и опрометью кинуться к двери.
– А-а-а! – заорала я, налетев в тёмных сенях на что-то большое и твёрдое.
– Не кричите, это я! – кажется, он тоже малость опешил, правда, прижать меня к себе всё же успел.
– Бандит!
Я вырвалась и обратно в дом ввалилась, успокаивая колотившееся сердце.
– Я же ещё и виноват, – усмехнулся Владимир, переступая порог вслед за мной.
– А кто, я, что ли? Это вы меня поджидали в тёмном месте, а не я вас!
– Вообще-то я курить выходил. А вот вы почему по дому мечетесь, как телёнок несмышлёный? Позвольте, я догадаюсь… – Он окинул меня внимательным взглядом, и только сейчас до меня дошло, что очков у него на переносице не было, зато имелся уродливый шрам аккурат под левым глазом. Приметная деталь! – Вы что, решили, что я вас бросил на растерзание диких зверей? Как Гензеля и Гретель?
– Всегда приятно встретить начитанного человека, – буркнула я, отворачиваясь. – Но только вы ошиблись. Я во двор хотела выйти.
– А-а-а, это объясняет дело. Так идите, не буду вас более задерживать! Кстати, снаружи весьма прохладно, наденьте мою куртку…
Он стянул с себя куртёнку и протянул мне. Я пожала плечами, но одежду взяла. Не для себя, для сына. Надевать не стала, просто на плечи накинула и опять к двери направилась. Его взгляд жёг мне спину.
Мир встретил меня радостным щебетаньем птиц и одуряющим запахом лесных трав. Ветра не было, лишь вдалеке, пронизанные лучистыми стрелами зелёные верхушки трепетали, будто потревоженные взлетевшей пичугой. Страх, испытанный ночью, при свете дня показался смешным и глупым. Да и кого тут бояться, если, по словам Владимира, ближайшая деревня в ста пятидесяти километрах отсюда? А от зверя дикого избушка вполне защищена, вон какие брёвна толстые и дверь основательная, с разгону не возьмёшь!
Я сладко и с удовольствием потянулась. Если бы не причины, загнавшие меня в эти края, уж я бы сполна насладилась и солнцем ласковым, и опушкой зелёной, и этим домиком, снаружи похожим на избушку бабы-Яги. Правда, несносные кровососы – я шлёпнула себя по оголённой ноге – достали, так и вьются, так и примериваются кровушки сладкой попить. Но это такая ерунда ерундовая по сравнению со сказкой, происходящей вокруг!
– Хорошо! – прошептала я тихонько, украдкой на окно оглянувшись. Никого. Вот и отлично! А то странно – девицу выкрали, а она стоит себе, на округу любуется и вовсе даже не выглядит несчастной. А потому это, призналась я сама себе, что утро в лесу такое чудесное, и когда ещё выпадет возможность провести пару деньков в хоть и диком, но таком симпатичном местечке?
В дом возвращалась я если не с радостью, то уж точно не в унынии. Владимир стоял у окна вполоборота ко мне. Поза его была весьма напряжённой, а взгляд цепким. На мои шаги он обернулся и кивком головы подозвал к себе. Я тут же внутренне собралась и осторожно подошла. Что он опять задумал?
Не он.
За стволами ближайших деревьев, примерно в пятнадцати метрах от нашего дома, мелькало какое-то тёмное пятно. Я не сразу сообразила, кто это, даже, признаться, в первый миг обрадовалась, что гость в облике человеческом к нам пожаловал, а потом ахнула и от окна отшатнулась. Бурый медведь, самый настоящий! Тёмно-коричневая шкура, мощная холка, неторопливые, вразвалочку, движения. Вот он зачем-то поднялся на задние лапы и совсем по-человечески стал тереться спиной о ствол дерева.
– Оставляет на коре шерстинки с собственным запахом, – тихо произнёс Владимир.
– Зачем? – прошептала я.
– Метит территорию. Хозяин леса, понимаешь…
– Прям как Афанасий Петрович…
– Кто? – он мазнул по мне удивлённым взглядом.
– Не важно. А он чует, что в доме люди?
– Даже если и чует – в лесу сейчас полно еды, не до нас ему. Но всё же не советовал бы я переходить ему дорогу, особенно на его территории. Кто знает, что в башку его лобастую взбредёт.
– И долго он тут шататься собирается?
– Не думаю, что долго. Ему ж успеть надо всё своё хозяйство обойти, где царапины на коре оставить, где запах собственный. Владения огромные, шутка ли…
– Огромные – это сколько? – небрежно бросила я.
– Много, – усмехнулся Владимир. – Я слышал, иной раз расстояние до четырёхсот километров доходит. Но бывает и меньше, конечно. Глядите-ка, уходит.
– Слава богу! – живо воскликнула я. – Иди, иди, мишка, нам и без тебя тут забот хватает!
Зверь будто услышал меня. Остановился резко, словно споткнувшись о невидимую преграду, медленно развернулся и, склонив голову набок, направил задумчивый взгляд прямо на нас. Я затаила дыхание, кляня себя за невоздержанный язык. И вообще – на кой чёрт я к окну прилипла, как младенец любопытный? За версту ведь нас видать! Вот что делать, если этому чудищу лесному взбредёт в голову полакомиться нами? Может быть, он гурман…
– Не думаю, что с нами связываться захочет, – прошептал мой сосед.
– Молчите, – сквозь зубы прошипела я. – А то накаркаете сейчас!
Нам повезло, медведь, оказывается, не людьми заинтересовался – зверёк какой-то перед нашими глазами мелькнул, прыгнув с крыши избушки и понесясь куда-то в сторону. А хозяин леса – за ним. Особо, правда, он не спешил, вальяжно заковылял, с боку на бок переваливаясь. Вскоре тёмная фигура затерялась в густых зарослях лесной чащобы.
Я выдохнула. И от окна быстренько отбежала. От греха, как говорится.