— Но я не обучалась на управленца грузовыми таргатами, отец. — И затем опять к Нрого: — Здесь предлагается на выбор сто двенадцать вариантов посадки.
— Выбери пункт восемьдесят четыре, — подсказал Нрого. — Это приземление с живым грузом.
Выбрала. И платформа мягко опустилась на двор, на сей раз без каких-либо рывков и виражей.
— Ну надо же. — Я спрыгнула на землю, подняла руки вверх, потянулась, разминая затекшие от напряжения плечи. — Хорошо, я поняла, таргат не так прост, как кажется, но зачем его делать настолько непростым?!
Ответил мне опять-таки Нрого, спускаясь по ступеням в моем направлении:
— Его делали для воинов. Тар-эну справиться с ним не составляет труда, Кирюсик. Не переживай, и ты со временем разберешься.
— Да? — стою, жду его приближения, потому что такое ощущение, что он ко мне не из вежливости направился, и к тому же в воротах показался Дьяр, показался и оцепенел, едва меня увидел.
Нрого подошел, остановился в шаге от меня и, хитро улыбаясь, произнес:
— Так что там насчет того, что я самый-самый?
Вспомнила про Икасика и, наплевав на гелликс,
который значительно усложнял передвижение, бросилась на шею к воину, смачно расцеловала в обе щеки и искренне заявила:
— Ты самый лучший мужик на свете!
И главное, сказала я это абсолютно искренне.
— Да неужели? — ехидно вопросил он. А затем тоже меня обнял, но вместо того, чтобы поцеловать, прошептал: — Твой друг в подземелье. Проводника я дам. В схватки с воинами не ввязывайся, натрави на них Икаса, у малыша большие возможности. До появления эйтны-хассаш у тебя не более семи минут. Я спровоцирую конфликт и задержу Дьяра. Действуй, Пантеренок.
Нрого отстранился, а я… мне оставалось только разыграть карты, розданные в этой партии самим тар-эном. И откровенно говоря, не так меня волновали его мотивы, как то, что план идеально соответствовал моим потребностям.
— Я так устала, — сообщила громко и ничуть не стесняясь окружающих. — И спатки пора.
«Умничка, девошшшка», — прошипела левая из теней Нрого, отделившаяся от тела хозяина.
Левого я узнала сразу — у него рожа была такая с ехидцей, а правый, он какой-то слишком правильный, на мой взгляд.
«Как побегаласссс? — поинтересовался левый, вызывая еще более широкую улыбку на моем лице, правда, смотреть я старалась исключительно на Нрого. — Правильно, Кирассс, хватает подозрений Дьяра. Двигай во дворец, пока он не добрался до тебя. А побежать не решится, позор для воина — бегать за женщиной».
И так как я все еще смотрела на Нрого, увидела его хитрую усмешку.
Поворот, все с той же улыбкой на губах, весьма неприличный жест стремительно приближающемуся Дьяру, и я побежала во дворец. Я не воин, мне можно.
По ступеням я взлетала, окрыленная не просто надеждой, а уверенностью в успешном завершении дела. Папик хмуро посмотрел на меня, но не сказал ни слова. То ли потому, что не хотел, то ли потому, что считал Дьяра ответственным за мое воспитание.
Но едва я шагнула в проход, сзади послышалось сдержанное:
— Для собственной безопасности не покидай пределов своих комнат!
— А то что? — нагло поинтересовалась я, развернувшись к папику.
— Отдам правящему клану, — прошипел папандр, стоя спиной ко мне.
— Опять?! — У меня от возмущения такой прилив ярости обнаружился. — Я тебе что, штатная шлюшка, что ли?!
Вопль мой получился громким, во дворе точно все расслышали.
Папик медленно повернулся ко мне всем корпусом, внушительно очень, и тихо произнес:
— Еще один побег — и я тебя под каждого из своих сыновей подложу, дочь!
У меня странное чувство возникло, словно внутри все от его тона задрожало. И от обещания. А самое страшное — глядя в непроницаемо черные глаза, я ему верила. Действительно подложит, исключительно в целях воспитания!
— Слышь, папик, — говорить тихо я и не пыталась даже, — а откуда такая уверенность, что сможешь?
Тишина вокруг была невероятная. Почему-то казалось, что и его слова воины слышали, ну, а в том, что все слышали меня, я даже не сомневалась.
Папандр мрачно сделал шаг ко мне. Я молча достала нож. И хассар Айгора остановился. Черные глаза сузились, на скулах желваки ходуном, мышцы напряглись. Но сдержался. От действий, не от слов:
— Ты сильно пожалеешь о сказанном уже ночью, дочь!
— Ты пожалеешь раньше, отец!
Одно движение хассара — и со двора на ступени шагнуло трое воинов. Не сыновья, точно, потому как рожи другие и явно немолоды — это скорее матерые такие волчары, даже с сединой. Причем среди этих троих и дедуля МакОрат затесался.
— На цепь ее, — едва слышно приказал отец и демонстративно отвернулся.
А я в этот момент смотрела даже не на него, я взирала на Дьяра, который замер, вступив на первую ступеньку, и глядел на отца. С надеждой. Папандр отрицательно качнул головой, и у Дьяра как-то разом даже плечи опустились. А потом дедуля МакОрат закрыл двери.
Старательно гоню прочь мысли об отце, несправедливости и жестокости. Очень стремительно, потому что плакать сейчас совершенно не время.
— Глазки заблестели, — вдруг произнес один из воинов, причем насмешливо так.
И все-то они замечают.
— Это нехорошие слезы — злые. — Глава клана МакОрат встал передо мной, скрестив руки на груди. — Да, принцесса Киран? Мы ведь никогда и ничего не делаем просто так, и сюда ты тоже явилась явно не для того, чтобы с Дьяром побеседовать!
Проницательность конкретно этого индивида меня нервировала уже. Но прав, чего уж тут.
— Невесело у вас. — Я раскладной ножик обратно сложила под скептические хмыки присутствующих, которые явно потешались над крошечным, по их меркам, оружием.
Зря они, кстати, это не тот сувенирный экспонат, который я с родной Гаэры везла, это подарочек Накара, и тут сталь, не изолированная…
Меня как током ударило!
Неизолированная сталь! Чистая, без покрытия — идеальный проводник. А значит: нож вновь был раскрыт, шокер приклеен ловким движением пальцев, после чего я начала свою партию.
— Что такого веселого в оружии, а? — интересуюсь с самой невинной улыбкой.
Воин, до этого молчавший, спокойно пояснил:
— В оружии ничего смешного нет, в той зубочистке, которую ты держишь в руках, смешно все.
— Зато у него острое лезвие! — обиженно воскликнула я. — Смотрите!
Воин с явным одолжением протянул руку, коснулся стали… я активировала шокер.
Бззззззз! Прозвучало в воздухе, тело воина содрогнулось, волосы вздыбились, и он столбом повалился на пол… В этот же миг я скомандовала:
— Икас.
Зверь метнулся снежной тенью, стремительным вихрем, и через мгновение МакОрат и оставшиеся два воина рухнули на каменные плиты, а Икас, словно ничего и не произошло, вилял хвостом и терся мордой о мою ладонь… А я стояла и смотрела… в шоке.
«Икасссс хороший. — Левая тень Нрого вылезла из стены, подплыла к зверю. — Икас становится сильнее».
— Бракованный навигатор, — только и смогла выдавить я.
«Со мной не говори, здесь везде камеры, — мгновенно предупредил левый. — И поторопись давай, времени у нас и так мало, а ты половину его на воспитание предка потратила».
Мне хотелось ответить, очень хотелось, но нельзя было.
Перешагнув через лежащие на полу без каких-либо видимых повреждений тела, я направилась через холл к системе коридоров, и никто меня не попытался остановить. Вообще, я так поняла, что у них тут торжественная встреча готовилась, и все воины были во дворе, так как во дворце этих мускулистых не наблюдалось.
«Вправо, — приказала тень, — и бегом».
Я побежала в указанном направлении, Икас за мной. Едва уперлись в тупик, тень отдала следующую команду: «К стене. Приложи ладонь».
Приложила. Монолитная каменная стена ощерилась иглами, те, испив моей крови, втянулись в стену.
«В тебе кровь хассара», — пояснила тень.
Под моими ногами дрогнул пол, изламываясь ровными ступенями.
«Поторопись», — прошептал левый, явно нервничая.
В этот момент во дворе послышались приветственные крики, и я сообразила, что высокие гости, которых в отличие от меня явно ожидали, уже изволили прибыть.
По лестнице вниз я практически скатилась, но на последних ступенях меня обогнал Икас, яростно рыча.
«Прикажи Снежной смерти лишить сознания». — Все та же тень, в то время как я стою на последней ступеньке, пытаясь привыкнуть к полумраку.
— Икас, взять. Не убивать. Пусть потеряют сознание.
Икас в мгновение уподобился снежному бурану… и, когда он вновь замер у моих ног, двенадцать воинов лежали на полу, и опять же без видимых повреждений. А я смотрела на шерстюсика, явно ожидающего похвалы и виляющего хвостом, и никак не могла понять — каким образом он это делает!
«Твой друг, тот, на ком твой запах, в правой двери, — прошипела тень. — Но прежде открой левую».