Дейм оглядел спальню и хрипло сказал:
— Я вытащу тебя из любой передряги, главное, с правящим кланом не связывайся.
«Не свяжешься», — успокоил меня левый.
— Тебе нужно к Накару, я тебя подлатала, но от слабости явно шатать должно. — Он кивнул, впрочем, что там кивать — Дейм весь белый был. — Иди, — поторопила я, — пожалуйста.
Таим развернулся и исчез на балконе.
А я… вдруг себя такой одинокой почувствовала. И несчастной. И так с ним захотелось, и…
«Мне не нравится этот взгляд. — Левый снова перекрыл обзор. — Кстати, если бы не моя помощь, ты бы этого инопланетника не вытащила, согласись. А меня Нрого прислал, так что…»
— Типа долг чести, да? — хмуро спросила я.
Тень с усмешкой развела призрачными конечностями. Я укоризненно покачала головой и принялась наводить порядок — в любом случае демонстрировать свою причастность к имевшему место побегу мне не хотелось. В процессе продолжила разговор:
— Почему ты сказал, что мне тут быть безопаснее? — спросила я у левого, радуясь, что наконец можно поговорить.
Тень неприятно ощерилась, после чего выдала: «Потому что эйтна-хассаш с удовольствием уничтожит ту самую «тьяме», которую столь настойчиво разыскивает один из воинов правящего клана, методично переворачивая хассарат Айгора».
У меня из рук рюкзак так и выпал. Там что-то звякнуло. Открыла — спирт, родимый. Для всяких пакостей заготовленный, но он мне и сейчас понадобился! Потому что новость… новость, ну да. И вообще день выдался ух просто!
— О да, — выдала я после первого глотка. — Так уже лучше.
Тень хмыкнула, а я самым типа незаинтересованным тоном задала важнейший вопрос:
— Слушай, я так понимаю, ты в курсе, кто тот синеглазый воин, да? — и в окно смотрю, краем глаза наблюдая за левым.
Тень махнула рукой и выдала: «Ничего особенного, так, один из приближенных к повелителю воинов».
— Высокопоставленный? — тут же переспросила я.
На сей раз левый чуть помедлил с ответом, затем
как-то невнятно произнес: «Женатый».
Руки ослабели вмиг, в груди что-то сжалось, ноги тоже ослабели, и я села на пол прямо возле шкафа. И желание такое — обнять подушку или Икасика и плакать, плакать, плакать… А еще Микусику позвонить и…
Три глотка обжигающего спирта — и мне стало легче. Правда, не особо. Но в горле теперь жгло так, что на сжимающееся сердце я уже внимания не обращала. И как-то все так безразлично стало, и неважно, и горько, и больно и… и мог бы сказать. Просто сказать… Мог бы…
— Значит, женатый, — грустно прошептала я.
«Трижды», — весело подтвердил мои опасения левый.
И я поняла, что ненавижу Иристан. Ненавижу очень-очень сильно… Потому что то единственное светлое, что хотелось сохранить в памяти о нем, оказалось… неправильным. А мой первый мужчина — женатым… трижды. И что-то в душе разбивается на сотню осколков и впивается в сердце страшным осознанием…
Кажется, я всхлипнула, потому как тень мгновенно оказалась совсем близко, даже погладить попыталась успокаивающе, затем и приободрить: «Зачем тебе правящий клан, Кирюш? Нрого намного лучше, уж поверь мне».
Я уже поняла, что Нрого мужик неплохой, а учитывая, что он мне подарил Икаса, так и вообще идеальный, но… тот синеглазый, он казался каким-то настоящим, а когда есть вот такой настоящий, идеальные не нужны совсем.
Казался… просто казался…
Я снова отхлебнула прямо из бутылки, фактически заливая свое очередное разочарование. А я была так дико разочарована папандром, Иристаном и тем, кто был моим первым и пока единственным. Пока единственным, но, как вернусь на Гаэру, я это исправлю… наверное. Попыталась представить на его месте Эдварда и как-то противно даже стало. Тот синеглазый, он…
— Кира, забудь о нем! — приказала я сама себе и решительно поднялась.
В голове медленно, но верно все становилось пофигу. Вспомнила, что где-то есть вино. Пошла, нашла, там было только на донышке и всего ничего, но пойдет. Допила. Потом снова посидела. Мысли медленно набегали, как волны, и волнами же разбивались о мое состояние конкретного опьянения. А я думала, и подумать мне было над чем: Дейм спасен, значит, можно возвращаться к Накару, и теперь он меня засовывать в дерьмо лемаков не станет. Еще есть вариант последовать маминому предложению и принять дар жизни Нрого, но, каким бы классным ни был Нрого, мне этот вариант не особо нравился. Что-то смущало меня в Нрого, причем сама понять не могу что.
— Стану женой Нрого, а вы по ночам подглядывать будете! — обиженно заметила я левому.
Тень заржала, потом ржач резко прекратила. Задумалась. В итоге нехотя поведала: «У всех воинов есть тени, но обычно тень не осознает своей сути, ее сознание спит. А нас двое, и мы пробужденные».
— О да. — Я снова потянулась к спирту, глотнула. — Представляю — я и Нрого в постели, а вы сверху советы даете.
«Ну почему же сверху, — похабная ухмылочка, — мы можем и снизу, и даже к процессу приобщиться и тогда испытать все, что будет испытывать наш носитель».
Ненавижу Иристан. И традиции его, и воинов, и… У меня же планы! Причем грандиозные, а я тут раскисаю из-за всяких… блондинистых. А больно. Действительно больно, как будто взяли и предали…
Тряхнула головой, ногой топнула и запретила себе думать о синеглазом. Решительно запретила. А дальше решила начать очередное приключение:
— Тень, а ты полетать по дому и разведать обстановку можешь?
У левого явно приступ любопытства, аж перекосило его, бедного, но почему-то вопросов не задавал. Мне нравилось выражение его морды, как и хитрый прищур глаз, а затем тень медленно проговорила: «Малышка что-то задумала?»
Угу, дворец взорвать, бегемота лишить шевелюры, остальных жен хассара наказать по мелочи.
— Планы есть, — уклончиво ответила я. — Так что с разведкой обстановки?
Тень призадумалась, глаза ее на мгновение потухли, а потом он высказался: «Нрого согласен, а мой део против».
— Это который правая тень? — спросила я.
«Левый, правый, — отозвалась тень, — забавная
классификация».
— Правый какой-то слитком правильный, а ты нормальный, — честно пояснила я. — Так что там с помощью?
Тень метнулась в стену. Просто-таки иллюстрация к «убейся об стену», только этот пролетал сквозь нее.
Я вернулась к приборке в комнате, кровать перестелила, а то там куча кровавых пятен осталась. Потом уволокла остатки одежонок и постельное белье в ванную, загрузила все в пустую емкость, облила спиртом и сожгла. Просто на кой мне лишние проблемы с папандром.
Когда я вернулась в комнату, тень уже была там. Причем с очень интересным выражением на роже. Взбешенным таким.
— Что? — удивленно спрашиваю.
«К тебе идут», — ответил он.
Дверь с треском распахнулась. Сначала входная в гостиную, затем в мою спальню. Икас подскочил прежде, чем явились незваные гости, и зарычал на дверь, едва та начала открываться. А вот на пороге нас своим явлением обрадовал Дьяр. Я почему-то снова к бутылке потянулась.
— Ты пьешь? — был первый вопрос братца.
— Это от горя, — ответила я и глотнула остатки вина, хотя вообще планировалось в некоторых бутылкой запустить.
Потому как братика я и не опасалась, ибо со мной был Икас. Так что я совершенно спокойна, абсолютно пьяна, а некоторые… женаты трижды. Вот уж не думала, что меня эта информация настолько из колеи выбьет.
— Ты здесь одна? — потребовал ответа Дьяр.
— Как видишь, — ответила я, присаживаясь на постель, — но можешь все обыскать, если есть такое желание.
Папандрова копия, однако, продолжала стоять, скрестив руки на груди, и взгляд его был убийственным. Не выдержав, поинтересовалась:
— Как ночь прошла? — Глянула в окно и уточнила: — Прошлая?
Воин неожиданно улыбнулся. Я такого даже не ожидала. Дьяр еще немного поулыбался, после чего протянул мне руку и сказал:
— Идем, покажу кое-что любопытное.
Тень глянула на меня и отрицательно покачала головой.
— Ну же, — меж тем настаивал Дьяр, — гарантирую, ты оценишь представление.
И мне действительно стало любопытно, правда, кое-что пришлось уточнить:
— Икас со мной идет.
— Не возражаю. — У братика совсем уж похабная улыбочка нарисовалась. — Ну же.
Я встала, подошла к нему, вложила в его протянутую руку свою ладошку.
Дьяр медленно, продолжая глядеть в мои глаза, поднес мою ладонь к губам, медленно прикоснулся губами к дрогнувшим от подобного пальчикам. И странное дело, я вдруг вот о чем подумала: он сейчас сильно притворяется или очень притворяется? Потому что улыбочка и поцелуйчики — это одно, а вот взгляд был убийственный. А еще я очень хорошо помнила мамины слова про воина и его честь. Но вот воин переворачивает мою руку, и его губы скользят по ладони, запястью…
— Дьяр, — выпила я много, и поэтому как-то вдруг стала раздражать вся эта ситуация, — ты меня соблазнить пытаешься?