это ему понадобилось – вы не знаете?
– Совершенно верно, Дашенька!
– Не называйте меня так! – резко сказала я. – Вы преступник и негодяй! Мне противно даже находиться с вами в одном помещении!
– Ну что поделать, придётся потерпеть какое-то время, Дарья Александровна! – усмехнулся он.
– Какое? – ухватилась я за слово.
– Пока мне не поступят дальнейшие указания.
– Вам будут звонить?
– Вы бы всё-таки присели…
– Да идите вы!
Я бросилась к двери. Останавливать он меня не стал, даже сделал шаг в сторону, чтобы не закрывать дорогу.
В два шага пролетев сквозь тёмные сени, я распахнула наружную дверь и сбежала с крыльца. Ничего нового из того, что было мной замечено десять минут назад, здесь не было. Густой лес окружал одинокий домик со всех сторон, конца и краю ему не было. Небольшая полянка округлой формы, в которую вросла брёвнами изба, кажется, была единственным местом, по которому когда-либо ступала нога человека. Я несколько раз обошла домик, вглядываясь в просветы между деревьями – увы, надежда выбраться отсюда таяла с каждой секундой.
– До ближайшего посёлка сто пятьдесят километров, Дарья Александровна, – послышалось рядом.
– Я вам не верю!
– Хотите проверить? – усмехнулся Владимир. – Пожалуйста! Отправляйтесь хоть на все четыре стороны сразу. Только позвольте вас предупредить: когда встретитесь с местными жителями, очень громко не кричите. Бессмысленно, вас всё равно никто не услышит.
– Местные жители? – с надеждой воскликнула я. – Здесь ещё кто-то живёт?
– Конечно! Любое существо на ваш выбор, от зайца до медведя. Говорят, даже гадюки имеются, но сам-то я их не видал, врать не буду.
– А с медведями, значит, встречались…
– Да! – коротко бросил он и с сочувствием посмотрел мне в лицо. – Даша, поверьте мне, вам нужно потерпеть всего несколько дней. А потом вернётесь домой, к своему любимому Захару…
– Не смейте упоминать его имя! – я топнула ногой и бросилась в глубь леса, с трудом продираясь сквозь густые кустарники.
Надолго меня не хватило. Нет, физически я, конечно, была подготовлена, всё-таки не зря несколько лет отпахала на татами, но беспокойство за маленькое существо, связанное со мной самыми крепкими, самыми неразрывными узами, заставило всё же замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться.
Лес был тих и тёмен. Неба почти не видать. И от этого, а может от того, что я была тут совершенно одна, почудилось вдруг, что за мной кто-то наблюдает. Нет, не похититель наивных дамочек, а кто-то другой. Или что-то… Да, я явственно это ощущала, всей кожей своей. Испугалась немного даже. Я ведь в лесных чащобах одна никогда не ходила. Несколько раз брала нас с Машкой бабуля грибы собирать, но это было очень давно, к тому же лес тот был рядом с деревней, где наша бабушка, папина мама, живёт. Не страшно было, а очень даже весело! Сейчас же веселиться совсем не хотелось. Наоборот – ноги поскорее унести, пока страх этот липкий в панику не превратился. Я и побежала обратно, оглядываясь через каждый шаг, – мне казалось, что если не оглянуться, то на меня точно обрушится что-то ужасное и раздавит своей неотвратимостью.
Замедлила бег лишь тогда, когда показалась впереди тёсовая крыша избушки. Увидев же сидящего на пороге человека, и вовсе – спину выпрямила, подбородок кверху подняла.
Он курил, внимательно наблюдая за моим приближением.
– Ну что, убедились?
– Я хочу пить!
– Чай, кофе? – загасив брошенную на землю сигарету ботинком, он поднялся.
– Воду!
– Вода в бочке у входа, – усмехнулся и опять сел. – Найдёте сами?
– Не дура!
Я наступила на первую ступеньку. Он чуть-чуть отодвинулся в сторону, прижавшись плечом к перилам. Сдерживая рвущееся из себя желание навалять ему как следует, я громко затопала наверх и с грохотом захлопнула за собой дверь.
Бочка с водой нашлась в сенях. Алюминиевый ковшик лежал тут же, чем я и воспользовалась, не теряя ни секунды. Ох! Такую воду я не пила никогда в жизни! Холодная, будто только что из колодца, и невероятно вкусная. Куда уж до неё той бутилированной, к которой привык мой Захар! Я пила и пила, остановиться не могла. Лишь заслышав за дверью шаги, быстро опустила ковш на место и в избу метнулась. Еле успела на табуретку усесться, как дверь опять скрипнула.
– Как называется это место, где мы сейчас находимся? – выпалила сразу, едва он переступил порог.
– А вот это вам знать совсем необязательно, Дарья Александровна! – усмехнулся он, снимая куртку и вешая её на крючок. – Да и какой в этом смысл?
– Позвольте мне самой решать, что мне надо знать, а что знать необязательно!
– Ну так и решайте, кто вам мешает? – он пожал плечами. – А только сверх того, что мне велено вам передать, я сказать не смогу. Уж извините.
– Я ненавижу вас!
– Давайте лучше позавтракаем! – миролюбиво предложил он. – Сделать вам кофе?
– Сами пейте свою отраву!
– Зачем вы так? – он сделал вид, что не понял намёк. – Кофе отличного качества, бразильский, между прочим! Пять минут – и готов!
– Я сказала, что пить не буду! – отрезала я. – Идите вы к чёрту!
– Ну как знаете, – весело хмыкнул он и направился к столу.
Я отвернулась. Сволочи! Похитили меня, значит? И думаете, что я буду вести себя, как покорная рабыня? Ну уж нет, не на ту напали, негодяи! Вот устрою вам голодовку, и посмотрим, как вы засуетитесь! И дураку ясно, что меня похитили с целью выкупа, а кому нужна приманка, которая концы отдаст раньше времени?
Я пролежала на жёсткой лавке весь день. Пару раз только наружу выходила по нужде, забираясь как можно дальше от избы и стыдливо оглядываясь по сторонам. Но ничего, человек и не к такому привыкает.
А есть, конечно, хотелось ужасно. И даже не столько мне, Даше Светловой, сколько тому чуду маленькому, что поселилось у меня под сердцем. Я-то бы потерпела и день, и два, но чем виноват мой сын, мой Ванечка, невольный участник взрослых игр?
– Ладно, сделайте мне кофе. А лучше чай, – буркнула я, когда за окном совсем стемнело. – Есть у вас чай?
– Конечно!
Горячий чай взбодрил меня. А бутерброд с консервированным паштетом придал силы и изменил внутренний настрой. Ну ведь не на всю жизнь меня тут замуровали! Подержат несколько деньков, пока мои родственники деньги наскребут, а потом будет тебе, Дашка, и горячая ванна, и камамбер, и, самое главное, синие глаза и крепкие любящие руки твоего любимого.
С этими мыслями я и легла. Правда заснуть мне никак не удавалось. Мой похититель уже храпел вовсю, а я мучилась, поворачиваясь с бока на бок.